В Восьмое марта вас всех!
Не любя это торжество матриархата и любя похулиганить, Братья Забадай предлагают своему задумывающемуся читателю статью нашего старшего товарища, опального профессора-фундаменталиста К.М.Т., опубликованную ещё бо́льшими отморозками здесь. Злобный Т. выложил статью на своём сайте - тут. Но, не угомонившись, он сделал ещё забавную праздничную инсталляцию - там же (рекомендуем!). Итак, дамы и подкаблучники, радуйтесь и внимайте голосу махрового традиционализьма:
+++
8 Марта - Всемирный - женский - день
Всемирный женский ДЕНЬ
В традиционной священной истории русского православного народа не существовало гражданских (внецерковных) праздников в современном понимании1. Не было выхода из пространства сакральности. Освящёнными были все стороны жизни. Быт, труд, воспитательные образы, веселье - всё имело сакральный характер, всё в целом настраивало на Неземное. И все праздники были либо церковными, либо прикрепленными к храму. Даже сезонные и хозяйственные события и действия были оцерковлены2.
Мирское, безбожное, земное празднество появилось как замена и вытеснение праздника сакрального, «святого дня»3. Возник зазор праздности - освобождения от освящённости-повседневности4. Самая яркая веха обмирщения духовности - введение в 1699 г. Петром I празднования Нового года. Это событие символизировало всю петровщину - тотальную победу секуляризации в России, всецелое подчинение общества не Церкви, а государственной власти, освобождение самой власти от своего священного значения (быть хранителем православия)5. Шокирующие указы о правилах празднования Нового года достаточно известны. Ошеломляет не только то, что напиваться было приказано - ошеломляет то, с какой лёгкостью Пётр не только «верхи» повёл в земную даль от Бога, но и «низы», весь мир, народ. Как писал Ключевский, страна дождалась своего вождя. (Только куда повёл вождь?..)
Начиная с Петра, зазор повседневного безбожия, праздности ширился, но его держало в рамках само существование монархии6. Политический меркантилизм Романовых во все периоды очень умело маскировался в церковные одежды, стилистически единя себя с подчинённой Империи Церковью. Потому прагматики Романовы вынуждены были препятствовать явной десакрализации в России, спускать её осторожно, «на тормозах» церковности. Из «светских» праздников романовского периода можно назвать только торжества Семьи, тезоименитства, свадьбы и похороны. Но отмечались эти события именно в храмах. Именно в храмах народ узнавал причину неделания7, праздности, веселья. (Как отметил кто-то из публицистов, русский мир имел два полюса - храм и кабак. И то, и другое при Романовых стало рычагами власти.)
Но главное было совершено - праздность стала проникать в праздник8. День отдыха отделился от посвящения Богу и прилепился к власти, к социальным (нецерковным) нормам. Неделание перестало быть богоосвящённым. Кстати, именно при Романовых особо активизировалась новая антикультура праздника - пьянство, буйство, одурманивание рассудка9. Так что указ Петра о повальной новогодней пьянке не вызвал особого отторжения в народе - Пётр просто осуществил то, что миру уже хотелось. Народный, долгожданный вождь…
После 1917 года, после феноменального и вместе с тем закономерного обмирщения политической сферы, появляются и умножаются мирские, «гражданские» праздников. Появляются внецерковные, имитационные формы гражданского ритуала, охватывающие все стороны жизни человека: гражданские крестины, бракосочетания, панихиды и пр. Почти все новые события и торжества в советской России имитировали священнодействия.
Гражданский ритуал - ритуал обезбоженный, в этом - его значение-назначение. Вряд ли большевики интеллектуально просчитывали все свои шаги в интенсивной десакрализации России, в обезбоживании повседневности, быта. Для безбожия вообще особое интеллектуальное усилие не требуется - достаточно доверять голосу инстинктов плоти, порабощённой грехом. А животная интуиция большевиков была сильной. Интуитивно большевики сделали то же самое, что когда-то - Церковь, ассимилируя языческие культуры10. Коммунисты хитро сняли священное содержание, оставив ритуальную форму. И влили новое, своё содержание. (Потому коммунизм обрусел, «натурализовался», как выразился А. С. Панарин11.)
