Ужели столько гнева в душах богов?..
Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдёт?
Тесна мне бытия печальная темница, -
О, если б дверь найти, что к вечности ведёт!
Омар Хайям
Все мы порой плутая по дорогам жизни, которые иногда, кажется, даже спутываются клубками, начинаем сомневаться. Во всем. В себе, в собственных способностях и предназначении, существовании такового вообще, возможности быть счастливым по эту сторону жизни и пр. Ведь легко быть атеистом и не верить в жизнь после жизни для себя. Потому о жизни другой мы предпочитаем не задумываться до тех пор, пока не теряем кого-то нам близкого и родного. И вот желая ему рая, мы начинаем себе конструировать новую пристройку к собственной вселенной, которая примирила бы собственные мыслеформы об устройстве мира и то, что мы желаем порой выдавать за действительность, не будучи в ее характере уверенными. Ад, по справедливому замечанию Поля Лафарга, мог быть придуман только людьми и для людей, снедаемых ненавистью и жаждой мести. Ведь иначе как же основа основ - божественное милосердие и всепрощение?
Да и разве ад, где хоть какие-то действия и эмоции имеют место, может быть хуже вечности, которую Данте, создавая твою «Божественную комедию» назвал лимбом. Для автора - это первый круг ада, где вместе с некрещёными младенцами пребывают «добродетельные» нехристиане - философы, поэты и врачи античности, а также герои языческого мира. На самом деле отцы христианской церкви и до великого флорентийца упоминали о существовании такого места, вот только трактовали его несколько иначе - как место пребывания не попавших в рай душ, не являющееся адом или чистилищем, ведь отдают порой Богу души и те, кто по независящему от них стечению абстоятельств не смогли или не успели по малолетству принять дара крещения. Но разве это не страшное тогда именно в своей аморфности место? Так что торопить свой отход к вечности, как Омар Хайям я бы не стала, ведь не будет ей конца, когда она наконец придет. Лучше уж вслед за скульптором Нозадзе рисовать себе ее образ умиротворяюще-материнским, переживающим за каждого из нас - ее непутевых детей:
Ну а пока можно продолжить свои не слишком созидательные в разрезе той самой вечности занятия, разбрасывая на канве жизни кубики и собирая их, упорно не желающие складываться в столь ею ожидаемое слово, вновь и вновь!..