История одного учета (Ч.4. Аишхи: возвращение домой)
ОГЛАВЛЕНИЕ ЖУРНАЛА
Продолжение. Ч.1 здесь Ч.2 здесь Ч.3 здесь
- Ну и чо, много штоль насчитали?, - мужичок-егерь уже сменил свой менторский тон, принятый по случаю нашего задержания, на милость и сейчас как бы шел с нами на котнакт. Володя что-то ему ответил. Мне было безразличо, я с независимым видом ковырял снег и жевал маленькие холодные комочки. Я спустился с хребта, по которому шла граница между заповедником и заказником и сделал два шага в сторону Безымянки - это мой демонстративный акт гражданского неповиновения, дескать, я на территории заповедника и вообще факта существования какого-то егеря из заказника не признаю :)
Еще вчера я бросил писать дневник, как-то стало уныло продолжать вести записи по пути домой. Мы возвращались, все ближе подходя к цивилизации. Только утром миновали Лоюб-Цухе, а он уже казался тенью из прошлой жизни. Затем я нашел кусок трекинговой палки - первый символ того, что ворота из Страны Первозданности уже совсем скоро за нами захлопнутся. Теперь вот я смотрел на тусклые блики вороненого ствола егерского карабина... Тоска возвращения тихими шагами входила в мое мироощущение.
А утро начиналось пирамидой Лоюб-Цухе где-то возле дальних облаков, вот он, видите, справа, еще вроде так далеко.
На горизонте Лоюб-Цухе, 2939 м. Если смотреть отсюда по направлению к горе, то на рельефе четко видна граница между вотчинами Кавказского заповедника и землями Заказника - не самых лучших друзей в этих местах. Сама граница проходит строго по хребту: слева - заказник, справа - заповедник, посередине - стык сфер влияния
И чуть поближе
Вы конечно помните Акарагварту? Конечно, нет. На ней я впервые услышал уларов. И вот теперь здесь, на Лоюб-Цухе, почти под ухом, казалось бы, они чирикали и свистели. На самом деле что-то среднее издавали они между этими двумя звуками, воспроизвести не сумею, но взамен кое-что расскажу.
Деклеймер № 8. Горная индейка (она же улар) - крупная (больше домашней курицы) птица из семейства фазановых, обитающая на Кавказе в снежно-скальном поясе на приличных, даже предельных для наших гор высотах. Как я только не выглядывал их на склонах - все тщетно, а причина тому - совершенная покровительственная окраска этих невидимых пернатых.
Говорят, что наседка улара настолько уверенно сидит в гнезде, что спугнуть ее можно, едва лишь не наступив на нее - видимое следствие осознания своей невидимости. Удивительно, что улары являются вегетарианцами - и как только эволюция позволила им выжить на этом скудном пайке в высокогорье, в котором зимой есть нечего абсолютно, кроме снега, льда, камня и ... других уларов? Кроме того, эти птицы не пьют воды, ограничиваясь влагой из пищи (только узнав, как мало нужно некоторым существам для жизни, понимаешь, насколько излишне потребление человека).
А если вдруг случится спугнуть улара, то он не спешит улетать, предпочитая убежать от опасности вверх в свои родные каменные россыпи. И лишь будучи выше по склону можно заставить его улететь - в этом случае улар предпочитает все-таки подняться на крыло, т.к. путь в спасительные камни отрезан.
"Минералогическое" разнообразие грунтов и поверхностей - вот такое "вулканическое" поле мы внезапно обнаружили под ногами на однм из переходов. А на заднем плане высится Агепста, это уже чужие горы.
Долго ли, коротко ли, миновали мы неуютные осыпи Лоюб-Цухе, с тем, чтобы вновь лицезреть очередной верстовой столб нашей дороги домой - впереди замаячил пик Торнау. Но прежде отдохнем - мы стали часто это делать, не то устали, не то не хочется покидать горы.