Цель лавинообразного обезбоживания - лишить русскую повседневность привязки к Богу, уничтожить духовную подоплёку труда, семьи, даже отдыха. (Отдых стал пониматься не как время, посвящённое Богу, вместо земной суеты, а как время праздности, ничегонеделанья, развлеченья, вакханалии.)
В ряду обезбоживающих событий возникают и новые общественные праздники, с течением времени становящиеся выходными: 7 Ноября, Новый год (нового стиля), 23 Февраля, 8 Марта, 1 Мая. Из всех них 8 Марта - наиболее иллюзорная по формальному определению дата. Происхождение до сих пор туманно, противоречиво12. Реальные события, к которым приурочено 8 Марта, не столь значимы, сколько сам символ победы мирового обезбоживания над женщиной, над устоями, над Домом.
8 Марта привносит в повседневность особо безбожеский оттенок. Это день женщины, разрушающей мир, старые, традиционные, освящённые порядки. Либо Эсфирь13, либо чикагские демонстрантки - именно женщина включается в процесс мировой демонизации. Пропадает само духовное понимание женщины. Она больше не хранитель Дома, не транслятор культуры (рассказчица сказок), не воспитатель детей, не тень мужа. Женщина становится полноценным винтом в меркантильной мирской машине. И при анализе страшных трансформаций женского сознания в эру Машины мне иногда кажется, что все мировые процессы, революции и реформы были направлены только на это - на отчуждение женщины от Дома.
Таким образом, введение «гражданских» праздников нацелено на постепенный отрыв повседневности от Бога. Это создание нового мира - мира, альтернативного Богу. (При этом не следует забывать, кто является альтернативой Богу, следовательно, кто является инициатором построения «светского» государства, в котором «Церковь отделена от государства».) В современном мире внутренней, глубинной бездуховности даже религиозность человека не будет укоренённой, она будет распыляться по поверхности идентичности. Люди будут заявлять о себе как о верующих, таковыми не являясь. Внутренне все будут едины системой духовных потребностей, в которой нет ничего божеского, хотя оболочка может приобретать какие угодно образы.
Особо следует отметить современное разрастание вглубь гражданских праздников, превращение их во всенародные торжества. Советские праздники были окрашены идеологией, идеология эта была перевёрнуто христианской. Искажение большевиками оцерковлённой русской православной повседневности силком отворачивало русского от Бога. В новой советской повседневности человек касался уже не Бога, а нового общественного духа (которого трудно даже именовать). Всенародное гуляние на 1 Мая, например, было своеобразной инициацией советского гражданина, его посвящением в мир ценностей и образов большевизма: коллективизма, труда, пролетарской солидарности, классовой ненависти14. 8 Марта было гулянием особым - это солидарность женщин, выходящая за рамки семьи. Чужая женская дата вторгается в семью, заставляет мужа и сына поздравлять, дарить подарки, радоваться. 8 Марта единит женщину не с мужем, с которым она, по идее, «плоть едина» (Быт., 2:24), а с чужими, посторонними принципами. И если от 1 Мая, например, ещё можно было спрятаться в семье, в кругу друзей, то этот новый Пурим преодолел все границы, отделяющие интимное от коллективного.
После распыления советской идеологии наполнением гражданских праздников стало полное ничто. Нет даже перевёрнутого Бога, нет даже искажённого Его отражения. Но я считаю это не крушением советской идеологии, а её диалектическим раскрытием, усложнением. Любое искажение Бога хранит смутную память о Нём, и Бог может преодолеть человеческие потуги извратить Его. Цель же мировой демонизации - уничтожить всякую память о Творце, погрузить ежедневное бытие человека в маразм полного Ничто15. Таким образом, современное духовное наполнение «гражданских» праздников - полное забвение о Боге. И участие в этих праздниках отчасти равносильно отворачиванию от Бога16.
