ЧТО ЛЕЙБ-МЕДИК ПРОПИСАЛ
Мало кто из великих производил столь грандиозное впечатление ещё при жизни, как русский царь Пётр I.
Всего в нём было с избытком: талантов, воли, разума, темперамента, интуиции, безумия, чудачеств.
Он поражал глубоким государственным умом и бешеной энергией.
Отвагой и экстравагантностью.
А ещё редким здоровьем.
Которое подвергал всевозможным испытаниям буквально ежедневно.
Да, здоровье у царя в полном смысле слова было железное.
Но железо подвержено коррозии.
И разрушается рано или поздно.
Как раз наш случай.
Здоровье и силы Пётр тратил безоглядно.
Зато сколько всего успел задумать и сделать!
Он ведь не только много работал и много воевал:
Ещё он с поразительной быстротой перемещался по стране и Европе.
Почти всегда был в пути.
Причём в условиях, очень далёких от комфорта, что не способствовало сохранению здоровья:
Вдобавок ещё смолоду Пётр умудрился обзавестись полным букетом вредных привычек.
С которыми он не боролся и вредными не считал (как и многие в его время).
Он курил табак (и других принуждал).
Пил без меры.
Всё это его пленило сначала в кукуйских, потом в голландских кабаках.
Вот такие голландские ребята были ему по нраву:
Ну, и "излишества всякие нехорошие".
Тоже в голландском стиле:
Понятно, что при таком образе жизни редкий запас прочности, что дала Петру природа, в конце концов стал иссякать.
Пошли болезни, часто серьёзные.
К 1724 году (последнему году его жизни) медики находили у Петра расстройство желудка, "чечуй" (геморрой), мучительные головные боли (судя по симптомам, то была гипертония), больные почки.
И всё это разом.
О состоянии нервной системы и психики самодержца врачи деликатно не распространялись.
Однако то, что Пётр страдал паническими атаками, нервным тиком и неврозами, им было известно:
Современные историки к болезням, терзавшим Петра, обычно добавляют ещё и сифилис, подхваченный в путешествиях по Европе.
Сифилис был застарелой проблемой Европы.
Лечение больного на гравюре XVI века, когда бушевала настоящая эпидемия этой болезни:
В петровские времена сифилис и гонорею не разделяли - то и другое называли просто "любострастной болезнью".
Лечили эту болезнь "меркурием", т.е. ртутными препаратами.
Сулемой в основном:
Тяжёлой "любострастная болезнь" не считалась.
Даже через 100 лет после Петра в медицинских пособиях указывалось, что "мущинам болезнь сия довольно сносна", так что врачи "не слишком много на сию болезнь обращают внимания".
И в самом деле, чего переживать, когда весело живётся:
Как бы там ни было, после 50-ти царь стал понемногу сдавать.
Он уже не был таким румяным молодцом:
Что недуги донимали царя, очень заметно по этому очень выразительному портрету работы Карла Бартоломео Растрелли.
Он сделан по прижизненной маске (Пётр не чуждался и таких экспериментов):
Позже и эту, и посмертную маску Растрелли использовал для памятника Петру:
И для создания восковой персоны царя, который подобные диковины очень любил. Его вдова Екатерина заказала в память мужа такой необычный портрет.
Персона тоже получилась невесёлая:
При царе в ту закатную пору уже постоянно дежурили придворные эскулапы.
Стоит вспомнить, что многие современники Петра врачам не доверяли.
Врачей боялись, врачей высмеивали.
Сатира на врачей Антуана Ватто ("Что я вам сделал, проклятые"...):
Считалось, что содрать побольше денег и залечить больного до смерти для докторов привычное дело.
Пётр был не таков.
Науку он уважал всякую.
Медицину выделял особо.
В Голландии он посещал вот такие уроки анатомии:
Приобретённых им "уродов" - анатомические препараты - думаю, все в Кунсткамере видели.
А ещё царь научился сам рвать зубы и донимал окружающих демонстрацией своего мастерства.
У него имелся личный набор инструментов стоматолога:
Страшновато эти штуки выглядят.
Так что при царе жаловаться на зубную боль не рисковали - он сразу хватался за щипцы.
Собственноручно вырванные зубы подданных он коллекционировал.
Судя по этому собранию, работал довольно успешно, не калечил:
В общем, Пётр был по медицинской части государь продвинутый.
К мнению докторов он прислушивался, их назначения выполнял.
При его-то своенравии!
