Ночь в музее
Под Эльбрусом - по совету друга-альпиниста - мы полюбили пить коньяк "Прасковейский", чей нежный миндальный вкус отлично сочетался со снегами Кавказа. Недавно мне была передана прямиком из Пятигорска та самая янтарная бутылка, и стало понятно, что распивать ее нужно только в особой атмосфере. Когда же я узнала, что по четвергам в декабре Музей Израиля будет открыт для посещения ночью, да еще и бесплатно, история сложилась. Я позвала подружек и сделала закрытый ивент в фейсбуке под кодовым названием "Киски любят виски", рассчитывая на тихий девичник.
Утро четверга началось сильнейшим дождем, о котором весь Израиль молился с начала пожаров. Молитвы были услышаны, небеса разверзлись, вызвав полное помешательство водителей и пешеходов. Пропустим всякие мелочи вроде того, что я еле спаслась от контролеров в трамвае, забыв купить проездной на новый месяц, а на курсах иврита обнаружила, что рубашку надела шиворот-навыворот, пуговицами к телу. Готовя праздничный ужин, умудрилась поджарить варившиеся яйца, потом разбила пару стаканов, но все-таки успела перелить "Прасковейский" в пластиковую бутылочку и понеслась на вторые, вечерние курсы.
Финская горнолыжная куртка не спасала от иудейских пустынных дождей. Белый зонт предательски трещал, автобус опоздал, сама я пропустила нужную остановку в темноте и карабкалась по скользким мостовым, проклиная тот день, когда я позвала подружек в музей, ведь впереди было еще три часа учебы и больше всего хотелось вернуться домой...
Несмотря на ветер и дождь, вдруг я почувствовала странный запах. Прислушалась... миндаль! Открыла сумку и увидела, что кавказский напиток уже излился - на все мои учебники, на некупленный проездной, на дамские мелочи, и даже взятые на закуску мандаринки уже пропитались на славу.
Стою под дождем.От меня разит коньяком на несколько метров вокруг. Ивритские буквы в тетрадях расплылись и пожелтели. Плакать? Смеяться? Идти на курсы или возвращаться домой?
Я допила остатки и вошла в класс.
Как мы добрались до музея, даже и вспоминать не хочется - один раз пришлось лезть на забор и даже кидаться под автобус, чтобы поймать подружкину шляпу. К девяти часам телефон заверещал - тель-авивские жители пытались понять, можно ли выходить из машины и смогут ли они пересечь парковку...
Скромный девичник неожиданно оказался толпой из 25 человек. У всех в руках были термокружки с разными жидкостями. Самые заботливые запаслись шоколадками и чипсами. Я совершенно не планировала что-либо рассказывать, но так как заботливые "экскурсанты" постоянно давали мне что-нибудь продегустировать, а моя однокурсница Зоя напомнила, что в университете я читала доклад о бытовых подробностях из жизни греческих гетер, то где-то к полуночи произошел плавный переход от древностей иудейских к вечной теме любви и секса.
Мораль сей басни?
В любой непонятной ситуации нужно остановиться, выдохнуть и глотнуть коньяка.
Утро четверга началось сильнейшим дождем, о котором весь Израиль молился с начала пожаров. Молитвы были услышаны, небеса разверзлись, вызвав полное помешательство водителей и пешеходов. Пропустим всякие мелочи вроде того, что я еле спаслась от контролеров в трамвае, забыв купить проездной на новый месяц, а на курсах иврита обнаружила, что рубашку надела шиворот-навыворот, пуговицами к телу. Готовя праздничный ужин, умудрилась поджарить варившиеся яйца, потом разбила пару стаканов, но все-таки успела перелить "Прасковейский" в пластиковую бутылочку и понеслась на вторые, вечерние курсы.
Финская горнолыжная куртка не спасала от иудейских пустынных дождей. Белый зонт предательски трещал, автобус опоздал, сама я пропустила нужную остановку в темноте и карабкалась по скользким мостовым, проклиная тот день, когда я позвала подружек в музей, ведь впереди было еще три часа учебы и больше всего хотелось вернуться домой...
Несмотря на ветер и дождь, вдруг я почувствовала странный запах. Прислушалась... миндаль! Открыла сумку и увидела, что кавказский напиток уже излился - на все мои учебники, на некупленный проездной, на дамские мелочи, и даже взятые на закуску мандаринки уже пропитались на славу.
Стою под дождем.От меня разит коньяком на несколько метров вокруг. Ивритские буквы в тетрадях расплылись и пожелтели. Плакать? Смеяться? Идти на курсы или возвращаться домой?
Я допила остатки и вошла в класс.
Как мы добрались до музея, даже и вспоминать не хочется - один раз пришлось лезть на забор и даже кидаться под автобус, чтобы поймать подружкину шляпу. К девяти часам телефон заверещал - тель-авивские жители пытались понять, можно ли выходить из машины и смогут ли они пересечь парковку...
Скромный девичник неожиданно оказался толпой из 25 человек. У всех в руках были термокружки с разными жидкостями. Самые заботливые запаслись шоколадками и чипсами. Я совершенно не планировала что-либо рассказывать, но так как заботливые "экскурсанты" постоянно давали мне что-нибудь продегустировать, а моя однокурсница Зоя напомнила, что в университете я читала доклад о бытовых подробностях из жизни греческих гетер, то где-то к полуночи произошел плавный переход от древностей иудейских к вечной теме любви и секса.
Мораль сей басни?
В любой непонятной ситуации нужно остановиться, выдохнуть и глотнуть коньяка.