В современной России упрочивается новое явление. То, что по западному аналогу можно назвать корпоративными вечеринками. Вместо храма и дома - ресторан; вместо священнодействия - пьяный разгул и флирт; вместо ближних, родных (по вере, по семье) - сослуживцы (чужие, случайные, малознакомые люди). И, самое главное, вместо смысла - Ничто! Нет уже «пролетарской солидарности», «общей радости», есть только Гульба! В некоторых учреждениях явка на «корпоративные» праздники становится обязательной, что я считаю особой меткой времени. На таком празднике исчезает не только Божеское - исчезает всякая осмысленность; участники становятся присосками гигантского спрута обезбоживания, протянувшего свои щупальца во все сферы жизни. Торжествуют Момент, Движение, Крик, Буйство, Хохот. Новые российские вакханалии только на первый взгляд стали совершенно гражданскими17. На самом деле они стали откровенно антибожескими, антибытийственными, не дающими ни йоты возможности за торжеством увидеть его хоть смутную память Бога.
Таким образом, 8 Марта - дата особая, жирный штрих в зачёркивании всякого памятования о Боге, сотворшем всяческая… Эта дата знаменует переход безбожного торжества, торжества безбожия на уровень онтологический, бытийственный. Борьба против Бога становится игрой и праздником в мире новом - в мире постоянных игр и праздников.
Всемирный ЖЕНСКИЙ день
Исследователи традиционализма, процессов сакрализации и профанации подчёркивают, что хранителем и транслятором традиционного, освящённого уклада является именно женщина. Во всемирном обезбоживании главное - вырвать женщину из Дома, из семьи18, оторвать её от мужа, рождения, воспитания и научения своих детей19.
Если посмотреть на вехи всемирного крушения веры, то они будут связаны именно с женщиной. Так, экономическая десакрализация (вовлечение женщин в производство в Англии) окончилась и закрепилась знаковой десакрализацией (женской демонстрации в Чикаго, к которой К. Цеткин пришпилила дату солидарности мировых феминисток).
Женщина фиктивно становится наравне с мужчиной20. Но её участие в мировом обезбоживании особо глубоко и страшно. Хотя бы своей противоестественностью: мужчина в определённых ситуациях склонен к бунту и свержению кумиров, тогда как для женщины естественно хранить, беречь. Не случайно историки революций особо подчёркивают участие женщин в революционных (десакрализующих) процессах: как сигнальные маяки вспыхивают деяния женщин-революционерок, террористок. Они не сделали ничего скачкового в плане событий (кроме Засулич); тут важно само их участие в обезбоживании.
Женщина отрывается от Дома. Дом21 перестаёт быть колыбелью личности именно с вырыванием женщины из него. Становление личности теперь происходит не Дома (и уж тем более не в Храме) - в детсаду, в школе, училище, институте, в подъезде и подвале, на дискотеке и т. д. Для женщины стало противным, неестественным готовить еду, заботиться о понимании мужа и детей, воспитывать детей. Современность устроена так, что женщине просто скучно сидеть дома: хозяйство, кухня, детская колыбель более не удовлетворяют новонаркотической потребности в гиперактивной «самореализации». Кого из женщин теперь не возмутят обращенные к ним слова ап. Павла: «Я желаю, чтобы молодые вступали в брак, рождали детей, вели хозяйство, не давали противнику никакого повода к поношению» (1Тим., 4:14); «Женщина в тишине да учится со всякой покорностью. А учить женщине я не позволяю, ни властвовать над мужчиной, но быть в тишине. Ибо Адам был первым создан, потом - Ева. И Адам не был прельщён; но женщина, быв обманута, впала в преступление. Но она будет спасена через деторождение, если они пребудут в вере и любви, и освящении с целомудрием» (1Тим., 2:11-15); «Жёны да подчиняются своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос - глава Церкви…» (Еф., 5:23)?
Я думаю, что уничтожение половой границы - особый вектор десакрализации. Затираются те грани, которые провёл Творец, целенаправленно уничтожаются именно те разницы поведения и психики, в которых наиболее наглядны Его штрихи. Мировая энтропия достигает максимума.
