ЦЕРКОВЬ,ПАТРИАРX,ВЕРА,ИСТОРИЯ ПРАВОСЛАВИЯ...
Смотрю я на нашего патриарxа...Любит Гундяй держаться к власти поближе и как выясняется и с коммунистами дружит! xитрый изворотливый тип -везде найдет лазейку чтобы усилить влияние РПЦи свое собственное в ней и в стране! Поиметь еще большие преференции от власть придержащиx лавируя в политической среде государства! Где тут БОГ!!!??? Забыл Кирилл его! впрочем так было всегда даже в далеком прошлом....
Разорение и уничтожение тысяч сел и городов, истребление населения в годы монгольского нашествия привели к упадку хозяйства и культуры русских земель. Значительная территория страны запустела, уцелевшее население уходило в глухие лесные районы.
Русь была отброшена назад. Государственная власть ослабла, усиливались раздробленность и сепаратизм отдельных княжеств. В этих условиях возросло значение церкви, остававшейся единой феодальной организацией, с которой считались и завоеватели и русские князья.
Главной заботой церкви стало восстановление и рост ее материального могущества. Дело облегчалось тем, что, как уже говорилось, завоеватели наделили церковь известными привилегиями: освободили ее от уплаты дани и установили неприкосновенность церковных владений. Все это было сделано из расчета получить в лице церкви могущественного союзника. Да и сама церковь старалась наладить хорошие отношения с монгольскими ханами.
В 1263 г. была учреждена особая епископия в столице Золотой Орды Сарае, а в 1267 г. митрополит Кирилл получил от хана Менгу-Тимура ярлык, оградивший церковь и ее владения от посягательств со стороны монгольских властей. При посредстве сарайского епископа были установлены прямые отношения между ордынским ханом и византийским императором.
<Укрепление отношений между церковью и Ордой преследовало еще и другую цель. Дело в том, что ослаблением Руси немедленно попыталась воспользоваться католическая церковь. Папская курия рассчитывала переложить на Русь всю тяжесть борьбы с угрожавшими Европе монголами и облегчить тем самым агрессию Ливонского ордена в Прибалтике.
В сложной политической обстановке, созданной монгольскими ханами и агрессией венгерских и других феодалов против Юго-Западной Руси, в 1245 г. между галицким князем Даниилом Романовичем и папой Иннокентием IV начались переговоры о военном союзе и церковной унии. Одновременно папская курия попыталась наладить непосредственные отношения с Ордой, направив туда через Русь своего посла Плано-Карпини. Союз с папской курией давал галицкому князю определенные политические выгоды; однако все домогательства католической церкви относительно унии были отвергнуты.
Папская курия пыталась склонить к католичеству и новгородского князя Александра Невского, пообещав ему в 1248 г. поддержку в борьбе против татар. Но и эта попытка успеха не имела.
Центром исторического развития русских земель во второй половине XIII в. окончательно стали Северо-Восточная Русь и Новгородско-Псковская земля. Митрополит Кирилл в 1250 г. отправился в Суздальскую землю, затем посетил Новгород и в последующие годы часто находился в Северо-Восточной Руси. В 1283 г., после смерти Кирилла, на Русь из Византии прибыл новый митрополит-грек - Максим, который продолжал ту же церковно-политическую линию на укрепление связей с северо-восточными князьями.
К концу XIII в. в Северо-Восточной Руси главным политическим центром стала Тверь, с которой митрополит Максим установил тесные связи. В 1289 г. он утвердил на тверскую епископию присланного князем Михаилом Ярославичем кандидата - сына одного из литовских князей, игумена Андрея. В 1299 г. Максим, «не терпя насилия татарского, остави митрополию иже в Киеве» и «седе в Володимери и со всем клиросом своим». В Киеве же остался митрополичий наместник.
С переносом центра русской церкви в Северо-Восточную Русь, что было логическим следствием изменившейся политической обстановки, церковь стала активным и влиятельным участником политической борьбы, развернувшейся в XIV-XV вв. в связи с процессом объединения русских земель.
