Иллюзии и эфемерность
Помню, когда-то deutschevita, путешествовавшая по Англии, рассказывала об особом способе увековечить память об ушедших близких - путем установки именных лавочек. Мне еще тогда эта идея понравилась, а сейчас я сама ощущаю еще и пользу от существования такой традиции. Одна из моих любимых лавочек, где можно на кампусе погреться на полуденном солнышке под уютным альковом скромных зеленых зарослей, тоже носит на себе печать посвящения:
Я не знаю, какой была Марлен, ушедшая из жизни и не рано, но и не поздно, но наверное она была любимой. Любимой теми, кто ее помнит, и кто хотел бы, чтоб память о ней сохранилась чуть дольше и чуть шире, чем привычный каждому из нас тесный круг, продолжающий ощущать нехватку близкого человека еще долго после. Смерть обладает одной волшебной характеристикой - она будто срывает все покровы с чувств, позволяя нам понять, как дорог был тот, кому мы об этом не успели сказать, потому как и сами не всегда это понимали. Но за каждым волшебством стоит своеобразная расплата, ведь понимание приходит поздно, когда ничего нельзя уже изменить…
Магия смерти манила человека всегда. То есть конечно пугала, но при этом и манила, ведь лишь перейдя эту заветную черту, можно получить ответы на все свои вопросы. Кто-то этот этап даже поторапливал, большинство же, в опаске что там все-таки может ничего и не оказаться, оттягивает это событие изо всех сил. Но даны ли они нам, смертным, силы, чтоб пойти против природы? Конечно, можно заботиться о своем здоровье и слегка пережить ровесников при отсутствии каких внешних неблагоприятных обстоятельств да генетических сюрпризов. Но все же мы смертны. И если многие воспевают жизнь, то не удивительно, что нашлись и те, кто воспевают смерть. Я, конечно не имею в виду сейчас современное повальное увлечение макабре в худшем виде - все эти зомби-вечеринки и сумеречно-вампирскую романтику. Я имею в виду движение декадентов, родившееся во Франции на рассвете эпохи модерна, которое может и было встречено критиками в штыки, но с энтузиазмом подхвачено и гордо водружено на знамена борьбы с мировоззрением мещанского благополучия английскими артистами. С их работами я сейчас и знакомлюсь на досуге. Конечно, ни лавочка, не книга не были выбраны ввиду каких-то особых настроений, как говорится, все совпадения - случайны, а все случайности - не случайны вовсе. Я не слишком тороплю подведение итогов собственного существования, но в один прекрасный момент я осознала, что я утратила страх перед небытием. И если когда-то изначально я увлеклась именно неоднозначным, местами извращенным романтизмом декадентской литературы, то сейчас мой интерес больше эстетический. Да и интересно знакомиться с тем, как воспринималась эстетика смерти поколениями творческих людей, живших много до нас и имевших уже потому больше причин видеть в ней более значимую магическую составляющую. Хотя магия присутствует везде и во всем, главное - уметь ее приметить, а еще лучше - облечь в слова:
Illusions
They say our best illusions soonest fly -
Bring, many-tinted birds on rainbow wing,
Adown the dim dawn-valleys vanishing
Long ere our noon be white upon the sky:
Nay, never so, in sooth; ourselves go by,
Leaving the sun that shines, the birds that sing,
The hazy, golden glamours of the Spring,
The summer dawning’s clear obscurity.
O woven sorceries of sun and shade!
O bare brown Downs by grasslands glad and green!
Deep, haunted woods, with shadows thick between;
Young leaves, with every year, new-born, remade;
Fair are ye still, and fair have ever been -
While we, ephemera, but fail and fade.
Graham R. Tomson