Еще один луганский автор, востребованный московскими издательствами, хотя и менее именитыми, чем у Боброва - это известная как автор эротических рассказов
Ирина Петрова. Язвительная, остроумная, безжалостная к своим героям Петрова, тем не менее, тоже - продукт травматического контекста. Она представляет поколение позднесоветской интеллигенции, сформировавшейся в условиях последней стадии брежневского маразма, и, перевалив через эйфорию перестройки, но толком ничего не сообразив, эта генерация оказалась в ситуации, когда вообще никакая интеллигенция не нужна. Рассказы Петровой - полностью из тех времен, переживают ситуацию внезапного появления богатых и бедных, распада гнусного, но все же родного советского мирка. Яркое свидетельство полной погруженности Петровой в ту эпоху - дезориентация в экономических реалиях. Ее лирические герои искренне считают, что сто долларов - это до сих пор большие деньги. В ее текстах больше социальной злобы, чем эротики. Петрова научилась ненавидеть богатых, но при этом стала презирать и бедных. Впрочем, таким же путем травму либеральных реформ пережило и все украинское общество.
(
Свернуть )
Характерно, что за Петровой, представляющей «потерянное поколение», прозаиков в Луганске так и не появилось. Зато возникла целая плеяда поэтов, претендующих на нечто большее, чем обычное прозябание в литературных салонах и кухнях. Их общая травма - существование в ситуации постколониальной украинской культурной политики.
Capricios: Любопытно, что Ск. пишет, что «прозаиков в Луганске за Петровой так и не появилось». А сам всегда представлялся как «рантье, писатель» ( и тем временем в сети уже гулял его текст «Циники»).
противоречие.
Константин Скоркин - Травма писательства: почему луганчане берутся за перо | Давление света
Один американский философ считал, что мышление греков времен Гомера было безличностным, то есть они воспринимали свои мысли как голоса богов, соответственно, трактуя любой свой поступок, как доминирование воли одного из божеств (не «убил», а «Зевс приказал убить»).
tisk.org.ua