Мужчина устроен так, что он ничего не помнит. Мировые знаки хранит женщина. Она рассказывает (рассказывала) сказки у колыбели. Теперь новые сказки рассказывает Телевизор, а женщина в брюках и с сигаретой широкими шагами поглощает мировое пространство, она строит свою карьеру, оглушительно хохочет, сверкая зубами, обольщая фальшивыми глазами, тряся безжизненными волосами, топая копытами каблуков, гремя металлом серёг. Всё в ней - флирт (но без естественного конца флирта), всё в ней - обольщение (без его продолжения в плане семейном), всё в ней - ярость. Бытие только на поверхности. Женщина вгрызается в то, что сейчас называется жизнью. Дом - это нынче лишь место, где можно передохнуть между этапами самореализации. Поесть, совокупиться, принять дозу Телевизора, а утром - выбросить детей в детсад, школу, кружок - и на «настоящую» жизнь, в которой коллега и начальник занимают места, более важные (в плане самоопределения), чем муж и дети.
…А как празднуется 8 Марта? Раздельнополые «развлекательные программы», пьянка, буйство, самолюбование. Сплошь и рядом женщины забывают о семье и муже в танцах, «ухаживаниях», флирте. «У меня ведь должна быть своя жизнь!» Зазор безбожной праздности снова визжит о себе. А сколько измен, изнасилований и лишений девства происходит в этот день! Как может даже просто серьёзный человек видеть положительное значение этой демонической даты?
Нужно добавить ещё одну деталь. Случайно ли получается, что большинство гражданских праздников приходится именно на посты - периоды самоуглубления, молитвы, трезвения? Новый год, 23 Февраля, 8 Марта вклиниваются в пост и вынуждают пойти на соприкосновение с мирским, примитивным, омерзительным для верующего человека!
ВСЕМИРНЫЙ женский день
Большевики всегда особо подчёркивали «всемирность» 8 Марта, хотя никогда этот праздник не праздновался нигде, кроме СССР и некоторых его сателлитов. Что это - надежды? Нет, мне думается, что утверждение всемирности этого праздника - точное указание на процесс, который он символизирует - апостасию (глобальное богоотступничество) 22.
23 Февраля не названо праздником всемирным. 8 Марта названо, потому что именно в женщине мировая апостасия приобретает качественную ширину и глубину23.
Исчезают те уголки, где ещё сохраняется древнее, наивно-священное, стереотипическое, архетипически домашнее, патриархальное, традиционное. И уж тем более - христианское. «Гражданские» праздники пронзают повседневность более острыми штырями обезбоживания, чем тупые, серые меркантильные будни. Если человеку удаётся хоть как-то одухотворить повседневность, научиться видеть Бога вовне мировой Машины, то праздники погружают всех и каждого и мировую вакханалию богоотступничества.
Феминизация - процесс мировой, но в России он имеет свою специфику. Только слепой будет утверждать, что семья в СССР была крепче и святее, чем на Западе. В «освобождении женщины» мы во многом обскакали, например, Германию. То, о чём визжат сейчас европейские и американские феминистки, было запущено ещё в СССР. Семья стала временным убежищем от скуки, одиночества и усталости. То, например, о чём Коллонтай писала в 1920-е гг., могут взять на вооружение и современные эпатирующие лесбиянки24.
А то, что было недорушено большевиками, добьют теперь (с помощью не Фабрики, но Телевизора) стервозные виртуальные проститутки и бизнес-леди, преподносящие себя как новый идеал для ненасытных на картинки глаз жрущих обывателей.
Есть два великих полюса Женственности: Богородица и блудница. Все иные фазы - среднее переходное. Но сейчас уже нет средних фаз, образы нормального поведения по всему миру клонятся ко второму полюсу.
И негде скрыться от мирового богоотступничества! Везде оно тебя найдёт и обработает с помощью самого великого оружия в истории человека - Телевизора. Вакханалия разрисованных уродцев на экране, пьяные мутанты, трясущие мимозой, на улице, за стенами. Это не просто повод выпить! (Пить - только форма.) Содержание, вдохнутое изобретателями этой даты, гораздо более страшное. Адом пахнет от этой мимозы!
Можно ли христианину праздновать 8 Марта? Думаю, смотря как. Например, сделать неприятность тем, кто поставил на поток это антихристово торжество. Можно в этот день лишить свой город телевидения или сотовой связи, можно на своём предприятии подмешать в водку пурген. Сделать так, чтобы у «мира» остался неприятный осадок воспоминаний после этой чёрной даты.
