"Другой театр" на сцене центра им.Мейерхольда
Побывала на спектакле «Тюрак Театра» «А мы и не знали». Это «сногсшибательное» действо происходило на сцене Центра им.Мейерхольда в рамках Года России-Франции 2010. И все это было отображено на афише Государственного театра наций п/р Миронова Е. Пока перечислишь все регалии, одуреешь. К тому же, я офигела от того, что мне пришлось увидеть.
Я даже не могу объяснить, что это было. Девять далеко уже немолодых, к тому же небрежно одетых, мужиков уселись на так называемой сцене. Дело в том, что театральный зал больше похож на кинозал: ряды кресел поднимаются вверх. Поэтому, на сцену публика взирает сверху. Спектакль идет на французском языке, переводчица присутствует в темном углу. На задней стене проецируются кадры какой-то местности. Так вот, ведущий (Мишель Лобю) начинает свое повествование про то, что он родился в маленьком шахтерском городке, где жители однажды остались без работы, т.к. шахту закрыли. И люди, по словам автора-ведущего, стали бродить по округе с прямыми спинами, как будто им в спину воткнули нож (!). И тут началось.
Включали музыку, мужчины-актеры стали натягивать на свои конечности престранные тряпичные куклы. На сцене было выстроено нечто из картонных коробок. И это нечто кукла водружала на свою спину, потом дергала за веревку и этот «горб» рассыпался с грохотом. Вот такой подобной ерунды было полно. Тряпичная длиннорукая кукла каталась на велосипеде, были куклы-дети с шариками, куклы-старухи в платках и полно всевозможной «эквилибристики».
Я не знаю, что это был за сюжет. Я пыталась вслушиваться. Оглядывала некоторых зрителей, которые «подхватывали» тончайший юмор автора и бурно реагировали на него смехом и хлопками. У меня сложилось впечатление, что «актеры» и «автор» издеваются над публикой. Я встала и вышла из зала. Испортила себе вечер. Сама виновата. Повелась на французский театр.
Я помню, как-то Миронов Е. в интервью говорил про то, как в Париже он посетил спектакль с Депардье и Ардан, поведясь на известные имена. Так вот, эти актеры, с его слов, ходили вокруг стула и общались междометиями. Миронов четко сказал, что он не хочет вот так играть, а желает продолжать свою актерскую деятельность в достойных произведениях и у талантливых режиссеров. Как же тогда он смог под свое «крыло» пустить вот такое, как этот «другой театр»?
Я воспитана русским театром. Наверное, поэтому я стараюсь еженедельно посещать наши театры, даже начала пописывать так называемые рецензии, т.е. свои впечатления облекаю в слова и укладываю на бумагу. Только благодаря нашим актерам и режиссерам я стала любить театр. Но если бы я регулярно смотрела «другой театр», то вряд ли бы вообще потянула бы на себя дверь театра.
Я много читала о Мейерхольде, понимала, что, возможно, не все приняла бы в его творчестве, но, по крайней мере, постаралась бы понять. Арт-директором Центра является Руднев П. Я слышала его рецензии на спектакли, даже получила некий комментарий на одно предложение в своем опусе. Интересно, что Павел скажет об этом французском спектакле? Но то, что я увидела на сцене, носящей имя режиссера Мейерхольда В.Э., я не хочу больше видеть и никому не советую.
Я даже не могу объяснить, что это было. Девять далеко уже немолодых, к тому же небрежно одетых, мужиков уселись на так называемой сцене. Дело в том, что театральный зал больше похож на кинозал: ряды кресел поднимаются вверх. Поэтому, на сцену публика взирает сверху. Спектакль идет на французском языке, переводчица присутствует в темном углу. На задней стене проецируются кадры какой-то местности. Так вот, ведущий (Мишель Лобю) начинает свое повествование про то, что он родился в маленьком шахтерском городке, где жители однажды остались без работы, т.к. шахту закрыли. И люди, по словам автора-ведущего, стали бродить по округе с прямыми спинами, как будто им в спину воткнули нож (!). И тут началось.
Включали музыку, мужчины-актеры стали натягивать на свои конечности престранные тряпичные куклы. На сцене было выстроено нечто из картонных коробок. И это нечто кукла водружала на свою спину, потом дергала за веревку и этот «горб» рассыпался с грохотом. Вот такой подобной ерунды было полно. Тряпичная длиннорукая кукла каталась на велосипеде, были куклы-дети с шариками, куклы-старухи в платках и полно всевозможной «эквилибристики».
Я не знаю, что это был за сюжет. Я пыталась вслушиваться. Оглядывала некоторых зрителей, которые «подхватывали» тончайший юмор автора и бурно реагировали на него смехом и хлопками. У меня сложилось впечатление, что «актеры» и «автор» издеваются над публикой. Я встала и вышла из зала. Испортила себе вечер. Сама виновата. Повелась на французский театр.
Я помню, как-то Миронов Е. в интервью говорил про то, как в Париже он посетил спектакль с Депардье и Ардан, поведясь на известные имена. Так вот, эти актеры, с его слов, ходили вокруг стула и общались междометиями. Миронов четко сказал, что он не хочет вот так играть, а желает продолжать свою актерскую деятельность в достойных произведениях и у талантливых режиссеров. Как же тогда он смог под свое «крыло» пустить вот такое, как этот «другой театр»?
Я воспитана русским театром. Наверное, поэтому я стараюсь еженедельно посещать наши театры, даже начала пописывать так называемые рецензии, т.е. свои впечатления облекаю в слова и укладываю на бумагу. Только благодаря нашим актерам и режиссерам я стала любить театр. Но если бы я регулярно смотрела «другой театр», то вряд ли бы вообще потянула бы на себя дверь театра.
Я много читала о Мейерхольде, понимала, что, возможно, не все приняла бы в его творчестве, но, по крайней мере, постаралась бы понять. Арт-директором Центра является Руднев П. Я слышала его рецензии на спектакли, даже получила некий комментарий на одно предложение в своем опусе. Интересно, что Павел скажет об этом французском спектакле? Но то, что я увидела на сцене, носящей имя режиссера Мейерхольда В.Э., я не хочу больше видеть и никому не советую.