Операции южноафриканского спецназа. Операция "Прилив" (AFFLUX), апрель-май 1983 г. Часть 2
После полудня 8-го мая «Эмили Хобхаус» начала двигаться к берегу для высадки той же ночью разведчиков, и, точно определив свое местоположение к западу от Лобито, повернула на юг для прохода вдоль побережья. Вечером было установлено, что маяки по-прежнему не работают, но новым навигационным ориентиром для работы ночью стал яркий янтарный свет в Катумбеле. Во время приближения к месту высадки разведгруппы, примерно в 4-х километрах от устья реки, между участком высадки и пляжами акустиками субмарины был обнаружен корабль водоизмещением не более 800 тонн, получивший обозначение «Скунс-Альфа» (слово «скунс» используется при штурманской прокладке для обозначения неопознанной или потенциального вражеской цели). Учитывая волнение на море в ноль баллов (полный штиль) и то, что цель периодически подавала сигналы навигационного радара I/F-диапазона, стало понятно, что вероятность обнаружения подводной лодки при всплытии очень высока. Поскольку приоритетным районом разведки было устье реки, то использовать запасной участок высадки к северу было нецелесообразно по причине дополнительного времени, которое требовалось разведывательной группе для выполнения своего задания и возвращения обратно на лодку. Было решено подождать два часа, надеясь, что к 22:00, - то есть не позднее, чем они смогут спустить на воду «Зодиаки», - обнаруженный корабль покинет район.
Акустики тщательно следили за целью, и выяснилось, что она ходит «восьмёрками», что в сочетании с ее навигационными огнями указывало на то, что корабль занимается поиском или гидрографической съемкой, а не рыболовством. Однако в 22:00 он все еще следовал тому же повторяющемуся курсу, поэтому было решено этой ночью высадку отменить, и вернуться в этот же район следующим вечером до захода Солнца, чтобы попытаться идентифицировать цель, если она все еще будет находиться там. В случае, если «Скунс-Альфа» там окажется, то подлодка спустила бы два «Зодиака» на воду вне зоны действия его радара и вывела бы их к участкам высадки на перископной глубине. Это добавляло к срокам операции еще один дополнительный день.
Вскоре после 17:00 9-го мая подводная лодка обнаружила еще одно возможное проблемное судно, действующее в устье реки, и идентифицировала его как небольшой советский траулер водоизмещением около 400 тонн, - вероятно, то же самое судно, которое встречалось в этом районе во время проведения предыдущих операций «АРТИСТ» и «ДЖИНДЖЕР», когда оно, по-видимому, осуществляло периодическое патрулирование. Поскольку никаких снастей видно не было, а экипаж на палубе тоже не наблюдался, на субмарине пришли к выводу, что судно действительно используется в некоммерческих целях, и оно получило обозначение «Скунс-Артист-Альфа». Поскольку его корабельный радар не работал, операцию было решено начинать, как и планировалось предыдущей ночью.
В 20:30 «Эмили Хобхаус» приготовилась к всплытию, но обнаружила, что цель «Артист-Альфа» теперь работает дальше в море, находясь между новой точкой высадки, расположенной в шести милях от устья, и изначально запланированным участком в 4-х милях от нее. Дополнительную сложность представляли четыре новых гидроакустических контакта, которые, вероятно, были рыболовецкими траулерами, идущими на север к Лобито. Одно из них, находясь на расстоянии 2000 метров, выпустило белую сигнальную ракету, а вскоре после этого был сделан перехват радиолокационного сигнала, заставивший субмарину быстро погрузиться на глубину 50 метров. После второго вынужденного погружения «Эмили Хобхаус» смогла всплыть на поверхность только около 22:20, когда «Артист-Альфа» находился примерно в 4000 метрах на юго-восток от нее. Сблизившись с целью на 2000 м, было установлено, что корабль, казалось, стоит на месте, никакой активности на палубе не наблюдается. Тем не менее, спускать «Зодиаки» было уже поздно, и «Эмили Хобхаус» отвернула в сторону моря, - как раз в тот момент, когда «Артист-Альфа» включил навигационные огни и возобновил свое патрулирование «змейкой» у устья реки.
Потеряв еще один день, капитан субмарины и майор Кёлдер решили, что, если высадка снова задержится, «Зодиаки» все равно необходимо спустить на воду, чтобы провести разведку хотя бы устья Катумбелы, так как им необходимо было собрать хоть какие-то важные сведения. Было также решено, что 12-го мая, наступавшее через трое суток, станет самой крайней ночью для развертывания разведывательной группы на берегу, поскольку любая более поздняя высадка не позволит, в случае срыва возвращения на подлодку, осуществить разведчикам последующий уход и уклонение.
