Унесенные ветром (1939): Прикладная мифология
Скарлетт О’Хара не была красавицей, а Маргарет Митчелл не писала любовного романа и брезгливо называла героиню проституткой. Однако непостижимым образом и книга, и фильм завоевали лавры величайшей мелодрамы всех времён и народов, от которой умилённо тают миллионы восторженных почитательниц. Восхитительная иллюстрация парадоксальной женской психологии, способной простить злодею злодейства, а пустышке пустоту из-за собственной слабости к необычайно ярким и красивым историям по причине их необычайной яркости и красоты. Сороки тоже слетаются на блестящее, и «Унесённые ветром» - лишь очень живучий миф о фильме на тему Прекрасной Большой Любви, рождённый коллективным бессознательным сентиментальных барышень.
Основу этого мифа заложила Митчелл, которой удалось из воздуха и некоторых исторических фактов сотворить дивный старый мир американского Юга, наделённый романтическим ореолом исчезнувшей цивилизации. Подобно потерянному Раю, Юг обладает утопической привлекательностью и настолько богат уютными деталями, что опровергать сию альтернативную реальность даже не хочется. Здесь огромные плантации дают щедрые урожаи, утончённые дамы улыбаются галантным кавалерам, а домашние рабы пользуются таким авторитетом, что могут поругать хозяйскую дочку за слишком откровенное декольте. Дэвид Селзник подошёл к экранизации с гламурными лекалами раннего Голливуда и дополнил образ очаровательными панталончиками и до идиотизма нелепыми шляпками. А вот Гражданская война, которой место в книге отведено немалое, отошла на очень задний план и запоминается лишь парой подчёркнуто эпических сцен вроде пожара и панорамного пролёта над сотнями раненых солдат. Фабула же искусственно сузилась до рамок всё той же мелодрамы, которая почти обессмысливает название фильма. Всё унесённое ветром промчалось галопом в первые полчаса, уступив место слащавой поэтике любовных переживаний на фоне прозаичной борьбы за существование.
Другой мифообразующий элемент - выбор актёров на главные роли. Импозантный усач Кларк Гейбл и прелестная востроглазая Вивьен Ли стали той идеальной парой, которой позволено не только эффектно запрокидывать голову, сливаясь в классическом голливудском поцелуе, но и быть, по сути, персонажами отрицательными. Циничный контрабандист сомнительных моральных правил и невежественная кокетка, идущая по головам, - такого алогичного объекта массовой симпатии человечество ещё не знало. Но Ретт так заразительно смеётся и так по-кошачьи щурит глаза, что почти забываешь, что экранный типаж начисто лишён глубины и тонкости книжного прототипа. А Скарлетт столь очаровательна в надевании корсета и столь виртуозна в залповой стрельбе глазками, что за эти милые внешние проявления ей можно спустить очень многое, даже обман и подлость. Свой вклад в мифологию внесли и сценаристы, избавив сюжет от лишних персонажей и многочисленных словесных доказательств духовной скудости героини. В картине отец не именует Скарлетт вертихвосткой, капитан Батлер не говорит прямым текстом об эластичной совести и расчётливом эгоизме, а сама мисс О’Хара благоразумно помалкивает о своём потребительском отношении к людям.
Об этом говорят поступки: жизненный путь Скарлетт, словно верстовые столбы, отмечают трупы мужей-статистов, мимоходом сломанные судьбы, отброшенные, как надоевшие игрушки, дела, места, люди. Даже достоинства - любовь к родной земле и повышенную живучесть - она умудряется повернуть обратной стороной: заключает брак будто удачную сделку, высокомерно плюёт на тех, кто по-настоящему её ценит, пока не потеряет их навсегда. Проблема не в том, что героиня хочет выжить, а в том, что жить она желает исключительно красиво: ночевать в позолоченном будуаре, носить аляповатые наряды и обиженно надувать губки, когда её капризы не исполняются по первому требованию. Словом, олицетворять ту безвкусно пышную, беспринципную и жадную до денег капиталистическую Америку, что пришла на смену прежнему возвышенному Югу. Скарлетт, чьё имя произошло вовсе не от розы (есть такая легенда), а от банальной скарлатины - это болезнь, опасный вирус эгоцентризма и равнодушия, господство деловых амбиций при остром дефиците человечности. И даже забавно, что американцы почитают её как некий национальный символ. Видимо, какая страна, такой и символ.
