Комитет по утаптыванию мостовой
Благоприобретённая книжка воспоминаний «Про Веничку» (из-во «Пробел-2000», 2008 г.) несколько разочаровала. Вполне ожидаемые слова, частью изложенные к тому же непрофессиональными литераторами, практически ничего не добавили к портрету Венедикта Ерофеева. Но не купить не мог - уж больно симпатично издали.
Но одно изложенное обстоятельство немного зацепило. В описании питерской «экспедиции» Ерофеева, осуществлённой само собой то ли спьяну, то ли с похмелья, описана встреча знаменитого московского гостя c питерскими литературными деятелями. Поднятые на этой импровизированной конференции вопросы творчества и литпроцесса освещены слабо. Но вот карта вин представлена подробнейше. Кроме этого с почтением сообщается об отменных застольных качествах Андрея Битова.
Чего ради этот эпизод был упомянут представляется мне туманным. Если отбросить совсем уж прозаические - во всех смыслах - мотивы, то рядовому читателю остаются лишь потёмки. А это раздражает.
Если и в самом деле основной целью той встречи было спасение Венедикта Ерофеева от жестокого похмелья, то не грех предать забвению эту интермедию за её малозначительностью. Никаких новых черт характера и правил поведения героя воспоминаний тут не выявляется, а уж про возлияния как процесс лучше него самого написать трудно. С другой стороны, превзойти талантом и ёмкостью довлатовский мемуар о знаменитом товарищеском суде над Битовым («…захожу я в ресторан Дома писателей, а там в вестибюле Андрей Вознесенский…») тоже довольно мудрено и новое застольное сведение просто излишне.
К слову сказать, на нескольких страницах, что отведены в этом издании воспоминаниям самого Битова, про это питерское застолье с Ерофеевым нет ни слова. И это я понимаю. Ну, выпивали вместе, что с того? Это ведь так ноуменально... Ничего в этом феноменального нет…
Да и без всего этого уже наскучило натыкаться там и сям на воспоминания очевидцев о попойках Ерофеева, да застольях Битова. Не тем же, в конце концов, оба этих писателя любезны народу.
Поймите верно. Не то чтобы из-за этого мне не спалось на работе; имеет место лишь лёгкая досада.
Но одно изложенное обстоятельство немного зацепило. В описании питерской «экспедиции» Ерофеева, осуществлённой само собой то ли спьяну, то ли с похмелья, описана встреча знаменитого московского гостя c питерскими литературными деятелями. Поднятые на этой импровизированной конференции вопросы творчества и литпроцесса освещены слабо. Но вот карта вин представлена подробнейше. Кроме этого с почтением сообщается об отменных застольных качествах Андрея Битова.
Чего ради этот эпизод был упомянут представляется мне туманным. Если отбросить совсем уж прозаические - во всех смыслах - мотивы, то рядовому читателю остаются лишь потёмки. А это раздражает.
Если и в самом деле основной целью той встречи было спасение Венедикта Ерофеева от жестокого похмелья, то не грех предать забвению эту интермедию за её малозначительностью. Никаких новых черт характера и правил поведения героя воспоминаний тут не выявляется, а уж про возлияния как процесс лучше него самого написать трудно. С другой стороны, превзойти талантом и ёмкостью довлатовский мемуар о знаменитом товарищеском суде над Битовым («…захожу я в ресторан Дома писателей, а там в вестибюле Андрей Вознесенский…») тоже довольно мудрено и новое застольное сведение просто излишне.
К слову сказать, на нескольких страницах, что отведены в этом издании воспоминаниям самого Битова, про это питерское застолье с Ерофеевым нет ни слова. И это я понимаю. Ну, выпивали вместе, что с того? Это ведь так ноуменально... Ничего в этом феноменального нет…
Да и без всего этого уже наскучило натыкаться там и сям на воспоминания очевидцев о попойках Ерофеева, да застольях Битова. Не тем же, в конце концов, оба этих писателя любезны народу.
Поймите верно. Не то чтобы из-за этого мне не спалось на работе; имеет место лишь лёгкая досада.