Герой ненашего времени нашему времени
Герой ненашего времени нашему времени:
"Мы, католики милостью Божьей, не должны губить нашу жизнь... Мы должны закалить себя, чтобы быть готовыми выдержать борьбу, которую нам наверняка придется вести ради достижения своих целей..."
"Веруя в Бога, он исповедовал свою веру открыто, воспринимая ее как борьбу, как военную форму, которую нужно носить перед лицом мира, не меняя ее на обычную одежду из-за удобства, приспособленчества, дипломатических соображений... Когда все это - спокойное и гордое свидетельство о своих убеждениях, а не показуха, это прекрасно и достойно уважения... Среди ненависти, гордыни и стремления к господству и к наживе, этот христианин, верующий, и действующий согласно своей вере, и говорящий то, что он чувствует, и делающий то, что говорит, этот человек, непреклонный в исповедании своей веры, является образцом, который может чему-нибудь научить всех..."
"В конце того же года католическое студенческое объединение повесило на своем стенде объявление о ночном поклонении Святым Дарам. Конечно, это объявление бросалось в глаза среди тысячи разноцветных объявлений о танцах, вечерах и развлечениях на других стендах, и антиклерикалы приняли демократическое решение сорвать его. Слух об этом разнесся среди студентов. Один из друзей Фрассати рассказывает: "Я как сейчас вижу Пьерджорджо перед стендом с палкой в руках, а вокруг - сборище сотни орущих студентов. Он не двинулся с места, несмотря на оскорбления, угрозы, удары. Однако сила была на стороне большинства. Стенд был разбит, а объявление сожжено".
Бить стенды и срывать объявления вошло в привычку у антиклерикалов из кружка Джордано Бруно. Не один из членов кружка Чезаре Бальбо уже тогда говорил о необходимости поддерживать хорошие отношения и начать переговоры. Фрассати был настроен самым решительным образом: "Я готов хоть в рукопашную. Имеем мы или нет право защищать наш стенд, или только они имеют право его бить?". Другие утверждали, что, как бы то ни было, нельзя все время стоять у стенда, охраняя его, но ответ Пьерджорджо был краток: "Я говорю, что нужно дать им урок"..."
""Он всегда был в оппозиции... он не понимал полумер, постепенности, дипломатии, хотя иногда они и необходимы для того, чтобы управлять лодкой с таким многочисленным и трудным экипажем, как члены университетского кружка. Он был максималистом, он хотел бы применять Евангелие буквально и иногда был несколько резким и угловатым. Он не допускал отклонений, компромиссы ему были противопоказаны, и иметь с ним дело было нелегко". Тайна слов: сегодня людей такого рода называют "реакционерами и интегристами". Пьерджорджо, напротив, называют "прогрессистом". Этого недостаточно, чтобы скрыть очевидный факт: он не был примером "христианина в миру" в том смысле, в котором этот образ предлагается сегодня. Поэтому стоит внимательно рассмотреть, в чем заключалась его "прогрессивность", которую склонны признавать только за святыми. Вспомним о нескольких эпизодах.
В сентябре 1921 года в Риме состоялся национальный конгресс движения Итальянской католической молодежи, в 50-летнюю годовщину его основания. На нем присутствовало более тридцати тысяч молодых людей. Воскресное богослужение 4 сентября должно было состояться в Колизее, куда сходились колонны со всей Италии: каждая группа несла свое знамя. Но либерал-масонская квестура послала наряды конной полиции, чтобы воспрепятствовать богослужению, и молодежи пришлось отхлынуть на площадь св. Петра. Литургия была совершена на паперти, а затем последовала аудиенция в Ватиканских садах. Когда из Ватикана молодежь отправилась на алтарь Родины с пением песен "Братья-итальянцы" и "Мы хотим Бога", квестура решила разогнать демонстрацию силой. Вот свидетельство о нашем молодом святом:
"Пьерджорджо высоко держит в обеих руках трехцветное знамя кружка Чезаре Бальбо. Вдруг из-под арки Палаццо Альфьери появляется около двухсот полицейских из королевской полиции во главе с самым узколобым полицейским чиновником, какого я когда-либо знал. Он кричит: "Ружья на плечо, спрячьте знамена!". Кажется, будто перед ними звери. Они бьют нас прикладами ружей, рвут в клочья наши знамена. Мы их защищаем, как можем, царапаясь и кусаясь. Я вижу, как Пьерджорджо борется с двумя полицейскими, которые пытаются вырвать у него знамя... Нас оттесняют во двор здания, которое служит полицейским участком... Тем временем на площади Иисуса зверский разгон демонстрации продолжается. Одного священника буквально бросают во двор, разорвав ему облачение и разбив в кровь щеку. Мы кричим, протестуя, но нас снова бьют прикладами... Все мы преклонили колена во дворе, когда избитый священник поднял четки и сказал: "Ребята, помолимся за нас и за избивавших нас!""..."
На следующий день католическая молодежь должна была снова отправиться в собор св. Петра, и Пьерджорджо со своими друзьями прошел через город, триумфально неся обрывки знамени, к которому он привесил большой плакат с надписью: "Трехцветное знамя, поруганное по приказу правительства". Ясно, что это поступок "прогрессиста". Как бы то ни было, о случившемся говорили по всей Италии. Один из друзей Пьерджорджо рассказывает: "О нем много говорили, но он уклонялся от похвал, которые слышал со всех сторон. Ему они казались странными, потому что он не мог понять, как мог бы представитель католической молодежи в подобных обстоятельствах поступить иначе"..."
http://www.catholic.uz/tl_files/library/books/sikari_portreti/page06.htm#10