Десятого мая была предпринята третья попытка спуска на воду «Зодиаков» и высадки разведгруппы, и «Эмили Хобхаус» снова вышла на исходную позицию. Два рыболовецких судна в 9000 метрах к северу от ее местоположения, хотя и не представляли никакой угрозы и не передавали сигналов своими РЛС, вынудили субмарину совершить осторожное погружение, чтобы пройти мимо них. В 19:30 был перехвачен радиолокационный сигнал, который был классифицирован как работа РЛС типа «Сквеар Тай»,[1] - советского радара, устанавливаемого на ракетных катерах класса «Оса-2», которые только недавно начали поступать на вооружение ВМС Анголы, - однако сам носитель этой РЛС обнаружен не был, и, поскольку эти корабли не обладали противолодочными возможностями, их не рассматривали как непосредственную угрозу.
Всплыв в 20:30 на позиции высадки, экипаж субмарины, наконец, смог без помех спустить лодки на воду, - несмотря на то, что в устье реки были замечены небольшие рыбацкие лодки, а на берегу виднелись землянки. «Зодиаки» осторожно подошли к устью реки, проходя мимо небольших лодок, многие из которых не были освещены, и, несмотря на активность на пляже, смогли высадить в устье первую разведгруппу, после чего направились высаживать вторую группу в 5 милях к северу, где все было очень тихо. Тем временем, «Эмили Хобхаус» погрузилась на перископную глубину и начала заряжать аккумуляторные батареи, следя за активностью в районе и прислушиваясь к возвращающимся «Зодиакам». Почти до 02:00 следующего утра все было очень тихо.
Однако потом все изменилось: в 01:50 к юго-востоку был установлен гидроакустический контакт, и, осмотрев поверхность в перископ, по правому борту в 3000 метрах от подлодки был обнаружен тусклый зеленый свет. В целях слежения этот визуальный контакт был обозначен как «Скунс-Фокстрот». Субмарина продолжила «патрулирование» на расстоянии около трех миль от берега, чтобы иметь возможность обнаружить работу подвесных моторов и быть готовой к 02:30 принять на борт «Зодиаки». Пятнадцать минут спустя на востоке была зафиксирована интенсивная работа РЛС, и в перископ был обнаружен второй небольшой корабль, у которого был виден только правый бортовой огонь и который, очевидно, находился в дрейфе. Поскольку его радар работал на передачу, все остальные мачты были опущены. Радар был классифицирован как навигационный, а сам контакт обозначен как «Скунс-Гольф». Только на следующий день параметры радиолокационного сигнала были тщательно проверены, и выяснилось, что это была РЛС типа «Пот Хэд»,[2] которым оснащались торпедные катера класса «Шершень» ВМС Анголы, представлявшие явную угрозу для подобного рода операций. Если бы в то время были доступны современные базы данных, многое из последующих событий можно было бы предугадать.
Незадолго до времени встречи с «Зодиаками», «Фокстрот» внезапно вышел в эфир, быстро сближаясь с субмариной, а в 3000 метрах к югу от «Эмили Хобхаус» был обнаружен новый контакт - «Скунс-Отель», имеющий тот же гидроакустический профиль, что и «Фокстрот», и снова имеющий только бортовые навигационные огни. Когда оба корабля сблизились, а «Отель» пересек курс субмарины с кормы, находясь всего в 600 метрах от нее, подлодка немедленно погрузилась на глубину 30 метров, а затем, насколько позволял гидроакустический контакт, на 50 метров. Стало совершенно ясно, что игровое поле уже не такое одностороннее, как предполагали планировщики, и эти новые и очень продуманные действия кораблей представляют угрозу не только для подводной лодки, но и в первую очередь для двух надувных лодок, пытавшихся вернуться к ней. Теперь приоритетом для субмарины стало обеспечение их безопасности, и через десять минут лодка подвсплыла на перископную глубину, чтобы связаться с разведчиками и навести их в море для экстренной эвакуации. В то время как экипаж подлодки связывался с разведгруппой 4-го полка и подтверждал, что «Фокстрот» и «Отель» находятся в 2000 метрах к юго-востоку, их ждал новый небольшой сюрприз - в том же направлении на расстоянии около 6000 метров внезапно была замечена небольшая флотилия из пяти ярко освещенных траулеров. Так как с ними не было установлено никакого гидроакустического контакта, возможно, что они все это время находились там, дрейфуя и погасив навигационные огни.