В 1304 г., когда решался вопрос о великом княжении, митрополит Максим поддержал тверского князя Михаила Ярославича и пытался воспрепятствовать выступлению московского князя Юрия Даниловича, начавшего борьбу за великокняжескую власть. Но в 1305 г. Максим умер. Стремясь сохранить в своих руках такое влиятельное средство политической борьбы, каким была церковь, князь Михаил Ярославич выдвинул своего кандидата на митрополию- игумена Геронтия и послал его на поставление в Константинополь. Одновременно из Галицкого княжества был послан другой кандидат - игумен одного из монастырей близ Львова, Петр. Константинопольский патриарх остановил свой выбор на Петре, под властью которого вновь объединилась русская митрополия.
В 1308 г. митрополит Петр прибыл на Русь и был враждебно встречен тверским князем Михаилом Ярославичем. С помощью тверского епископа Андрея Михаил Ярославич предпринял даже попытку свергнуть Петра, направив патриарху совместное с епископом послание, обвинявшее Петра в каких-то церковных преступлениях. Прибывший на Русь представитель патриарха созвал в 1311 г. собор в Переяславле-Залесском. Собор этот был крупным политическим событием. По своему составу он не походил на обычные соборы: на нем присутствовало только два епископа, тверской и ростовский, а остальными участниками были игумены, монахи, священники и светские лица. Собор проходил в бурных спорах и закончился полным оправданием митрополита. Победа Петра была достигнута при поддержке светских лиц, возглавленных московским князем.
Московские князья умело воспользовались конфликтом между митрополитом и тверским князем и привлекли главу церкви на свою сторону. Это имело большое значение для исхода борьбы за политическое первенство в Северо-Восточной Руси в пользу Москвы. Не случайно «Повесть об убиении Михаила Ярославича», составленная в Твери уже в то время, когда митрополит Петр стал приверженцем московских князей, особенно подчеркивала заслуги прежнего митрополита, союзника Твери Максима, называя его «блаженным и приснопамятным», и совсем не упоминала Петра: в Твери хотели представить истинным мучеником за христианство тверского князя и подчеркнуть заслуги Максима в противовес Петру. Противник Петра, тверской епископ Андрей, вынужден был оставить епископию. Его преемник Варсонофий, ведя в 1321 г. от имени Твери переговоры с Москвой о заключении мира, согласился с условием, чтобы тверскому князю «не подимати» великого княжения под Юрием Даниловичем.
В 1313 г., по-видимому, в связи с вступлением на ханский престол нового правителя, Узбека, митрополит Петр совершил поездку в Орду и получил там подтверждение широких привилегий церкви, в том числе полной независимости суда над церковными людьми. По словам летописи, Петр был принят Узбеком с большим почетом. Хотя он ездил вместе с Михаилом Ярославичем, можно думать, что установление дружественных отношений с могущественным Узбеком имело немаловажное значение и для склонения ордынского хана на сторону московских князей. Между митрополитом Петром и московскими князьями установились тесные связи.
К исходу первой четверти XIV в. Москва значительно усилилась. Московский князь Иван Данилович, преследуя далеко идущие политические и идеологические цели, начал строительство в Москве каменных храмов. В 1325 г. была заложена соборная церковь Успения, одноименная с главной церковной святыней того времени - Успенским собором во Владимире. Смерть и погребение митрополита были широко использованы московскими князьями в политических целях. Духовенство усиленно распространяло вымыслы о чудесах, якобы происходивших у гробницы Петра. Россказни о них тщательно записывались по приказанию князя Ивана Калиты. Вскоре Петр был объявлен «святым». Еще не став стольным городом великого княжения, Москва уже сделалась общерусским церковным центром: туда была перенесена митрополия. Союз церкви с московскими князьями был окончательно закреплен, и Москва приобрела мощного и весьма влиятельного союзника.
С 1328 г. московский князь занял великокняжеский престол. В том же году в Москву прибыл новый митрополит-грек- Феогност. Он всецело поддерживал московского князя. Чтобы добиться изгнания из Пскова бежавшего туда тверского князя, Феогност отлучил весь Псков от церкви и запретил там богослужения. Цель была достигнута- тверскому князю Александру Михайловичу пришлось бежать из Пскова в Литву. В Пскове и Новгороде епископами были поставлены сторонники Москвы.
