ВОСКРЕСНЫЙ ОБЕД И КИНО. ТЫ И Я (1971)
Множество советских фильмов годами без конца гоняют по ТВ.
Они засмотрены до дыр, выучены наизусть, выцвели и страшно приелись от бесконечного употребления.
Но не этот.
Даже приличного качества кадров из него в Сети не найти.
Да и неприличного качества скриншотов мало; да и те не самые выразительные.
Казалось бы, почему?
Ведь это кино - создание крупнейших мастеров.
Сами судите.
Ныне это сплошь и бесспорно классики.
Сценарист Геннадий Шпаликов.
Режиссёр Лариса Шепитько.
Композитор Альфред Шнитке.
Кутюрье Вячеслав Зайцев.
Мало громких имён?
Ещё оператор Александр Княжинский, друг Шпаликова; он позже снимал "Сталкера" Тарковского.
Но не было у этого фильма ни заметного успеха (разве что на Венецианском кинофестивале, но кино-то не про итальянцев), ни громкого провала.
Ни хотя бы всколыхнувшего публику скандала.
Странно. Необъяснимо.
Или само это кино странное?
Многим так кажется.
Умели же советские художники делать гадкие постеры к фильмам.
Кто захочет такое смотреть:
А что, если бы это кино называлось не безлико - "Ты и я", а так, как задумал Шпаликов - "Те, что пляшут и поют по дорогам"?
Он хотел написать о "молодости и бесконечности жизни", он это отлично умел:
А вышло напротив, про пресловутый средний возраст.
Который постепенно закрывает перед человеком одну дверь за другой (в юности их - открытых - было без числа!)
И мир тут же перестаёт быть бесконечным и неистребимо радостным.
Сюжет прост и демонстративно условен.
Два друга-нейрохирурга занимаются проблемами мозга, экспериментируя на собаках по методу академика Павлова (о качестве кадров предупреждала!):
Но внезапно Пётр, более талантливый - и при этом красавец с пшеничными бровями (Леонид Дьячков) - бросает науку ради престижного места врача в посольстве СССР в Швеции:
И как это его после собак призвали к дипломатам?
Руку к такому повороту судьбы приложила жена Петра, сногсшибательная красавица и модница Катя (Алла Демидова).
В неё влюблены и оба нейрохирурга, и вообще все вокруг:
Второй влюблённый друг, Саша (Юрий Визбор) - по иронии судьбы он тоже с пшеничными бровями - из науки уходит в чиновничий мир и преуспевает.
Хотя какая карьера может быть у такого тюхи:
Но скоро мятущийся Пётр не выдерживает скуки шведской жизни и ужаса собственной профессиональной деградации.
И сбегает в Москву.
Вы думаете, он возвращается в науку?
Ничуть не бывало. Это же герой Шпаликова!
Он уходит "в народ", в никуда, в неведомую даль.
То есть садится в первый попавшийся поезд.
Без чемодана и, кажется, без документов (тогда, кажется, в поезд так можно было).
А на какой-то маленькой станции вообще пленяется красавицей-незнакомкой:
И вот прямо в своём шведском костюме с галстуком оказывается в странной теплушке, в компании крутых неведомых работяг:
Он вообще склонен, сломя голову, устремляться за красавицами - хоть в Швецию, хотя за Полярный круг:
И начинаются его приключения в огромной и неведомой стране, где живут неизвестные ему люди.
Народ простой и открытый:
Новые друзья-лётчики:
Тут строится тут что-то огромное и могучее, и очень нужны врачи.
Бывший посольский доктор становится рядовым врачом общей практики:
А позже перебирается в районную больницу:
Сменяются в его жизни ландшафты, люди, мелькают времена года.
А в Москве вечный день сурка.
Всегда то ли поздняя весна, то ли ранняя осень.
Всегда Катя в вечном жёлтом беретике звонит непонятно куда, так как хочет вернуть блудного мужа в Швецию:
А бедный Саша всё так же пытается завоевать расположение загадочной красавицы:
И всё никак это у него не получается:
Вообще-то Катю должна была играть и долго репетировала Белла Ахмадулина.
Роль написана для неё:
Быть может, её единственность и непохожесть ни на кого смогли бы убедить, что ради такой женщины можно бросить дело жизни и укатить в Швецию.
Или совершать безумные поступки.
Как Саша, который ринулся на арену цирка, куда клоун призвал туда "настоящего мужчину":
Но с Ахмадулиной не сложилось.
Алла Демидова согласилась заменить её буквально на ходу, в один вечер.
И сделала всё, что в её средствах:
Но она часть того, что странным образом не даёт сладиться фильму, который обещал быть замечательным.
При таких-то исходных позициях, при таком-то созвездии талантов!
Но что-то в нём мучительно диссонирует.
Фонит.
Что именно?
Ведь Шпаликов и Шепитько очень хотели снять это кино.
Шепитько сражалась за сценарий во всех инстанциях:
Духовно, по согласному ощущению своего времени как эпохи "морального беспокойства" Шпаликов и Шепитько были очень близки.
Но эстетически противопоказаны друг другу?
Летучие сумасшедшие сюжеты Шпаликова прямо на глазах теряют имрессионистическую зыбкость, изящество, лёгкое дыхание.
И становятся почти абсурдом.
Почти нелепостью.
Почему?
Потому что сталкиваются с напряжённой определённостью стиля Ларисы Шепитько?
И не выдерживают такого яростно серьёзного отношения к себе?
Всё же здесь много того, на что стоит посмотреть.
Те, кто смотрит в основном на актёров, увидят даже в крошечных эпизодиках на пару секунд знаменитые тогда лица.
Олег Ефремов:
Александр Ширвиндт:
Хоккеист Анатолий Фирсов:
Молоденькая Наталья Бондарчук в заметной роли суицидницы - простой девчонки из вагончика строителей:
Девчонка не хочет жить из-за какого-то корявого то ли Лёшки, то ли Генки.
И вдруг ближе к финалу видим её в шикарной дублёнке, весело хиппующей в разудалой компании и распевающей что-то из Битлз:
Такие таинственные нервные особы были тогда специализацией актрисы (то ли в то же время, то ли чуть раньше снимался "Солярис" Тарковского).
Люди Севера у Шепитько невероятны и экзотичны, как какие-нибудь Чингачгуки.
Север снимался в Игарке и в Снежногорске, где строилась тогда Хантайская ГЭС.
В суровом стиле снимался.
Именно эти сцены меня поразили больше всего.
Шепитько решила их как странную мистерию, в которой участвует природа, массы людей и каждый отдельный человек со своей отдельной судьбой.
Хороших скриншотов этого всего, увы, нет, всюду только мордочки актёров.
Но есть фотки со съёмок, где видно, с какой самоотверженностью и страстью работала Шепитько (это она в платке и тёмных очках):
Вот не зря позже она взялась за "Прощание с Матёрой" Распутина.
А в этом фильме, который не очень поняли зрители, для персонажей двери закрывались, а для Шепитько только открылись.
Двери в трагедию, в горькую правду, в пронзительную символику.
Тут уже возникают знаменитые типажи Шепитько, отсылающие к библейским сюжетам:
Знаменитые крупные планы:
Главный её фильм впереди, а этот - "роман о несбывшемся".
Шпаликову было труднее, у него потом так и не сбылось ничего.
И он писал:
Говорят о чём киты,
Воробьи, синицы?
Отчего мне «Я и ты»
Продолжают
сниться?