Привал (но, кажется не обеденный)
Теперь "флористическое" разнообразие окружающего пространства, и чудесные - совершенно полевые - ромашки, в которых никак нельзя было снова не отдохнуть
Клонящееся к горизонту солнце оставляет мне совсем мало места для последних впечатлений, зато неплохо (в упорной борьбе с облачностью) подсвечивает упомянутый выше пик Торнау и озеро Клумбочка - взгляните на фото ниже и вы поймете, что оно не может называться иначе.
Озеро все же Клумбочка, несмотря на цветы, высаженные за ее пределами
Общий план на пик Торнау и Клумбочку (с этого ракурса и не Клумбочку вовсе)
А тем временем рассеянные, но непобежденные клочья облаков, затевали какой-то бескомпромиссный реванш - это становилось все более и более очевидым при каждом взгляде, которые мы то и дело кидали в стороны Мзымты. В считанные часы в долине собралось настоящее туманное море, а его прибой уже почти лизал нам ноги. Это завораживало.
Сверхнизкая облачность
Деклеймер № 9. Туман, собирающийся в долине, наглядно демонстрирует явление приземной температурной инверсии (точнее, он сам как таковой, являет собой инверсию). Известно (и Бер Гриллз не устает это повторять), что по мере подъема в гору (повышения над поверхностью земли) температура воздуха падает на 0,6 гр. Цельсия каждые 100 м. Следовательно, нам на гребне (а здесь выше 2000 м) сейчас должно быть прохладней, чем внизу. Но какое правило без исключений? Холодный воздух сейчас, наоборот, ниже, чем теплый - это и есть температурная инверсия, так что мы здесь гремся (хотя, в общем, и не замерзли).
Из всех приземных инверсий наиболее обычна ночная инверсия - когда остывающая к рассету земля остужает ближайшие к ней слои воздуха, выше над которыми лежат еще не остывшие слои, над которыми, в свою очередь находятся изначально не прогретые высокие атмосферные массы.
Причиной инверсии может стать также простое перемещение воздуха - например, вторжение холодного бриза с моря (не он ли сейчас поднялся вверх по Мзымте?). В горных районах, кроме того, часты зимние инверсии, особенно значимые в котловинах и в глубоких долинах - в таких местах смещен даже жизненный цикл флоры: первыми начинают зеленеть растения выше по склону.
Наиболее мощные зимние приземные инверсии наблюдаются в Восточной Сибири и в Антарктиде, где разница температур между слоями может достигать 15-20 гр. В заключение сказанного можно было бы добавить про атмосферный волновод в инверсиях, но подождем более удобного случая и не станем так далеко отходить от темы.
Да, это завораживало. Здесь-то нас, завороженно нарушающих режим нейтральных вод урочища Аишха, и встретил несколько удивленный нашим появлением егерь. Первоначальный накал беседы уж теперь и вовсе сошел на нет, даже как будто егерь нас больше и не задерживал, прознав про наши высокие научные цели и полный маршрут движения. Нынче же мы ждали "старшего" :) группы, и как только PNL прошагал мимо "задержанных", последние вновь обрели статус свободных граждан...
Туманное море все ширилось в размерах, и теперь это уже был Потоп, из всепоглощающих волн которого торчала лишь далекая спина Аибги
Эй, обернись!
Ну вот, в общем и все. Утром мне выпало дежурить.
Фотоаппарат, уже вторые сутки молящий о зарядке батареи, сделал несколько последних вдохов диафрагмой и, обессиленый, закрыл объектив до самого возвращения домой. Где я пробуду всего неделю, успев лишь отъесться, отмыться и собраться в следующее путешествие, о котором я уже рассказывал.
Финальные кадры
PS. Большерогий встал на осыпном гребне, спустив вниз водопад мелких камешков. Он коротко посвистнул, подгоняя отстающих. Стадо возвращалось на пастбища. Сезон начинался благоприятно, и обильны были солонцы. Наступало Время Длинного Солнца...
ОГЛАВЛЕНИЕ ЖУРНАЛА