Установление тесных связей с новгородской церковью было выгодно для московского князя в борьбе с Тверью. Но когда в начале 40-х годов между Новгородом и новым московским князем - Семеном Ивановичем возник острый конфликт из-за Торжка, митрополит Феогност отправился в Новгород, «и тяжек бысть приход его владыце и монастырем кормом и дары»1 -он карал Новгород и даже самого новгородского архиепископа за то, что там произошло выступление против великого князя московского.
Вторая четверть XIV в. была временем дальнейшего укрепления русской церкви, связавшей свою судьбу с наиболее сильными из русских князей - московскими князьями. Феогносту удалось вновь добиться ликвидации возникшей было галичской митрополии. Немалое внимание было им уделено отношениям с Золотой Ордой. В 1343 г. он вместе с великим князем отправился в Орду к новому хану - Джанибеку, который потребовал от митрополита уплаты ежегодной дани. Феогност сумел откупиться, и это требование было снято.
Весной 1353 г. во время «морового поветрия» Феогност и князь Семен Иванович умерли. В течение целого года патриарх решал вопрос о поставлении митрополитом московского кандидата Алексея, который настаивал на целостности русской митрополии. Благоприятное для него решение вряд ли могло быть принято без больших подарков императору, патриарху и их чиновникам. Но митрополичья казна к этому времени была уже достаточно богата, чтобы не жалеть денег, добиваясь своих целей. В 1357 г. Алексей посетил Золотую Орду, где добился подтверждения всех привилегий церкви и был отпущен «с великой честью».
Попытка новгородской аристократии ослабить Москву окончилась неудачей. Великое княжение осталось за Москвой. Противник Москвы и митрополита Алексея новгородский архиепископ Моисей вынужден был в 1360 г. отказаться от сана и уйти в монастырь.
В 60-х годах XIV в. усилились Тверское, Суздальско-Нижегородское и Рязанское княжества. Борьба за политическое первенство в Северо-Восточной Руси вступила в новую фазу. Ввиду малолетства князя Дмитрия Ивановича правительство в Москве фактически возглавлял митрополит Алексей. В результате его решительных действий суздальскому князю Дмитрию Константиновичу пришлось отступиться от посягательств на великое княжение и даже стать союзником Дмитрия московского. Когда в 1365 г. среди суздальских князей возник конфликт, авторитетный церковный деятель Сергий Радонежский был послан великим князем для переговоров с князьями Нижнего Новгорода. Вся сила церковного влияния была употреблена для поддержки московского князя. Сергий Радонежский закрыл церкви в Нижнем Новгороде, чтобы добиться удовлетворения московских требований. Митрополит Алексей отлучил от церкви тверского князя Михаила Александровича и его союзника смоленского князя Святослава.
Великий князь литовский Ольгерд упорно добивался поставления над западнорусскими землями отдельного митрополита, чтобы тем самым противодействовать митрополиту московскому. Против Алексея были возбуждены жалобы перед константинопольским патриархом. В 1375 г. патриарх поставил митрополитом Литвы Киприана с условием, что, если подтвердятся обвинения против Алексея, Киприан станет общерусским митрополитом. Прибыв в Литву, Киприан прежде всего попытался подчинить своему влиянию Новгород. Он послал новгородскому архиепископу патриаршие грамоты и потребовал признания себя митрополитом. Но ему было сказано: «Шли к великому князю на Москву, и аще тя приметь митрополитом на Русь, то ти нам еси митрополит» 1. Этот ответ указывает на явную зависимость церкви от великокняжеской власти. Обращаться в Москву Киприан не решился, и попытка его отколоть в церковном отношении Новгород от Москвы не удалась.