Небольшой штат его лейб-медиков был вполне для своего времени компетентным.
Состоял в нём Лаврентий Блюментрост - потомственный врач, уроженец московской Немецкой слободы, питомец Лейденского университета и Оксфорда:
А самым любимым доктором царя (и даже другом) был шотландский аристократ Роберт Эрскин.
Фамилию его быстро переделали на русский лад - Арескин.
Он был не против, стал сам так подписываться.
И зваться Робертом Карловичем.
Портрет Эрскина написать не удосужились.
Зато сохранился самый первый российский гербарий, который собрал именно этот шотландец.
К каждому образцу он пририсовал вазочку с названием растения:
А на книгах его библиотеки красуется его гордый фамильный герб и личный девиз IE PENSE PLUS - ДУМАЙ БОЛЬШЕ.
Очень подходящий для учёного:
В эту компанию входил ещё гоф-хирург Паульсон, мастер отворять кровь.
Средства от всех болезней были тогда универсальны.
То есть всё лечили одинаково.
Первым делом давали слабительные и рвотные препараты:
Разумеется, какое лечение без клизмы (надо же, тогдашние клистиры даже сохранились до наших дней):
Неизбежны были при любых хворях кровопускания:
Пиявки:
И наиболее щадящие средства - минеральные воды.
Пётр особо верил именно в чудодейственную силу целебных вод.
Впрочем, тогда - да и много позже - воды считались самым могучим лечебным средством.
Водолечебница уже XIX века :
Всюду, где бы Пётр ни бывал, он старался припасть к источнику минеральной воды.
Например, в Карлсбаде (ныне Карловы Вары).
Сюда царь приезжал дважды и оба раза старательно пил водичку.
Потому в Карловых Варах есть такой памятник (правда, скульптор наградил Петра чересчур увесистым носом, какого отродясь у царя не было):
А это старинные кружки для целебной воды в Карловарском музее:
Именно такими большими дозами - чуть не до 8 литров - упивались тогда больные в надежде поправить здоровье.
Вот и наш царь очень охотно пил минералку.
На знаменитый курорт Спа (теперь это Бельгия) Пётр прибыл со свитой в 40 человек.
Вся эта компания по требованию царя неустанно пила воду источника Жеронстер:
Особенно усердствовал сам Пётр.
Нарядный водолечебный павильон в Спа назван его именем:
Пётр страстно желал,чтобы в России было всё своё и ничуть не хуже, чем в Европе.
Минеральные воды тоже.
Потому был несказанно рад открытию в 1717 году под Петрозаводском собственных, российских минеральных источников.
Воды эти оказались железистыми, что установил лекарь Блюментрост:
Да и по рыжему цвету камней вокруг этой водички понятно, что она содержит железо:
А железо - металл бога войны Марса.
Пётр в латах в образе Марса прогуливается в компании Минервы, воинственной богини мудрости (она тоже в панцире, в руке копьё):
Так что основанный царём - "северным Марсом"- курорт назвали Марциальными водами.
Пётр лечился на этом курорте аж четыре раза!
К осени 1724 года после водолечения император почувствовал себя так хорошо, что вернулся к любимому занятию - морским прогулкам:
Хотя врачи отговаривали.
Пётр ходил морем в Шлиссельбург и Лахту, где и простудился.
Гоф-медики незамедлительно приступили к лечению беспокойного пациента.
Сохранилось описание их методов.
Они вполне разумны, без экзотики.
И поразительно напоминают те советы, которыми и теперь пестрят книжки по народной медицине и лечению натуральными продуктами.
Итак, Петру втирали в грудь горячее гусиное сало с тёртым чесноком, а от "ломоты в затылке" (явно гипертонии) ставили пиявки.
Внутрь был прописан сок облепихи и шиповника:
И царь поправился!
Чтобы в Крещение 1725 года вновь оказать на море, на пронизывающем ветру и в ледяной воде (впрочем, история эта имеет множество вариантов).
Главное, снова началась тяжёлая простуда.
Затем лихорадка, уремия, инсульт.
И уже не помогли ни народные средства, ни спешная операция на мочевом пузыре.
Всё было кончено 26 января (8 февраля).
Первый русский профессиональный портретист Иван Никитин написал исстрадавшегося царя на смертном одре:
Прожил Пётр 52 года.
Это очень много при крайне нездоровом образе жизни.
И при неусыпных заботах тогдашней несовершенной, а порой и губительной медицины.