В 03:30 подлодка установила контакт с «Зодиаками», и «Эмили Хобхаус» медленно повела обе лодки на запад для подъема на борт: обстановка стала немного спокойнее, «Фокстрот» находился в 3000 метрах к северо-востоку и уходил дальше в море, а «Отель» - в 6000 метрах юго-восточнее. Спустя 20 минут, в 9 милях от берега, когда «Фокстрот» находился в 5000 метрах от субмарины и все еще удалялся, «Эмили Хобхаус» всплыла на поверхность, и начала поднимать разведчиков, но тут ее ожидали новые неожиданности. Внезапно «Фокстрот» взял лево на борт, на мгновение остановился, а затем, примерно в 04:15, начал сближение на высокой скорости. Палубной команде субмарины было приказано ускориться, и уже через три минуты подводная лодка выполняла экстренное погружение, при этом «Фокстрот» находился в 2000 метрах от нее по правому борту. В это же время, - как будто имевшихся преследователей было недостаточно, - впереди по курсу лодки на запад был установлен гидроакустический контакт с еще одним «игроком», «Скунсом-Индиа», и, судя по его характеристикам, это был еще один сестринский корабль с «Фокстротом», да еще и затемненный! Теперь к «Эмили Хобхаус» было приковано внимание четырех малых боевых кораблей, три из которых были одного класса.
Подводная лодка повернула вправо на северо-запад и вскоре после этого заметила, что «Фокстрот» следует за ней на малой скорости, поэтому попыталась уйти на безопасную глубину в 100 метров. Сомнений в том, что за ними следят, не оставалось, однако ни один из надводных кораблей не работал ни гидролокатором, ни тем более радаром! Командир корабля быстро вызвал командира разведгруппы в рубку для совещания. Майор Кёлдер доложил, что на их пути к точке встречи небольшое быстроходное судно, внезапно включив навигационные огни, направилось к двум «Зодиакам», которые тут же уклонились от него, развернувшись обратно к берегу. Преследующий корабль не смог зайти на мелководье и ненадолго включил поисковый прожектор, после чего повернул на юг. Таким образом, сомнений в присутствии военно-морских сил, ведущих активный поиск в данном районе, больше не оставалось. После этого майор сделал важнейшее открытие - подводная лодка оставляла за собой длинный фосфоресцирующий след! Поскольку надводные корабли регулярно выключали навигационные огни и затемнялись, этот факт объяснял их способность вести поиск, но не идентифицировать свою цель. Однако хотя они и представляли непосредственную угрозу для проведения операции, казалось, что непосредственной угрозы для субмарины, находившейся в подводном положении, не несли.
Тем временем «Индиа» присоединилась к «Фокстроту», держась примерно в 3000 метрах за кормой, однако в 05:20, когда «Эмили Хобхаус» изменила курс на юго-запад, гидроакустические контакты продолжали следовать за ней на северо-западном пеленге в течении получаса, после чего изменили курс на северо-восток и направились к Лобито. Поскольку аккумуляторные батареи нуждалась в подзарядке, и приближался рассвет, командир подлодки принял решение не идентифицировать их, и субмарина продолжала уходить от них, установив в 06:50 еще один гидроакустический контакт на юго-востоке, идущий курсом на север. Подвсплыв на перископную глубину, его удалось идентифицировать как малый военный корабль, но определить его тип не представилось возможным из-за очень малого зенитного угла. Наконец-то экипаж смог расслабиться после суматошной ночи и поразмыслить над пережитыми событиями.
Было очевидно, что существует большая вероятность демаскировки операции, причем даже если подлодка и не была обнаружена физически, заподозрить ее присутствие было очень легко. Хотя фосфоресцирующий след в перископ не наблюдался, то, что его можно было заметить с очень низкой высоты с борта «Зодиака» с расстояния 200 метров, делал вполне реальным тот факт, что его мог обнаружить в безлунную ночь по своему курсу затемненный военный корабль. В спокойном море навигационный радар был в состоянии обнаружить даже мачту подводной лодки, идущей на перископной глубине, хотя корабельные РЛС использовались редко, - возможно, потому, что их экипажи понимали, что ее работа выявит их присутствие в районе! Остановив ход, лежа в дрейфе и сохраняя режим радиомолчания, корабли, по-видимому, ожидали скрытного подхода субмарины, причем они располагались так, чтобы прикрыть подходы с севера, юга и запада. Безусловно, оставаться пассивным, когда в районе может действовать подводная лодка - это была грамотная тактика. Также учитывался тот факт, что днем на перископной глубине подводную лодку мог заметить самолет, и это могло послужить началом интенсивного противолодочного поиска и патрулирования.
