ВОСКРЕСНЫЙ ОБЕД И КИНО. ЛЕБЕДЕВ ПРОТИВ ЛЕБЕДЕВА (1965)

Nov 25, 2024 22:59



Вы будете смеяться, но я снова посмотрела советское кино 1960-х про физиков.

Но что делать, если тогда их было много - и физиков, и фильмов о них.
"Дело не в сухом расчёте, дело в мировом законе".

И вот физики в СССР стали чуть ли не такими же частыми героями экрана, как ковбои в Америке.
Думаю, с той же степенью достоверности.

Однако, кажется, именно  в этом кино НИИ впервые показан вовсе не как устремлённая в будущее группа героических подвижников (так было в "Девяти днях одного года").

В фильме режиссёра Генриха Габая это просто учреждение:



В это учреждение каждое утро ходит на работу обыкновенный молодой москвич Олег Лебедев, младший научный сотрудник (Владимир Рецептер):



Какая-то работа в этом учреждении таки кипит.

Вот все сгрудились за одним столом.
Один пишет, двое вглядываются, как талантливый физик Борис Грановский (Михаил Державин) что-то сложное паяет на коленке:



Однако между собой молодые учёные бурно обсуждают не научные проблемы, а то, что обсуждают во всяком учреждении - всякие "неполадки в пробирной палатке":



Ведь пока их друг и коллега Валька Смирнов в командировке, начальство перевело его в другой отдел.
А на его место взяли блатную девицу Иру, дочку (или внучку) какого-то членкора.

Молодые учёные возмущены.
Этого нельзя так оставить!
Надо поставить вопрос ребром на сегодняшнем собрании:



Между тем эта Ира оказывается настоящей красоткой (в роли Иры Наталья Рудная, мама Дуни Смирновой).
Она не просто активно вторгается в научную работу Лебедева, но и явно очарована им:



И что ему делать?
Идти громить Иру на собрании?
Спасать друга Вальку каким-то иным образом?
Пустить дело на самотёк?

Да, это снова кино "на темы морали".
Хотя постер картины и обещает что-то более лёгкое и забавное:



Но ничего смешного нет в жизни человека, который измучен категорическим несоответствием того, каким он хочет быть, и тем, каков он на самом деле:



Лебедев хочет быть активным, принципиальным, твёрдым и отчаянно смелым.

Всякий советский человек должен быть таким.
И ведь бывает!
Коллеги его именно такие.

Вот, например, Борис.
Он научные задачи щёлкает, как орешки, а расщёлкав, радостно ворочает гири:



А вот Лебедев тихий, мнительный, робкий и нерешительный:



И это ему не нравится.
Он сопротивляется сам себе.
Он страдает, но побороть свою натуру не в силах.

Воображаемый крутой Лебедев и скромный реальный Лебедев спорят друг с другом, выставляют друг другу счёт, и ещё непонятно, кто кого одолеет:



Тут ещё важно, что в роли Лебедева Владимир Рецептер - потрясший театральный мир страны ташкентский Гамлет 1961 года:



Тогда страна просто заболела Гамлетом.
Но Гамлет Смоктуновского был в 1964-м, Гамлет Высоцкого - в 1971-м.

А изумивший всех Гамлет из Ташкента Владимир Рецептер, когда играл физика Лебедева, уже был молодой звездой БДТ - Товстоногов просто не мог не пригласить его в свой театр.

Впрочем, позже эта звезда двигалась по собственной орбите, далёкой и от физики, и от кино.
Но рядом с Гамлетом - этот моноспектакль Рецептер играл многие годы.
И пластинка, оказывается, тоже такая была:



Конечно, за Лебедевым/Рецептером, которого изнуряют сомнения, тянется чёрный плащ принца датского.
Менее пародийно тянется, чем за Деточкиным/Смоктуновским в "Берегись автомобиля", но достаточно явно.
Даже приятели Лебедева по лаборатории говорят о Гамлете.

Но нерешительность и муки Лебедева всё же иного свойства.
Нашего физика - в отличие от принца - всякий раз подводит бурная фантазия.
Он ведь ещё и лирик, стихи сочиняет:



Правда, его сомнения (они даны на полном серьёзе) сродни не перфекционизму Гамлета, а фантазиям умной Эльзы из сказки братьев Гримм.
Той, что пошла в погреб за пивом и расплакалась о судьбе ребёнка, который родится, когда она замуж выйдет; мол, пойдёт этот будущий ребёнок в погреб, а ему на башку мотыга, что там висит, упадёт и прибьёт.

