«Император Николай I» - несостоявшийся литературный герой
В экспозиции Центрального Музея ВМФ модель этого линкора, не смотря на значительные размеры, заметна не сразу. Потому что расположена уже ближе к концу первого зала, там, где после Синопского боя и Обороны Севастополя парусная эпоха приближается к своему закату.
Проходящих мимо посетителей привлекают, разве что, размеры модели, - ведь сам линейный корабль «Император Николай I», как следует из пояснительной таблички, будучи заложенным в 1855 году, уже ни в каких серьезных боевых действиях не участвовал. И мало кто даже догадывается, что при чуть-чуть другом течении истории, возможно, именно из-за него мир детства нескольких поколений в нашей стране выглядел бы немного по-другому. А, возможно, и не так уж и «немного».
И чтобы догадаться о причине, давайте вспомним вот этот отрывок. Строки которого должны быть знакомы, наверное, каждому.
...Канадец кинулся к ступенькам, но я остановил его. Хорошо знакомое шипенье дало нам знать, что вода стала поступать в резервуары. Через несколько минут "Наутилус" опустился на несколько метров ниже поверхности воды. Я понял его маневр. Теперь нам было поздно действовать. "Наутилус" оставил мысль нанести удар двухпалубному кораблю в его непроницаемую броню, а собирался это сделать ниже ватерлинии - там, где его обшивка не защищена металлической броней.
Снова мы оказались в заключении и невольными свидетелями зловещей драмы, готовой разыграться. Впрочем, мы не успели задуматься над этим. Забравшись в мою каюту, мы только глядели друг на друга, не произнося ни слова. Мой мозг впал в полное оцепенение. Остановилась работа мысли. Я находился в том тягостном моральном состоянии, когда ждешь, что вот-вот произойдет страшный взрыв. Я ждал, прислушиваясь, и весь обратился в слух.
Между тем скорость движения "Наутилуса" заметно возросла. Так он делал разбег. Весь его корпус содрогался. И вдруг я вскрикнул: "Наутилус" нанес удар, но не такой сильный, как можно было ждать. Я ощутил пронизывающее движение стального бивня. Я слышал лязг и скрежет. "Наутилус" благодаря могучей силе своего стремления вперед прошел сквозь корпус корабля так же легко, как иголка парусного мастера сквозь парусину.
Я был не в силах удержаться. Вне себя я, как безумный, вылетел из комнаты и вбежал в салон. Там стоял капитан Немо. Молча, мрачно и непримиримо смотрел он в хрустальное окно правого борта.
Огромная масса тонула в океане, а вровень с нею погружался в бездну "Наутилус", чтобы не терять из виду ни одного момента этой агонии. В десяти метрах от меня я увидал развороченную корму, куда вливалась с грохотом вода, затем пушки и предохранительные переборки; по верхней палубе метались толпы черных призраков. Вода все поднималась. Несчастные карабкались на ванты, цеплялись за мачты, барахтались в воде. Это был человеческий муравейник, внезапно залитый водой!
Я был парализован, скован горем, волосы вставали дыбом, глаза выходили из орбит, дыхание спирало, ни голоса, ни вздоха и... все же я смотрел!
Непреодолимая сила влекла меня к окнам. Громадный корабль погружался медленно. "Наутилус" следовал за ним, следя за каждым его движением. Внезапно раздался взрыв. Сжатый воздух взорвал палубы, словно кто-то поджег пороховые погреба. Толчок воды был такой силы, что отбросило наше судно.
Теперь несчастный корабль стал быстро идти ко дну. Вот показались марсы, облепленные жертвами, реи, согнувшиеся от громоздящихся людей, и, наконец, вершина главной мачты. Темная масса скрылась под водой со всем своим экипажем мертвецов, захлестнутых ужасным водоворотом.
Я обернулся и поглядел на капитана Немо. Этот страшный судия, настоящий архангел мести, не отрывал глаз от тонущего корабля. Когда все кончилось, капитан Немо направился к своей каюте, отворил дверь и вошел к себе. Я провожал его глазами.
На стене против двери, над портретами его героев, я увидал портрет еще молодой женщины и двух детей. Капитан Немо несколько секунд смотрел на них, протянув к ним руки, затем упал на колени и горько зарыдал.
Думаю, что и автор, и роман в представлении не нуждаются. И, пожалуй, любой подросток, интересы которого не ограничиваются подаренным папой айфоном, сегодня вспомнит, как принц Даккар потопил английский линейный корабль.
Загвоздка в одном. Принцем Даккаром капитан Немо стал только в «Таинственном острове». А в романе о кругосветном походе «Наутилуса» и национальность его капитана, и государственная принадлежность атакованного им корабля так и остались неизвестными.
Зато уже в первых его главах был вот такой отрывок. Вспомним и его.
...Прохаживаясь по салону, я подошел к потайной двери в стене, ведущей в каюту капитана. К моему глубокому удивлению, дверь была полуотворена. Я невольно отступил на шаг. Будь капитан Немо у себя, он заметил бы меня. Но все было тихо. Я подошел поближе. Каюта была пуста. Толкнув дверь, я огляделся по сторонам и вошел внутрь. Все та же суровая обстановка жилища отшельника.
Несколько офортов на стенах - в тот раз я их не заметил - бросились мне в глаза. То были портреты - портреты видных исторических лиц, посвятивших себя служению высокой идее гуманизма: Костюшко, герой, боровшийся за освобождение Польши, павший с криком: "Конец Польше!"; Боцарис - этот Леонид современной Греции; О'Коннель - борец за независимость Ирландии; Вашингтон - основатель Северо-Американского союза; Манин - итальянский патриот; Линкольн, погибший от пули рабовладельца; и, наконец, мученик, боровшийся за освобождение негров от рабства и вздернутый на виселице,- Джон Броун: страшный рисунок в карандаше, сделанный рукою Виктора Гюго!
Читая эти строки, мало кто задумывался о том, что в них остался последний след от первоначального авторского замысла. И cлед этот - портрет Костюшко, висящий первым в галерее капитана подводного судна.
Потому что работать над романом Жюль Верн начал, находясь под впечатлением событий 1863-64 годов. И в первоначальном сюжете «Наутилус» строился по проекту польского аристократа, потерявшего семью в борьбе с русским царизмом. А в финале он должен был потопить именно русский корабль.
Теперь осталось лишь посмотреть на пояснительную табличку возле модели. С описаниями характеристик и некоторых обстоятельств службы «Императора Николая I»
Как видим - и по характеристикам, и по численности экипажа линкор представлял собой вполне достойную цель для атаки «польского Даккара». Потому были все шансы, что в сюжете был бы описан именно он.
Вот только в этом случае, как несложно догадаться, легендарный роман, вышедший в свет в 1870 году, вряд ли был бы издан в Росссии, а возможно, что и в СССР. Потому что если британцы в своем первом переводе просто исключили из галереи портретов Дэниэля О'Коннеля, то исключить из сюжета главного героя было бы уже весьма проблематично.
Но история пошла по другому пути. Жюль Верн прислушался к доводам о том, что столь явный выпад в сторону России не лучшим образом соотносится как с политической конъюнктурой, так и со здравым смыслом. Таким образом, капитан Немо до следующего романа лишился национальности.
А «Император Николай I» вошел в историю лишь как последний русский боевой корабль с деревянным корпусом.
Что, впрочем, тоже немало.
А чтобы не пропустить интересный пост - подписывайтесь на мой ЖЖ!