Еще о французах. Главная ценность Франции
Еще о французах. Наблюдаю за ними в жизни в разных городах. Смотрю передачи, которые они делают.
Вот такая мысль пришла: главное национальное достояние во Франции - человек. Не могу утверждать безапелляционно, но думаю, идет это от тех же просветителей - Вольтера, Руссо, Дидро. И от Великой французской революции.
Ни нефть, ни газ, ни никель или алмазы, ни лес или реки и озера, а люди - главная ценность и капитал. Если человек не чувствует себя личностью, если человек не осуществляет свое право выбора пути, поступка, право на борьбу с угнетением, нет и государства. Конечно, саму территорию собрал Людовик XIV (условно). Но буквально два поколения, и главным стало уже не чувство территории.
Поэтому де Голь отказался от «неотъемлемой части Франции» - Алжира, и все равно не стал французским Горбачёвым, до сих пор многие, с кем я разговариваю, признают его последним великим руководителем республики. То есть признают за ним осознанное право такого выбора для страны.
Но разговор даже не о государственной политике как таковой, особенно последних десятилетий. А о неком важном общественном чувстве.
Вот один пример: в Арле есть археологический музей. И большой зал там посвящен одной находке - большому речному античному судну, поднятому со дна Роны. Сам корабль аккуратно собран в центре большого помещения, а вокруг расположено то, что в нем найдено - от амфор до якорей. Но главное - не судно, а фильм о том, как его поднимали и устанавливали в музее. Его крутят в небольшой комнате рядом с экспозицией. И когда ты смотришь этот фильм, то понимаешь: дело не в самой идее - зачем-то вытащить со дна речного давно утонувшую посудину. А дело в десятках и даже сотнях людей, которые этим занимались. От ученых до рабочих самых разных специальностей. И тут можно сказать - о, да тут целая пропаганда! Да, именно она! Пропаганда человеческих умений - достать досочки из ила, очистить их, обработать, изучить по книгам все найденное, потом подправить, что-то подкрасить, что-то заменить. И дело не в высочайшем уровне реставрации и тех средствах, которые на это затрачены. А в том, как высвечивается каждый человек, делающий свое дело с любовью и мастерством.
А сегодня я посмотрел очень похожую передачу - но о том, как разные французы из разных регионов делают дома своей мечты. Это не наш убогий сюжет про мастеров, которые за два часа тебе изуродовали бесплатно твою любимую комнату. Это грандиозные истории, в чем-то похожие на историю открытия и перенесения в музей римского корабля.
Вот семья выбирает проект, вот находит архитектора, вот подбирает тип кредита, вот что-то делает уже своими руками, вот что-то не ладится. Проходит месяц, второй, проходит год. Да, это свой дом, и это дорого, и это позволяют себе не все, и это не быстро. Но это не клетушка в тридцатиэтажка, которую тебе дал Собянин и ты кричишь: о боже, как я счастлив, а в Рязани люди в халупах гниют… И это не особняк за 10 миллионов баксов на Рублевке, который ты хапнул, потому что ты современный рассейский «бизнесмен».
Это большое дело десятков людей, живущих в разных местах, работающих много и упорно и любящих свою семью, свое дело и свою страну.
Вот знаете, просто слезы на глазах.
Я не знаю, почему у нас не так, но у нас совсем не так. И я не хочу больше слушать про газ, «которого у нас больше, чем во всем мире», и потом слышать, как какая-то очередная старушка топит печь углем, который не на что купить, и перспектив нет. Ни у бабушки, ни у сына ее, ни у внуков.
Если для тебя ценность - царь-батюшка, который был добрый и в своем угодье размером с Финляндию всегда думал о народе, который честно гнул на него в спину, а батюшку в 17 году свергли злые люди, или если у тебя ценность - пусть я умру без пенсии, а ребенок станет наркоманом, зато мой президент и за амфорой нырнул, и в истребителе пролетел, тогда то, о чем я написал, даже понять будет сложно.
