Немного политической классики
Среди творящейся вокруг всевозможной политической и экономической мути, в потоке негативных новостей (даже если они и вуалируются бравадой официальных каналов), на фоне непрерывного стресса от страха потерять работу, не расплатиться по счетам, влезть в долги… полезно прочитать хорошую книгу, написанную умным человеком, к тому же посвятившим жизнь политике и экономике.
«Я находился в богемском городишке Гиршберге, когда на нью-йоркской бирже разразилась черная пятница. Она стала предвестницей мирового кризиса, который неизбежно должен был захватить и Россию, потрясенную русско-японской войной а затем революцией. Каковы будут последствия кризиса? Господствующая в партии, притом в обоих фракциях (меньшевиков и большевиков), точка зрения была такова, что кризис повлечет за собою обострение революционной борьбы. Я занял другую позицию. После периода больших боев и больших поражений кризис действует на рабочий класс не возбуждающе, а угнетающе, лишает его уверенности в своих силах и политически разлагает его. Только новое промышленное оживление способно в таких условиях сплотить пролетариат, возродить его, вернуть ему уверенность, сделать способным к дальнейшей борьбе…».
Кстати, тот же самый автор пишет: «Начиная с осени 1914 г. мы, наперекор всем официальным пророчествам… твердили, что война будет безнадежно затяжной и что вся Европа выйдет из нее разбитой… что даже в случае победы союзников Франция после войны, когда рассеется дым и чад, окажется на международной арене большой Бельгией, и только. Мы уверенно предвидели грядущую мировую диктатуру Соединенных Штатов… «Империализм, - так писали мы 5 сентября 1916 г. в сотый раз, - ставит через эту войну ставку на сильных: им будет принадлежать мир».
Прошло сто лет, в России пролетариат (единственная сила, которая может быть двигателем действительных социальных преобразований) так же, или еще более малочислен и раздроблен, как в начале 20 века. Интеллигенция (или тот слой, который мы привыкли обозначать этим словом) так же готова на любое предательство интересов народа, который она якобы тщится представлять. Американский империализм контролирует мир практически безраздельно, все социальные достижения (в том числе и в Европе) стремятся к нулю. Партии социалистического толка (в том числе КПРФ), если не в лице отдельных членов, то на уровне общей доктрины надежно служат интересам капитала.
Мы постоянно чего-то ждем от власти, но эта власть представляет не наши интересы, а потому любое ожидание - лишь фарс. Но и борьба может быть только осмысленной, героической и бескорыстной, потому что болотные шоу так же смешны и даже еще более вредны, чем официальные митинги по указке правительства.
В конечном счете, Крым или Донбасс, принадлежащий олигархической России, ожидают те же проблемы, что и в составе маргинальной и радикальной Окраины. А количество ставок медсестер или учителей музыкальной школы не есть предмет большого спора, как и число пригородных электричек в далекой от Москвы области и форма оплаты капитального ремонта в многоквартирном столичном доме.
Капитализм порабощает и убивает мир в целом и противопоставить ему можно только усилия, подобные усилиям революционных движений столетней давности, но с обновленными лозунгами, с новой тактикой и, возможно, иными символами.
Остальное - печальная суета.
«Я находился в богемском городишке Гиршберге, когда на нью-йоркской бирже разразилась черная пятница. Она стала предвестницей мирового кризиса, который неизбежно должен был захватить и Россию, потрясенную русско-японской войной а затем революцией. Каковы будут последствия кризиса? Господствующая в партии, притом в обоих фракциях (меньшевиков и большевиков), точка зрения была такова, что кризис повлечет за собою обострение революционной борьбы. Я занял другую позицию. После периода больших боев и больших поражений кризис действует на рабочий класс не возбуждающе, а угнетающе, лишает его уверенности в своих силах и политически разлагает его. Только новое промышленное оживление способно в таких условиях сплотить пролетариат, возродить его, вернуть ему уверенность, сделать способным к дальнейшей борьбе…».
Кстати, тот же самый автор пишет: «Начиная с осени 1914 г. мы, наперекор всем официальным пророчествам… твердили, что война будет безнадежно затяжной и что вся Европа выйдет из нее разбитой… что даже в случае победы союзников Франция после войны, когда рассеется дым и чад, окажется на международной арене большой Бельгией, и только. Мы уверенно предвидели грядущую мировую диктатуру Соединенных Штатов… «Империализм, - так писали мы 5 сентября 1916 г. в сотый раз, - ставит через эту войну ставку на сильных: им будет принадлежать мир».
Прошло сто лет, в России пролетариат (единственная сила, которая может быть двигателем действительных социальных преобразований) так же, или еще более малочислен и раздроблен, как в начале 20 века. Интеллигенция (или тот слой, который мы привыкли обозначать этим словом) так же готова на любое предательство интересов народа, который она якобы тщится представлять. Американский империализм контролирует мир практически безраздельно, все социальные достижения (в том числе и в Европе) стремятся к нулю. Партии социалистического толка (в том числе КПРФ), если не в лице отдельных членов, то на уровне общей доктрины надежно служат интересам капитала.
Мы постоянно чего-то ждем от власти, но эта власть представляет не наши интересы, а потому любое ожидание - лишь фарс. Но и борьба может быть только осмысленной, героической и бескорыстной, потому что болотные шоу так же смешны и даже еще более вредны, чем официальные митинги по указке правительства.
В конечном счете, Крым или Донбасс, принадлежащий олигархической России, ожидают те же проблемы, что и в составе маргинальной и радикальной Окраины. А количество ставок медсестер или учителей музыкальной школы не есть предмет большого спора, как и число пригородных электричек в далекой от Москвы области и форма оплаты капитального ремонта в многоквартирном столичном доме.
Капитализм порабощает и убивает мир в целом и противопоставить ему можно только усилия, подобные усилиям революционных движений столетней давности, но с обновленными лозунгами, с новой тактикой и, возможно, иными символами.
Остальное - печальная суета.