Однако хуже всего близорукая уверенность зрителей в том, что кино - о любви; но, если присмотреться, героиня способна любить только себя. Долгие годы Скарлетт гонялась за воображаемой влюблённостью в Эшли, не замечая искреннего чувства Ретта и чихая на добрую привязанность кроткой Мелани, и только к финалу поняла, что заблуждалась во всём. Вот только не стоит обманываться видимой открытостью концовки: история завершена, кесарю кесарево, разбитую вазу не склеить, все продолжения сжечь не читая. «Унесённые ветром» - фильм о крушении иллюзий, и именно это делает его величайшей картиной на все времена. И универсальным женским рецептом решения проблем: «Я подумаю об этом завтра». Ведь завтра можно будет оправдать свою внутреннюю скарлетт за грехи и слабости, простить себе ошибки и заблуждения или упиться до полусмерти прекрасными фантазиями о несбыточном…
Рецензия на Кинопоиске на фильм «Унесенные ветром (1939)»
Основу этого мифа заложила Митчелл, которой удалось из воздуха и некоторых исторических фактов сотворить дивный старый мир американского Юга, наделённый романтическим ореолом исчезнувшей цивилизации. Подобно потерянному Раю, Юг обладает утопической привлекательностью и настолько богат уютными деталями, что опровергать сию альтернативную реальность даже не хочется. Здесь огромные плантации дают щедрые урожаи, утончённые дамы улыбаются галантным кавалерам, а домашние рабы пользуются таким авторитетом, что могут поругать хозяйскую дочку за слишком откровенное декольте. Дэвид Селзник подошёл к экранизации с гламурными лекалами раннего Голливуда и дополнил образ очаровательными панталончиками и до идиотизма нелепыми шляпками. А вот Гражданская война, которой место в книге отведено немалое, отошла на очень задний план и запоминается лишь парой подчёркнуто эпических сцен вроде пожара и панорамного пролёта над сотнями раненых солдат. Фабула же искусственно сузилась до рамок всё той же мелодрамы, которая почти обессмысливает название фильма. Всё унесённое ветром промчалось галопом в первые полчаса, уступив место слащавой поэтике любовных переживаний на фоне прозаичной борьбы за существование.
Другой мифообразующий элемент - выбор актёров на главные роли. Импозантный усач Кларк Гейбл и прелестная востроглазая Вивьен Ли стали той идеальной парой, которой позволено не только эффектно запрокидывать голову, сливаясь в классическом голливудском поцелуе, но и быть, по сути, персонажами отрицательными. Циничный контрабандист сомнительных моральных правил и невежественная кокетка, идущая по головам, - такого алогичного объекта массовой симпатии человечество ещё не знало. Но Ретт так заразительно смеётся и так по-кошачьи щурит глаза, что почти забываешь, что экранный типаж начисто лишён глубины и тонкости книжного прототипа. А Скарлетт столь очаровательна в надевании корсета и столь виртуозна в залповой стрельбе глазками, что за эти милые внешние проявления ей можно спустить очень многое, даже обман и подлость. Свой вклад в мифологию внесли и сценаристы, избавив сюжет от лишних персонажей и многочисленных словесных доказательств духовной скудости героини. В картине отец не именует Скарлетт вертихвосткой, капитан Батлер не говорит прямым текстом об эластичной совести и расчётливом эгоизме, а сама мисс О’Хара благоразумно помалкивает о своём потребительском отношении к людям.
Об этом говорят поступки: жизненный путь Скарлетт, словно верстовые столбы, отмечают трупы мужей-статистов, мимоходом сломанные судьбы, отброшенные, как надоевшие игрушки, дела, места, люди. Даже достоинства - любовь к родной земле и повышенную живучесть - она умудряется повернуть обратной стороной: заключает брак будто удачную сделку, высокомерно плюёт на тех, кто по-настоящему её ценит, пока не потеряет их навсегда. Проблема не в том, что героиня хочет выжить, а в том, что жить она желает исключительно красиво: ночевать в позолоченном будуаре, носить аляповатые наряды и обиженно надувать губки, когда её капризы не исполняются по первому требованию. Словом, олицетворять ту безвкусно пышную, беспринципную и жадную до денег капиталистическую Америку, что пришла на смену прежнему возвышенному Югу. Скарлетт, чьё имя произошло вовсе не от розы (есть такая легенда), а от банальной скарлатины - это болезнь, опасный вирус эгоцентризма и равнодушия, господство деловых амбиций при остром дефиците человечности. И даже забавно, что американцы почитают её как некий национальный символ. Видимо, какая страна, такой и символ.
Однако хуже всего близорукая уверенность зрителей в том, что кино - о любви; но, если присмотреться, героиня способна любить только себя. Долгие годы Скарлетт гонялась за воображаемой влюблённостью в Эшли, не замечая искреннего чувства Ретта и чихая на добрую привязанность кроткой Мелани, и только к финалу поняла, что заблуждалась во всём. Вот только не стоит обманываться видимой открытостью концовки: история завершена, кесарю кесарево, разбитую вазу не склеить, все продолжения сжечь не читая. «Унесённые ветром» - фильм о крушении иллюзий, и именно это делает его величайшей картиной на все времена. И универсальным женским рецептом решения проблем: «Я подумаю об этом завтра». Ведь завтра можно будет оправдать свою внутреннюю скарлетт за грехи и слабости, простить себе ошибки и заблуждения или упиться до полусмерти прекрасными фантазиями о несбыточном…
Рецензия на Кинопоиске на фильм «Унесенные ветром (1939)»