Офелия, сестра!..
…Кто бы согласился
Кряхтя под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться.
из монолога Гамлета (в переводе Пастернака)
Что есть бOльшая смелость - плывя по бурному морю жизненных невзгод искать островки радости, а потом, рассказывая о своем путешествии миру упоминать лишь о его увлекательной части? Или решить все вопросы бытия разом, оставив впереди лишь один, шанс на познание которого остается - есть ли что-то там, по ту сторону Луны жизни? Что есть большая жертва - отдавать себя по кусочку каждый день как плату этому миру, которая будет втоптана в прах или пожертвовать всем и сразу, отказав жадному сборщику податей в постоянной мзде? Порой даже просто жить - больно, но иногда нас ожидают и негаданные радости за поворотом, вопрос лишь в том, хватит ли мужества продолжать идти. Но всегда ли отказ от борьбы - это трусость? Разве может быть отказ от ожиданий предательством жизни, если это единственный способ перестать предавать себя? И нужно ли для того отказаться от самой жизни? Будет ли свобода воли тогда волей к свободе или же последним актом отказа от нее, от свободы выбора?..
`Sacrifice` by Mark Rothko, April 1946
The Solomon R. Guggenheim Foundation, Peggy Guggenheim Collection, Venic
Кряхтя под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться.
из монолога Гамлета (в переводе Пастернака)
Что есть бOльшая смелость - плывя по бурному морю жизненных невзгод искать островки радости, а потом, рассказывая о своем путешествии миру упоминать лишь о его увлекательной части? Или решить все вопросы бытия разом, оставив впереди лишь один, шанс на познание которого остается - есть ли что-то там, по ту сторону Луны жизни? Что есть большая жертва - отдавать себя по кусочку каждый день как плату этому миру, которая будет втоптана в прах или пожертвовать всем и сразу, отказав жадному сборщику податей в постоянной мзде? Порой даже просто жить - больно, но иногда нас ожидают и негаданные радости за поворотом, вопрос лишь в том, хватит ли мужества продолжать идти. Но всегда ли отказ от борьбы - это трусость? Разве может быть отказ от ожиданий предательством жизни, если это единственный способ перестать предавать себя? И нужно ли для того отказаться от самой жизни? Будет ли свобода воли тогда волей к свободе или же последним актом отказа от нее, от свободы выбора?..
`Sacrifice` by Mark Rothko, April 1946
The Solomon R. Guggenheim Foundation, Peggy Guggenheim Collection, Venic