Здесь интересно отметить, что на данном этапе конфликта ангольские власти совершенно не подозревали о том, что разрушительная диверсия на складах ГСМ в Лобито в 1980 году (операция «АМАЗОН») была организована с моря, поскольку они обвинили в этом УНИТА. Это могло объяснить, почему военно-морские силы Анголы - если присутствие подводной лодки все-таки предполагалось - развернулись в Катумбеле, а не в Лобито. С другой стороны, нельзя полностью сбрасывать со счетов вероятность того, что «Артист-Альфа» сообщил об обнаружении фосфоресцирующего свечения в одну из предыдущих ночей, или что военно-морские силы случайно оказались там на время учений. Было много вопросов, на которые не было удовлетворительных ответов, - кроме того очевидного факта, что еще одна попытка высадить разведывательную группу была бы крайне неосмотрительной. По этой причине операция была отменена, и после проведения заключительной фоторазведки на следующий день подводная лодка вернулась домой.
В то утро «Эмили Хобхаус» подзарядила батареи на перископной глубине, держась в 20 милях от побережья, и попыталась синхронизировать КВ-радиостанцию, чтобы сообщить о возможном обнаружении, а также о намерении отходить на базу. Кроме того, важно было передать сигнал «отбой» в передовой штаб в Ондангве, где в готовности находились поисково-спасательные силы для обеспечения возможного побега и уклонения. Несколько попыток связаться успехом не увенчались, поэтому пришлось нарушить режим радиомолчания и передать сигнал по обычной сети связи с берегом, - долгий процесс, который был сочтен слишком демаскирующим, и который заставил субмарину вместо того чтобы рисковать завершением запланированной фоторазведки, в ту же ночь покинуть район операции.
Этап 4: Отход
С учетом вероятного обнаружения было принято решение группу 4-го полка не высаживать в Уолфиш-Бей, как планировалось изначально, а проследовать прямо домой и высадить спецназовцев в Салданье или Саймонстауне. Сразу после 20:00 в ночь на 11-е мая, на два дня раньше запланированного срока, «Эмили Хобхауз» начала свой обратный путь в Саймонстаун. Первоначально расчетное время прибытия на базу было 09:00 20-го мая, при этом скорость хода до устья реки Кунене составляла 4,5 узлов, поскольку возможная угроза с воздуха требовала повышенной осторожности при зарядке аккумуляторных батарей. Условия, однако, были хорошими, и после удивительно спокойного перехода, во время которого было установлено только два гидроакустического контакта, - оба ночью и на горизонте, - «Эмили Хобхауз» смогла войти в залив Салданья после захода солнца 19-го мая, чтобы высадить разведчиков в Донкергате. Однако выгрузке помешала штормовая погода с порывами северо-западного ветра до 40 узлов, и разведгруппе пришлось провести еще одну ночь в стесненных условиях на борту, пока подводная лодка шла в Саймонстаун через самый сильный шторм в этом году.
На следующее утро, перед самым полуднем, субмарина причалила к берегу на базе флота. По соображениям безопасности время пребывания разведчиков на борту было продлено на еще больший срок, так как их «тайно» доставили на берег только после того, как территорию покинули члены экипажа и их семьи. Для экипажа «Эмили Хобхауз» эта операция стала двадцати двумя днями почти непрерывного напряжения, пока лодка пыталась избежать друзей, врагов и даже ВМС США, но он ни разу не дрогнул. А для разведгруппы 4-го полка это были восемнадцать дней почти полного бездействия, разочарования и лишь несколько часов напряженной работы в темном и опасном море с осознанием того, что их ищут внушительные силы. Но вместе и экипаж субмарины, и разведгруппа справились с неожиданно возникшей угрозой без потерь и повреждений и благополучно вернулись домой. Несмотря на все приключения, моральный дух на борту оставался высоким, и даже ежедневная газета «Хобландс Геральд» не давала экипажу и пассажирам скучать, хотя и не сообщала свежих спортивных новостей, которых они так жаждали. Еще одним приятным развлечением на борту стал корабельный музыкальный коллектив, который давал концерты в носовом отсеке, как только субмарина вошла в южноафриканские воды.