Вот и Лебедев такой мастер сочинять страшное.
Одним словом, чудак (модное тогда слово):



Например, он страстно мечтает защищать девушек, к которым пристают приставалы.
Причём пристают во всяких очень людных местах.

А он боится встрять - вдруг его побьют, он в милицию попадёт, с работы вытурят, и он сопьётся:



Могут ведь и отправить за 101-й километр.

Потому он всегда проходит мимо, внутренне страдая:



А мог бы вступиться за девушку - и она подарила бы ему очаровательную улыбку:



Или Лебедев мог бы вступиться перед начальством за друга Вальку…
Нет, загремишь за тот же километр:



Есть ещё сосед по коммуналке - зануда, кляузник, карикатурная отрыжка сталинизма.
Он как будто выскочил прямо из "Фитиля" (был тогда такой "Ералаш" для взрослых):



Донимает сосед - мол, отчего в его, Лебедева, комнате вечно шумят какие-то незнакомцы, водят сюда столь же шумных и незнакомых девиц, устраивают многоголосое грузинское пение глубокой ночью.

Сейчас такие претензии кажутся вполне законными, а в советское время воспринимались как нелепый каприз.

Потому тот самый обиженный начальством (обидишь такого!) бойкий и жизнерадостный друг Валька (Алексей Эйбоженко) хорошенько сталиниста припугнул:



И сталинист утих, а жена сталиниста даже пирожками пришла угощать:



Один Лебедев припугнуть никого не может. Как же так?

Или вот ещё.
Лебедев влюблён.

Ну, как влюблён  -  больше года встречает иногда по дороге на работу прелестную девушку (Наталья Зорина; как-то так умудрялись операторы снимать актрис, что у них вроде бы усы пробиваются):



Но познакомиться Лебедев никак не решается.
Хотя только об этом и мечтает.
Всё воображает, как это могло бы быть:



Каково же было его удивление, когда в его дверь позвонил его резвый друг Борис.
Оказывается, он шёл тем же маршрутом - и моментально мечту Лебедева подцепил:



Вот и любовный треугольник:



Сейчас Борис пойдёт сварит кофе, а Лебедев и девушка Света пусть приберутся:



Немного поболтают за кофе:



И давай, Лебедев, погуляй часок на ночном свежем воздухе - он очень бодрит.
Двоим не до тебя.

Главное, Лебедев таки идёт вон.
Оставив девушку своей мечты наедине с Борисом.

Бродит он по пустым улицам, бодрится в потёмках, размышляет, что с ним не так.
И вспоминает, каким он был в детстве - куда твёрже и бесстрашнее:



Нет, надо таки набраться смелости!
С завтрашнего же дня!
Самому ухаживать за Светой!
Не бояться начальства!
Защищать девушек от приставаний приставал!

И вот новое утро.
Приставалы к девушкам в переполненном автобусе, как всегда, пристают.

И не какие-то жалкие, а вот такой брутальный детина (сам чемпион РСФСР по боксу полутяж Аскольд Лясота):



И речистый наглец (тогда только подававший надежды Лев Дуров):



Но Лебедев не пасует, и вот она, награда - девичья улыбка:



Ещё не всё потеряно?
Ещё может смелый Лебедев одолеть Лебедева робкого?



В общем, "на темы морали".
Как тогда было принято.
Во всём непритязательном и будничном очаровании непричёсанных 1960-х:



Под музыку Эдисона Денисова, будущего столпа русского музыкального авангарда.

В присутствии узнаваемых и впоследствии знаменитых лиц, которые мелькнут здесь лишь на несколько минут.

Вот грузинские физики, которые терзают ночным пением соседа Лебедева, орут по телефону и весело закусывают чачу чурчхелой.
Это Гоги Кавтарадзе и Кахи Кавсадзе (будущий Абдулла из "Белого солнца пустыни"):



Научный руководитель Лебедева Евгений Викторович (Леонид Броневой) - умный, обаятельный, циничный и скользкий.

Знакомые замашки.
Небольшой эпизод. Эскиз.
Но понятно, откуда растут ноги у Мюллера:



Столько ещё впереди.
Ещё не отшумели шестидесятые.

шестидесятники, Генрих Габай, Владимир Рецептер, советское кино

Previous post Next post
Up