Эх... Все эти фамильные легенды надо смело делить на пять, а то и на ноль. В свое время над ними талантливо поиздевался Шукшин в рассказе "Миль пардон, мадам". беду ту от того, что люди, видя запись сто= полутораста- двухсотлетней давности, начинают вдруг ей слепо верить, полагая, что древность является синонимом правдивости. Вот так вот и Александр Сергеевич добросовестно и собирал, и записывал все, что только мог обнаружить о своих предках -- и потому неудивительно, что басен там оказалось более чем достаточно.
То, что записывал Пушкин, было, собственно, то, что и остаётся от событий - произведённое на современников впечатление. Рассказывали или свидетели, или их дети, которым говорили их родители. Не далее. И мы ведь рассказы бабушек об их детстве, о родне и пр. воспринимаем вполне живо. Арап Петра Великого прадедушка Пушкина - а я собственную прабабку застала, не говоря уж о бабушках. Это близко! То есть это уже история, но ещё увиденная непосредственно глазами людей. . У Пушкина нет ничего подобного о тех предках из 17 века, которые попали в историю Карамзина. О них в семейной памяти живых картин не осталось. Хотя колоритные были персонажи.
"Рассказывали или свидетели, или их дети,..." - чаше всего рассказывали те, кто что-то как то слышал от имено свидетелей, но потом рассказ покатился " из уст в уста", и "подвергся коррозии" - то есть был в значительнйо степени перевран. В этом ничего необычного нет. У всех так, и буть ты хоть трижды Пушкин, все равно " коррозия" наступает.
Но только так и кристаллизуется народная память и "мнение народное". Мемуары менее непосредственны, чем устные рассказы, в них больше позднего отбора фактов и мнения автора. Это об исторических событиях. Семейные предания ещё достовернее. И касаются таких частностей, каких не найти ни в официальных источниках, ни хрониках, которые не касаются частной жизни обычных людей.
ну... семейные предания слишком специфичны. В них в самом деле могут быть отражены такие частности, зачастю важные, какие в письменном виде не отображаются. Но, увы, все это перекрывается обычно мощным слоем домыслов. Поэтому, если, к примеру, исследовать семейную жизнь Александра Сергеевича, или историю его дуэли и смерти, лучше всего использовать официальные и иные письменные именно что авторитетные источники, и уже в от с опорой на них смореть, насколько применимы те или иные предания; и опять же, тот же официоз и авторитет порой можно и успешно покритиковать.
Какие могут быть официальные источники о семейной жизни?
Устные живые предания, которые так ценил Пушкин, касаются того, что никогда не отражается в официальных бумагах и потому утрачивается навсегда и безвозвратно.
В свое время над ними талантливо поиздевался Шукшин в рассказе "Миль пардон, мадам".
беду ту от того, что люди, видя запись сто= полутораста- двухсотлетней давности, начинают вдруг ей слепо верить, полагая, что древность является синонимом правдивости.
Вот так вот и Александр Сергеевич добросовестно и собирал, и записывал все, что только мог обнаружить о своих предках -- и потому неудивительно, что басен там оказалось более чем достаточно.
Reply
Рассказывали или свидетели, или их дети, которым говорили их родители. Не далее. И мы ведь рассказы бабушек об их детстве, о родне и пр. воспринимаем вполне живо. Арап Петра Великого прадедушка Пушкина - а я собственную прабабку застала, не говоря уж о бабушках. Это близко! То есть это уже история, но ещё увиденная непосредственно глазами людей.
.
У Пушкина нет ничего подобного о тех предках из 17 века, которые попали в историю Карамзина. О них в семейной памяти живых картин не осталось. Хотя колоритные были персонажи.
Reply
В этом ничего необычного нет. У всех так, и буть ты хоть трижды Пушкин, все равно " коррозия" наступает.
Reply
Мемуары менее непосредственны, чем устные рассказы, в них больше позднего отбора фактов и мнения автора.
Это об исторических событиях.
Семейные предания ещё достовернее. И касаются таких частностей, каких не найти ни в официальных источниках, ни хрониках, которые не касаются частной жизни обычных людей.
А как иначе представить прошлое?
Reply
Но, увы, все это перекрывается обычно мощным слоем домыслов.
Поэтому, если, к примеру, исследовать семейную жизнь Александра Сергеевича, или историю его дуэли и смерти, лучше всего использовать официальные и иные письменные именно что авторитетные источники, и уже в от с опорой на них смореть, насколько применимы те или иные предания; и опять же, тот же официоз и авторитет порой можно и успешно покритиковать.
Reply
Устные живые предания, которые так ценил Пушкин, касаются того, что никогда не отражается в официальных бумагах и потому утрачивается навсегда и безвозвратно.
Reply
Leave a comment