ВЕСЫ ДЛЯ РОМАНТИКА
Диетологам в старину было не до наружности пациентов.
Остались бы те живы!
Их приглашали, чтобы выходить больных.
То есть отпоить бульоном и сливками, вернуть аппетит и силы.
Хотя кровопускания, клизмы и рвотное считались куда более надёжным средством борьбы с любыми хворями, чем диета.
Если красавицы и просили советов врачей по поводу рациона, то лишь желая прибавить в весе и нагулять пышные формы.
Потому первый почти современный опыт похудения ради красоты был проделан вовсе не дамой, а мужчиной.
Знаменитым поэтом.
Именно для того, чтобы эффектно выглядеть, в начале XIX века упорно боролся с лишним весом великий поэт Джордж Гордон Ноэл Байрон (1788-1824).
То был пик блистательной эпохи денди.
И разгар романтизма.
Требовалось, чтобы поэзия романтика была естественным продолжением его необычной личности
Его собственной мятежной судьбы.
Он был обязан быть благородно бледным, томным и с мятежно растрёпанными волосами.
Вот как Рене де Шатобриан:
Лорду Байрону удалось стать кумиром всей романтической Европы.
Его читали запоем.
Его портреты расходились по кабинетам щёголей и дамским будуарам.
Сплетни о его громких романах будоражили свет.
Наконец, его сочувствие итальянским карбонариям и греческим повстанцам сделало его настоящим героем.
Красавец аристократ, блистательный поэт, герой светских скандалов, идол молодёжи, гроза женщин - такова была его слава.
И ей надо было соответствовать.
В том числе наружностью.
Разве краснощёкий толстячок мог убедительно петь миру о разочаровании?
О глубокой душевной тоске и роковых страстях?
Так что и внешне Байрон романтическому идеалу соответствовал.
Но какой ценой!
Его лицо всегда было прекрасно:
Но всё-таки с генами ему не совсем повезло.
Как выглядел его отец, «бешеный Джек», судить трудно.
Достоверных портретов этого буяна не сохранилось.
До портретов ли было, когда лорд жил от скандала к скандалу (по пьяни убил соседа, обобрал и бросил жену и т.д.)
Зато известно, что мать, экспансивная леди Кэтрин, на которую поэт весьма походил внешне, была вот такой миловидной толстушкой:
К восемнадцати годам Ноэл (так он сам себя называл - подписывался либо «Ноэл Байрон», либо «лорд Байрон») был настоящим толстяком.
При росте 172 см он весил целых 102 килограмма!
Обычно ребёнок бездумно и охотно поглощает еду, не глядя в зеркало.
Таким был и маленький Ноэл.
Не то юноша, поступивший в Кембридж.
В Кембридже Байрон всерьёз начал страдать от своей полноты.
Мало того, что товарищи насмехались над ним - так ещё и девушки в его сторону не смотрели.
И потом, упитанных романтиков вообще не бывает!
Упитанных денди - тоже.
Не зря Красавчик Браммел испортил свою карьеру, отпустив шуточку насчёт избыточного веса своего друга, принца Уэльского.
Тут дружбе сразу пришёл конец (и конец процветанию законодателя мод, который привык жить в кредит).
Итак, жажда славы и всеобщего поклонения мучила юного толстяка Ноэла Байрона.
И он решил стать другим - стройным и элегантным.
В его распоряжении было обычное средство британского аристократа для поддержания физической формы - спорт.
Байрон много ездил верхом, занимался греблей, фехтовал.
Он был прекрасным пловцом - позже итальянцы даже прозвали его "англичанин-рыба".
Позже он переплывал пролив Геллеспонт (Дарданеллы), ширина которого даже в узких местах не менее километра.
Истязал себя студент Байрон ещё и таким изуверским способом:
«Я надеваю семь жилетов и огромное пальто, бегаю и играю в крикет в этом одеянии до полного изнеможения, наступающего из-за обильного потоотделения; ежедневно принимаю горячую ванну, съедаю только четверть фунта мяса, не ужинаю и не завтракаю, ем один раз в день.
Мои рёбра уже значительно выделяются под кожей».
Рёбра вроде бы прощупывались, но кто мог их видеть?
А общая полнота уходить не желала.
Не подействовали и обычные приёмы старой доброй медицины - бесконечные клистиры и рвотные порошки.
Препараты для похудения в те времена уже существовали.
В их составе был стрихнин, сало и мыло.
Но даже такая гадость помогала мало. Разве что отравляла всю радость жизни.
В общем, усилия стать красивым едва не привели поэта к преждевременной кончине.
Тогда Байрон понял, что нужно действовать более системно.
Вместе со своим личным врачом он разработал особую диету.
Такие вот продукты, составлявшие основу рациона "мужчины в самом расцвете сил", исключались:
Сладости и лакомства тоже попадали под запрет:
Рацион худеющего романтика выглядел так:
на завтрак ломтик хлеба и чашка чаю;
на обед овощной салат с сельтерской водой, разбавленной вином (а не наоборот!);
на ужин чашка зелёного чаю.
Иногда вместо салата были сухарики и сельтерская.
Иногда дозволялась картошка с уксусом.
