Из: Повседневный мир сов. чел. 1920 -1940 - х годов. Кринко Е., Тажидинова И., Хлынина Т., 2011
Применительно к рассматриваемому периоду войны целесообразным представляется использовать в качестве критерия содержавшиеся в слухах ожидания и разделить все слухи на пессимистические и оптимистические.
наиболее часто в военные годы фиксировались пессимистические слухи о больших потерях на фронте, дальнейшем ухудшении продовольственного обеспечения и материального положения в целом. Участник блокады Ленинграда Д.И. Каргин вспоминал, как «досужие люди из самых верных источников распространяли одну сочиненную легенду за другой. Будто бы Ворошилов ранен и настаивает на сдаче Ленинграда немцам, что будто бы Буденный в плену. И эти сплетни разукрашивались другими фантазиями, несмотря на очевидную их нелепость и противоречие официальным сведениям, печатаемым в газетах» .
На фронте пессимизм усиливался в условиях отступления, крупных потерь, недостатков в снабжении войск. Документы особых отделов НКВД свидетельствуют о том, что среди лиц, высказывавших подобные настроения, оказывались не только рядовые красноармейцы, но и командиры. Так, командир 214-го артиллерийского полка 38-й стрелковой дивизии подполковник Гурылев в разгар немецкого наступления летом 1942 года заявил: «Скоро будет заключен мир с Германией, ибо борьба с ней бессмысленна, да нам и воевать нечем» . Впрочем, человеку свойственно испытывать надежды на лучшее в самых, казалось бы, нелегких ситуациях. Все годы войны распространялись не только тревожные, но и успокаивающие, оптимистические слухи. Особенно широко они циркулировали в начале войны- люди всерьез верили в быструю победу над противником. На московских заводах 24-26 июня 1941 г. упорно говорили о взятии Варшавы, Кенигсберга, Данцига и «о том, что якобы застрелился Риббентроп». Были зафиксированы и такие разговоры: «Германия практикует высадку десантов и у нас вот под Ленинградом немцы сбросили 10 тыс. парашютистов, не успел из них никто приземлиться, их всех перестреляли и они мертвые только достигли нашей земли».
По воспоминаниям очевидцев, большинство слухов в блокадном Ленинграде также «были по содержанию бодрыми. Однако они редко оправдывались. Особенно много возлагалось надежд на легендарного генерала Кулика, шедшего будто бы на освобождение Ленинграда. Во всяком случае, эти слухи поддерживали надежду и бодрое настроение. Много говорилось о том, что уже освобождены железные дороги как на восток, так и к Москве, и многое другое».
Еще одним критерием систематизации может выступать уровень распространения слухов, на основе которого выделяются локальные, региональные, национальные и международные слухи. Локальные циркулировали внутри одной социальной группы, конкретного населенного пункта или их совокупности, особенно быстро - в условиях замкнутого пространства - в воинских казармах и оборонительных порядках войск, тюрьмах и госпиталях, высокогорных аулах. Впрочем, зоны распространения слухов редко оставались автономными, через различные средства коммуникации (переписку, периодическую печать, личный контакт) слухи гораздо легче, чем сами люди, пересекали все видимые и невидимые границы. Широкое распространение отдельных слухов свидетельствует об общности процессов, протекавших в массовом сознании в военные годы.