Лучшая сатира провокативна, безусловно. И, безусловно - оскорбляет объекты сатиры.
Оригинал взят у viktor_ch в Лучшая сатира провокативна, безусловно. И, безусловно - оскорбляет объекты сатиры.
К.ОРЛОВА ― Вот вы писатель-сатирик. Скажите, пожалуйста, у вас есть границы допустимости шутки?
В.ШЕНДЕРОВИЧ ― Это, видимо, не ваш вопрос. Это откуда-то.
К.ОРЛОВА ― Нет, это мой. Нет-нет, из бумажки - мой.
В.ШЕНДЕРОВИЧ ― Все очень просто. Есть, мне кажется, очевидные этические запреты. Они касаются смеха над слабым, над больным, смеха над физическими недостатками - вот и все. Все остальное… никаких социальных и политических табу нет, и не может быть, потому что иначе это уже не сатира. Шутка - я писал уже об этом, это не импровизация, а давняя формулировка: шутка - это заостренная разновидность правды. «Смешно, потому что правда», - говорил замечательный фельетонист Леонид Лиходеев, объясняя мне, молодому, природу смешного. Правда! Карикатура - если мы рассмеялись, значит, похоже, значит что-то точное поймано. И обижаются-то на похожесть. Если не похоже, - не рассмеялся бы никто, и обиды бы не было. А сатира в дополнение ко всему этому - острие правды это еще смазано ядом, ядом гиперболы, ядом заострения такого - вот, ядом! Сатира - провокативный жанр. Шутка, сатирическая шутка, резкая шутка, пощечина заставляет вздрогнуть, она заставляет задуматься - обязательно задуматься! Лучшая сатира провокативна, безусловно. И, безусловно, она оскорбляла объекты сатиры. Почитайте, что думали и говорили про Свифта, ну и далее без остановок… Сатирик обязан в каком-то смысле оскорблять, провоцировать… мысль провоцировать!
К.ОРЛОВА ― Провоцировать на что?
В.ШЕНДЕРОВИЧ ― Провоцировать… предъявлять не просто неприятную правду, но предъявлять ее в гиперболизированной, острой, провокативной форме. Сатира должна заставить рассмеяться и вздрогнуть от ужаса похожести - от ужаса похожести! Мы рассмеялись, а потом подумали: боже мой, как страшно похож! Это - правда. Смешно, потому что правда. И именно поэтому сатира - всегда первая цель любого авторитарного, тоталитарного режима, любых убийц. Первое, что делали приходившие власти, все по периметру, все, любые - от Уго Чавеса до Сталина, Гитлера, Ким Чен Ира… - первым делом они брали под контроль слово свободное, и первый удар всегда наносился по карикатуре. Еще не было никаких репрессий массовых, а карикатуры на Сталина исчезли - 25-й, 26-й год, задолго до 1929-го, 32-го, 34-го, 37-го годов репрессий - первым делом. Обожествление начальства! Какая может быть карикатура, какой смех? Божественное происхождение власти - смех одним щелчком делает власть ничтожной. Ты рассмеялся над этим - это уже не страшно. То, над чем ты рассмеялся, не страшно.
Полностью здесь.
Но лучше слушать - это здесь. Шендерович - это просто чудо какое-то.
К.ОРЛОВА ― Вот вы писатель-сатирик. Скажите, пожалуйста, у вас есть границы допустимости шутки?
В.ШЕНДЕРОВИЧ ― Это, видимо, не ваш вопрос. Это откуда-то.
К.ОРЛОВА ― Нет, это мой. Нет-нет, из бумажки - мой.
В.ШЕНДЕРОВИЧ ― Все очень просто. Есть, мне кажется, очевидные этические запреты. Они касаются смеха над слабым, над больным, смеха над физическими недостатками - вот и все. Все остальное… никаких социальных и политических табу нет, и не может быть, потому что иначе это уже не сатира. Шутка - я писал уже об этом, это не импровизация, а давняя формулировка: шутка - это заостренная разновидность правды. «Смешно, потому что правда», - говорил замечательный фельетонист Леонид Лиходеев, объясняя мне, молодому, природу смешного. Правда! Карикатура - если мы рассмеялись, значит, похоже, значит что-то точное поймано. И обижаются-то на похожесть. Если не похоже, - не рассмеялся бы никто, и обиды бы не было. А сатира в дополнение ко всему этому - острие правды это еще смазано ядом, ядом гиперболы, ядом заострения такого - вот, ядом! Сатира - провокативный жанр. Шутка, сатирическая шутка, резкая шутка, пощечина заставляет вздрогнуть, она заставляет задуматься - обязательно задуматься! Лучшая сатира провокативна, безусловно. И, безусловно, она оскорбляла объекты сатиры. Почитайте, что думали и говорили про Свифта, ну и далее без остановок… Сатирик обязан в каком-то смысле оскорблять, провоцировать… мысль провоцировать!
К.ОРЛОВА ― Провоцировать на что?
В.ШЕНДЕРОВИЧ ― Провоцировать… предъявлять не просто неприятную правду, но предъявлять ее в гиперболизированной, острой, провокативной форме. Сатира должна заставить рассмеяться и вздрогнуть от ужаса похожести - от ужаса похожести! Мы рассмеялись, а потом подумали: боже мой, как страшно похож! Это - правда. Смешно, потому что правда. И именно поэтому сатира - всегда первая цель любого авторитарного, тоталитарного режима, любых убийц. Первое, что делали приходившие власти, все по периметру, все, любые - от Уго Чавеса до Сталина, Гитлера, Ким Чен Ира… - первым делом они брали под контроль слово свободное, и первый удар всегда наносился по карикатуре. Еще не было никаких репрессий массовых, а карикатуры на Сталина исчезли - 25-й, 26-й год, задолго до 1929-го, 32-го, 34-го, 37-го годов репрессий - первым делом. Обожествление начальства! Какая может быть карикатура, какой смех? Божественное происхождение власти - смех одним щелчком делает власть ничтожной. Ты рассмеялся над этим - это уже не страшно. То, над чем ты рассмеялся, не страшно.
Полностью здесь.
Но лучше слушать - это здесь. Шендерович - это просто чудо какое-то.