От гибельного воздействия рвотных средств, на которые он подсел, Байрон спасался рисом и уксусом (это он сам так считал, а уж мы можем сомневаться, насколько это было целебно).
Кстати, уксус чуть ли не до середины ХХ века считался незаменимым средством "для бледности".
Но избавление от жира наконец-то началось!
В 1806 году Байрон весил 88 кг, а в 1811 - уже всего 57!
Он в самом деле скоро сделался достаточно бледным и стройным:
Кстати, о весе.
В те времена узнать свой вес было проблематично.
Медицинских весов для людей ещё не существовало.
Потому Байрон был вынужден постоянно наведываться в торговый дом Berres Bros. and Rudd и взвешиваться на весах для мешков с продуктами.
Примерно вот на таких:
Всего с 1815 по 1822 год он в этом торговом доме взвесился более 40 раз.
То есть контролировал свой вес тщательно.
И выглядел очень романтично:
Он задавал тон не только в поэзии, но и в моде!
И тут он тоже хотел быть первым и неповторимым.
«Красавчик Браммел» - этот прародитель движения денди и эталон элегантности - всех модников заставил по уши кутаться в батистовые накрахмаленные воротники и шейные платки.
Вот так примерно:
Или так:
А Байрон вопреки этой надоевшей ему моде предпочитал отложные воротники.
И смело открывал прекрасную мощную шею:
Позже, горячо сочувствуя борьбе греков и жителей Балкан против турецкого гнёта, Байрон стал с шиком носить этническую одежду.
В албанском костюме:
А тут он в греческом наряде, очень красочном во всём - вплоть до вышитых штанов и оригинальных башмаков:
Ещё в 1811 году, 23-х лет от роду, поэт обратился к вегетарианству.
И продолжил вести жизнь настоящего кулинарного аскета.
Увлечения физическими упражнениями он тоже не оставил.
Диета лорда Байрона всегда оставалась скудной.
В завтрак он съедал сырой яичный желток и выпивал чашку крепкого чая.
Ланч ограничивал несколькими бисквитами.
Вечером обедал (английский обед вечернее мероприятие) отварными овощами и вином.
Автор "Чайлд Гарольда" был твёрд в самоограничении.
Однако после долгого периода добровольного поста часто впадал в угрюмость и неотвязное уныние.
В депрессию, сказали бы мы сегодня.
Тогда он срывался, как и многие люди, сидящие на очень строгих диетах.
Начинал есть всё подряд - и снова моментально полнел.
Некоторые художники успевали запечатлеть его в таком вот довольно упитанном виде:
Эта медаль тоже показывает округлившиеся щёки романтика:
Но такие "кулинарные запои" продолжалось недолго.
Байрон не желал обзаводиться увесистым брюшком и полными щеками, как другой кумир его эпохи, Наполеон Бонапарт.
И быстро брал себя в руки.
Возвращался к аскезе.
Пройдя, увы, через привычное рвотное.
Обычная картина булимии!
Зато поэт снова тановился тонким и звонким:
Именно в такой период явной худобы зарисовал его с натуры граф д`Орсе, блестящий денди уже следующего поколения.
И тоже законодатель мод.
Стройный Байрон глазами поклонника-француза :
Этот художник-любитель и щёголь-профессионал - Альфред д`Орсе (1801-1852) - тоже старательно лелеял свой имидж.
И тоже берёг свою красоту.
Настолько берёг, что, приняв вызов на дуэль, просил секунданта передать сопернику:
- Если я раню его в его уродливую физиономию, в мире мало что изменится. Но если он заденет моё лицо, это будет непоправимо. Пусть бьёт в грудь!
Вот он, красавчик д`Орсе:
Естественно, что для таких господ лорд Байрон всегда был примером для подражания.
Бурные любовные увлечения тоже способствовали решимости поэта быть стройным и неотразимым.
Женщины буквально сходили по нему с ума.
Только ради этого стоило сидеть на салатах!
И вот уже он диктовал дамам не только каноны романтической красоты, но и правила романтического поведения.
Так вот, по этим его правилам есть вообще неприлично!
И некрасиво.
Красиво - предаваться страстям и грёзам на фоне неспокойного пейзажа:
Байрон наставлял:
«Никто не должен видеть женщину во время еды или питья».
И не он один был так нетерпим к дамскому аппетиту.
Тот же Браммел разорвал помолвку, потому что невеста слишком любила капусту.
Конечно, есть, запершись от мира, дамам удавалось не всегда.
Потому Байрон милостиво позволял им на людях вкушать одних лишь лобстеров (почему лобстеров??) и пить лишь шампанское.
Мол, «только эта еда является поистине женственной».
Конечно, современные диетологи не в восторге от придуманной поэтом для себя и для дам диеты.
Однако кое-что из опыта успешно похудевшего лорда Байрона - пионера борьбы с жиром ради красоты - годится и теперь.
Главным образом, постоянная физическая активность и упорство в достижении цели.
Решил - сделал.
Стал таким, каким хотел:
Стихи Байрона таковы, что потомки вполне простили бы ему любую полноту.
Но не он сам.
Он хотел быть прекрасным, стал прекрасным, оставался прекрасным и умер молодым в восставшей Греции.
Как и положено романтику.