Французы это, повторюсь, прошли уже в конце 18 века. А мы прошли было, да вернулись…
Вот такая мысль пришла: главное национальное достояние во Франции - человек. Не могу утверждать безапелляционно, но думаю, идет это от тех же просветителей - Вольтера, Руссо, Дидро. И от Великой французской революции.
Ни нефть, ни газ, ни никель или алмазы, ни лес или реки и озера, а люди - главная ценность и капитал. Если человек не чувствует себя личностью, если человек не осуществляет свое право выбора пути, поступка, право на борьбу с угнетением, нет и государства. Конечно, саму территорию собрал Людовик XIV (условно). Но буквально два поколения, и главным стало уже не чувство территории.
Поэтому де Голь отказался от «неотъемлемой части Франции» - Алжира, и все равно не стал французским Горбачёвым, до сих пор многие, с кем я разговариваю, признают его последним великим руководителем республики. То есть признают за ним осознанное право такого выбора для страны.
Но разговор даже не о государственной политике как таковой, особенно последних десятилетий. А о неком важном общественном чувстве.
Вот один пример: в Арле есть археологический музей. И большой зал там посвящен одной находке - большому речному античному судну, поднятому со дна Роны. Сам корабль аккуратно собран в центре большого помещения, а вокруг расположено то, что в нем найдено - от амфор до якорей. Но главное - не судно, а фильм о том, как его поднимали и устанавливали в музее. Его крутят в небольшой комнате рядом с экспозицией. И когда ты смотришь этот фильм, то понимаешь: дело не в самой идее - зачем-то вытащить со дна речного давно утонувшую посудину. А дело в десятках и даже сотнях людей, которые этим занимались. От ученых до рабочих самых разных специальностей. И тут можно сказать - о, да тут целая пропаганда! Да, именно она! Пропаганда человеческих умений - достать досочки из ила, очистить их, обработать, изучить по книгам все найденное, потом подправить, что-то подкрасить, что-то заменить. И дело не в высочайшем уровне реставрации и тех средствах, которые на это затрачены. А в том, как высвечивается каждый человек, делающий свое дело с любовью и мастерством.
А сегодня я посмотрел очень похожую передачу - но о том, как разные французы из разных регионов делают дома своей мечты. Это не наш убогий сюжет про мастеров, которые за два часа тебе изуродовали бесплатно твою любимую комнату. Это грандиозные истории, в чем-то похожие на историю открытия и перенесения в музей римского корабля.
Вот семья выбирает проект, вот находит архитектора, вот подбирает тип кредита, вот что-то делает уже своими руками, вот что-то не ладится. Проходит месяц, второй, проходит год. Да, это свой дом, и это дорого, и это позволяют себе не все, и это не быстро. Но это не клетушка в тридцатиэтажка, которую тебе дал Собянин и ты кричишь: о боже, как я счастлив, а в Рязани люди в халупах гниют… И это не особняк за 10 миллионов баксов на Рублевке, который ты хапнул, потому что ты современный рассейский «бизнесмен».
Это большое дело десятков людей, живущих в разных местах, работающих много и упорно и любящих свою семью, свое дело и свою страну.
Вот знаете, просто слезы на глазах.
Я не знаю, почему у нас не так, но у нас совсем не так. И я не хочу больше слушать про газ, «которого у нас больше, чем во всем мире», и потом слышать, как какая-то очередная старушка топит печь углем, который не на что купить, и перспектив нет. Ни у бабушки, ни у сына ее, ни у внуков.
Если для тебя ценность - царь-батюшка, который был добрый и в своем угодье размером с Финляндию всегда думал о народе, который честно гнул на него в спину, а батюшку в 17 году свергли злые люди, или если у тебя ценность - пусть я умру без пенсии, а ребенок станет наркоманом, зато мой президент и за амфорой нырнул, и в истребителе пролетел, тогда то, о чем я написал, даже понять будет сложно.
Французы это, повторюсь, прошли уже в конце 18 века. А мы прошли было, да вернулись…