События ближайших лет еще более показали стремление великокняжеской власти полностью лишить церковь независимости. В 1377 г. митрополит Алексей умер. Еще при его жизни великий князь выдвинул кандидатом на его место Митяя, своего духовника, близкого помощника и советчика в государственных делах. Подготавливая его выдвижение, Дмитрий возвел его в архимандриты кремлевского Чудова монастыря. Это было явным нарушением церковных традиций. По этому поводу враждебный Митяю автор возмущался: «Иде до обеда белец сый, а по обеде архимандрит, до обеда мирянин, а по обеде мнихом начальник и старцем старейшина, и наставник, и учитель, и вождь, и пастух». Митрополиту Алексею, при всей его готовности поддерживать великокняжескую власть, все же, видимо, не нравилось такое бесцеремонное вмешательство великого князя в церковные дела, и он уклонился от благословения Митяя своим преемником, ссылаясь на то, что Митяй- «новук» в монашестве, а сам он не имеет права ставить после себя митрополита.
Сразу же после смерти Алексея Митяй по приказанию великого князя поселился на митрополичьем дворе. Сначала он намеревался ехать в Константинополь к патриарху для поставления, но затем заявил великому князю, что достаточно пяти-шести епископов, чтобы избрать митрополита. Дмитрий согласился с этим и приказал епископам собраться. Тем самым московской великокняжеской властью была предпринята первая попытка освободиться от подчинения константинопольскому патриарху.
Однако выборы Митяя не состоялись, так как против выступили некоторые высшие церковные иерархи, и ему пришлось отправиться к патриарху. Собрав много денег с монастырей и церквей для «подарков», он взял еще и чистую «харатью» (кусок пергамента) с великокняжеской печатью, чтобы от имени великого князя брать взаймы у константинопольских ростовщиков Но в пути Митяй умер, и между сопровождавшими его иерархами разгорелись бурные споры - кому быть претендентом на митрополию. Одного из них, московского архимандрита Ивана, связали по рукам и ногам и положили на дно ладьи и на «харатье» написали подложное письмо от имени великого князя с просьбой о поставлении на русскую митрополию переяславского архимандрита Пимена. В конце концов подкупы сделали свое дело, и патриарх назначил Пимена. Но его не захотел принять великий князь, который приказал сразу же по возвращении Пимена отправить его в ссылку в Чухлому. Великий князь настойчиво стремился подчинить церковь своей власти, а это было одним из тех элементов государственной централизации, которые начали проявляться в княжение Дмитрия Донского.
Дмитрий приказал пригласить на митрополию Киприана, который прибыл в Москву в 1381 г. Однако и тот скоро почувствовал властную руку московского князя. Через год на Москву внезапно напал Тохтамыш. Дмитрий Донской отправился на север собирать ополчение, а столицу оставил на попечение бояр и митрополита. Но Киприан струсил и бежал в Тверь. Туда же отправился и Сергий Радонежский. Когда великий князь вернулся, Киприану пришлось уехать в Киев, «разгнева бо ся на него великыи князь Дмитриеи того ради, что не седел в посаде на Москве»1. В Москву был возвращен из заключения митрополит Пимен. Однако кризис русской митрополии этим не кончился. В 1383 г. с великим князем сблизился нижегородский архиепископ Дионисий, который был вскоре послан в Константинополь и возвращался оттуда в сане митрополита. Но до Москвы Дионисий не доехал: сторонник Киприана князь Владимир Ольгердович задержал его в Киеве, где Дионисий и умер. Попытка Пимена упрочить свое положение поездкой к патриарху не увенчалась успехом. Дела в русской митрополии все более запутывались.
Лишь в 1390 г., уже после смерти Дмитрия Донского, в Москву снова прибыл митрополит Киприан, под властью которого вновь объединилась русская церковь, в том числе и на землях, входивших в состав Великого княжества Литовского. Позиции церкви стали усиливаться.
Великокняжеской власти тогда не удалось склонить чашу весов на свою сторону. Тринадцатилетний кризис русской митрополии, развязанный резким вмешательством великого князя в церковные дела, окончился победой церкви. Киприан сменил почти всех епископов и взял курс на укрепление независимого положения церкви и ее связей с константинопольской патриархией. Более того, теперь церковь далеко не безоговорочно выступала на стороне московской великокняжеской власти в ее борьбе с соперниками. вот так вели себя коллеги нашего патриарxа в древности! Можно констатировать что он продолжает путь начатый ими! Впрочем продолжение следует!/lj-cut>