«Ежик и медвежонок»: история любви
Сегодня по вновь заснеженной Москве добирались на стареньких «Жигулях» частного извозчика из солнечной Армении до центра им. Мейерхольда, чтобы увидеть абсолютно необычный и парадоксальный спектакль освоившейся в России норвежки Сигрид Стрем Рейбо (выпускница курса Сергея Женовача) «Ежик и медвежонок. Диалоги».
В итоге болтовня с нашим водителем (между прочим, советовал ехать в Ереван в день летнего праздника Вардевар) стала предисловием к диалогу двух странных печальных молодых людей в офисных одеждах. Диалогу вне времени и пространства, вместе с тем точно привязанному к нашему затянувшемуся безвременью. Молодые и совершенно мне неизвестные Тимофей Трибунцев и Алексей Дубровский казались вылитыми ежиком и медвежонком. И, в то же время… кем угодно! Хотя бы Путиным и Медведевым. Не знаю, отчего это пришло мне сейчас в голову, но, кажется, именно с такими лицами и такой тоской могут иной раз беседовать наедине и первые лица государства. Сядут где-нибудь в Сочи и заведут. Ну Бог с ними! Ещё два героя казались чётко мной и Алиной. Даже ссорились с тех же мест и в тех же выражениях (исключая крайних). А ещё - Москвой и Питером, Марианской впадиной и Эверестом, льдом и пламенем. И говорили эти двое о чём? Вроде и связной речи у них не получались, брякнут что-нибудь и замолчат. Или из пустого в порожнее - вроде бы придраться друг к дружке мечтают.
«Ты вот сейчас сказал одно, а до того - другое!» « Ну и что? Я могу думать по-разному!» «Нет, думать надо всегда одинаково!». «Можно ведь думать по-разному, а говорить одинаково!»
«Слушай, давай как-нибудь повеселимся!» «А как?» «Ну, например, поедим!» «Что ты, есть - это же скучно!»
Пересказывая, понимаю: вне контекста, без присутствия двух странных фигур в маленьком зале, удивлённых лиц и аккуратных рубашечек такие реплики выглядят до боли банальными. Меж тем, у Сигрид и продюсера спектакля Стаса Шаповалова из чистой драматургической «пурги» растёт союз детской сказочки и строгой ибсеновской драмы, декламации без единой улыбки. Чехов, отжатый до предела. Без нюансов. Или: если бы Бергман (поздний) снял мульт о Чебурашке и Гене.
Формулируя иначе, Сигрид выложила на суд зрителя черновик большого спектакля, оставшийся черновиком, чтобы избежать многословия и выспренности. Анекдот, осознавший себя притчей. Приступила к «Улиссу», а закончила эпиграммой в две строки.
От двух строк все сорок минут действа и пляшем. Ежик и медвежонок - два типа мировоззрения, два темперамента, две силы бытия. Но не инь и янь, не мужское и женское, не юность и старость, а нечто более простое, но в простоте - гораздо глубже, чем полы и возраста разделённое. Может, две половины рефлексирующего сознания? Те две грани, полюса, меж которыми возникает мысль как явление?
Заходили ли авторы в своих задумках так далеко? Не думаю. Скорее, вместе с актёрами пробовали играть жизнь в простом течении. Пытались обуздать повседневную болтовню с ритмом случайных пауз, дурашливостью, экспромтами, когда один беззвучно поёт, пока другой музицирует на балалайке без струн (есть в спектакле такая сцена).
Жизнь - это вообще серьёзно? Может, слишком, чтобы хоть на секунду перестать шутить. Ведь в сплошном занудстве жизни любовь остаётся лишь под покровом шутки! Которая есть свидетельство родства и понимания.
«Медвежонок, а что ты будешь делать, если меня не будет?»
«Как что? Я тебя позову!»
После спектакля Стас сказал, что сегодня ребята «слишком играли». Это замечание может подвести к сути того, чего авторы добивались от лиричного ёжика и сибарита-медвежонка.
***
О том, когда странный спектакль покажут следующий раз: (495) 363-10-48