Заключение и выводы
Несмотря на то, что операция не достигла своих целей, было собрано достаточно разведданных, чтобы сделать вывод о том, что скрытная высадка диверсионной группы у Катумбелы вполне осуществима. Что было еще более важным, южноафриканские силы были подвергнуты испытанию и прекрасно справились с поставленной задачей в довольно неожиданных условиях. Важным уроком стало то, что нельзя недооценивать возможности противника, даже несмотря на то, что ВМС Анголы по сравнению с армией и ВВС, были довольно заброшенным видом вооруженных сил. До конца 1981 года им приходилось довольствоваться старыми португальскими патрульными катерами, из которых только четыре патрульных катера класса «Аргос» считались пригодными к эксплуатации и представляли опасность для тайных операций в ангольских водах. Однако с 1982 года они получили четыре торпедных катера класса «Шершень», а к середине 1983 года им были поставлены шесть ракетных катеров класса «Оса-2». Ни один из этих кораблей не обладал способностью обнаруживать подводную лодку или создавать ей угрозы, хотя «Шершни» изначально были рассчитаны на установку двух глубинных бомб.
Исходя из более поздней классификации радиолокационного перехвата, можно с уверенностью предположить, что «Скунс-Гольф» являлся торпедным катером класса «Шершень», в то время как перехват работы РЛС типа «Сквеар Тай» в 19:30 10-го мая указывал на то, что в этом районе действовал ракетный катер класса «Оса-2», поскольку радиоизлучение в гавани в нерабочее время считалось маловероятным. Поскольку цели «Фокстрот», «Отель» и «Индиа», по-видимому, относились к одному классу боевых кораблей, то вполне вероятно, что это были ракетные катера «Оса-2», и «Эмили Хобхауз» стала первым кораблем ВМС ЮАР, столкнувшимся с ними в море. Независимо от того, было ли присутствие столь значительных военно-морских сил в целевом районе случайным; являлось следствием военно-морских учений; была ли это преднамеренная операция, проведенная на основе заранее полученных разведданных; или же их появление стало следствием неизбежной утраты скрытности (то есть сама задача разведки водного района делала необходимым их выход в море), оно стало неприятным сюрпризом для участников операции с южноафриканской стороны и весьма усложнило жизнь планировщикам.
Это была уже вторая операция на юге Анголы, которая привлекла излишнее и неожиданное внимание противника, из-за чего возникли предположения о преднамеренном «сливе» информации. Это даже привело к некоторым подозрениям между взаимодействующими инстанциями с требованиями не сообщать такие подробности, как фактический целевой район, однако вскоре эти подозрения сошли на нет, поскольку в будущем работа стала более успешной. Позднее ходили даже слухи о том, что, поскольку обе операции проводились подразделениями, базирующимися в Саймонстауне, информацию сливал печально известный шпион Дитер Герхардт, который был начальником военно-морской верфи и был посвящен во все подробности передвижений боевых кораблей и подводных лодок. Однако, так как он был арестован в январе того же года и задолго до утверждения плана операции, эти слухи не имели под собой никакого основания.
Операция также высветила давние трудности с высокочастотной КВ-радиосвязью, которые долгое время мешали проведению подобного рода операций. Несмотря на использование высоких технологий, из-за несовершенства радиостанций с функцией ППРЧ, делавшей в то время практически невозможным радиоперехват, зачастую подразделения при возникновении чрезвычайных ситуаций не могли выйти на связь. Это было связано с необходимостью регулярной синхронизации всех комплектов радиосвязи. Синхронизирующий сигнал считался демаскирующим признаком, который мог выдать позицию, поэтому обычно подавался из штаба в соответствии с программой радиосвязи. Боевое подразделение инициировало такую синхронизацию только в случае серьезных обстоятельств, что приводило к тому, что оперативные штабы не всегда владели тактической обстановкой. С другой стороны, это позволяло руководителю операции быстро принимать решение, исходя из реальной ситуации, и это неизменно приводило к положительному результату.
Несмотря на серьёзные стрессовые условия с самого начала перехода на север, реальные и потенциальные морские угрозы на всем маршруте, вплоть до возвращения на базу в Саймонстаун, когда ему противостояли жестокие ветры и штормовое море у мыса Бурь, экипаж подводной лодки «Эмили Хобхаус» вел себя исключительно профессионально, и ни на одном этапе субмарине не угрожала никакая физическая опасность. Никаких подтверждений того, что ангольцы действительно знали о присутствии подводной лодки в этом районе, получено не было, и наши подводные лодки продолжали действовать у ангольского побережья относительно безнаказанно, хотя и неизменно соблюдали осторожность.
[1] Англ. Square Tie; НАТОвское обозначение РЛС МР-331 «Рангоут» для малых кораблей и катеров, предназначенной для навигации, наблюдения за воздухом и морем и целеуказания противокорабельным крылатым ракетам типа П-15 «Термит».
[2] Англ. Pot Head; НАТОвское обозначение корабельных РЛС «Рея», также устанавливавшихся на малых боевых кораблях.