А если серьёзно, то нельзя забывать, что большевики учуяли ещё одно измерение апостасии - единение. Праздник единит людей хороводом, темой, действом, пиршеством. Форма ведёт участников к центру, как спицы сходятся к оси колеса. Потому обязательно нужно знать духовное измерение праздника, прежде чем поспешить в него, дабы раствориться в глобальном сатанинском процессе богоборчества
Великий Пост - 2007
Балаково
+++
8 Марта - Всемирный - женский - день
Всемирный женский ДЕНЬ
В традиционной священной истории русского православного народа не существовало гражданских (внецерковных) праздников в современном понимании1. Не было выхода из пространства сакральности. Освящёнными были все стороны жизни. Быт, труд, воспитательные образы, веселье - всё имело сакральный характер, всё в целом настраивало на Неземное. И все праздники были либо церковными, либо прикрепленными к храму. Даже сезонные и хозяйственные события и действия были оцерковлены2.
Мирское, безбожное, земное празднество появилось как замена и вытеснение праздника сакрального, «святого дня»3. Возник зазор праздности - освобождения от освящённости-повседневности4. Самая яркая веха обмирщения духовности - введение в 1699 г. Петром I празднования Нового года. Это событие символизировало всю петровщину - тотальную победу секуляризации в России, всецелое подчинение общества не Церкви, а государственной власти, освобождение самой власти от своего священного значения (быть хранителем православия)5. Шокирующие указы о правилах празднования Нового года достаточно известны. Ошеломляет не только то, что напиваться было приказано - ошеломляет то, с какой лёгкостью Пётр не только «верхи» повёл в земную даль от Бога, но и «низы», весь мир, народ. Как писал Ключевский, страна дождалась своего вождя. (Только куда повёл вождь?..)
Начиная с Петра, зазор повседневного безбожия, праздности ширился, но его держало в рамках само существование монархии6. Политический меркантилизм Романовых во все периоды очень умело маскировался в церковные одежды, стилистически единя себя с подчинённой Империи Церковью. Потому прагматики Романовы вынуждены были препятствовать явной десакрализации в России, спускать её осторожно, «на тормозах» церковности. Из «светских» праздников романовского периода можно назвать только торжества Семьи, тезоименитства, свадьбы и похороны. Но отмечались эти события именно в храмах. Именно в храмах народ узнавал причину неделания7, праздности, веселья. (Как отметил кто-то из публицистов, русский мир имел два полюса - храм и кабак. И то, и другое при Романовых стало рычагами власти.)
Но главное было совершено - праздность стала проникать в праздник8. День отдыха отделился от посвящения Богу и прилепился к власти, к социальным (нецерковным) нормам. Неделание перестало быть богоосвящённым. Кстати, именно при Романовых особо активизировалась новая антикультура праздника - пьянство, буйство, одурманивание рассудка9. Так что указ Петра о повальной новогодней пьянке не вызвал особого отторжения в народе - Пётр просто осуществил то, что миру уже хотелось. Народный, долгожданный вождь…
После 1917 года, после феноменального и вместе с тем закономерного обмирщения политической сферы, появляются и умножаются мирские, «гражданские» праздников. Появляются внецерковные, имитационные формы гражданского ритуала, охватывающие все стороны жизни человека: гражданские крестины, бракосочетания, панихиды и пр. Почти все новые события и торжества в советской России имитировали священнодействия.
Гражданский ритуал - ритуал обезбоженный, в этом - его значение-назначение. Вряд ли большевики интеллектуально просчитывали все свои шаги в интенсивной десакрализации России, в обезбоживании повседневности, быта. Для безбожия вообще особое интеллектуальное усилие не требуется - достаточно доверять голосу инстинктов плоти, порабощённой грехом. А животная интуиция большевиков была сильной. Интуитивно большевики сделали то же самое, что когда-то - Церковь, ассимилируя языческие культуры10. Коммунисты хитро сняли священное содержание, оставив ритуальную форму. И влили новое, своё содержание. (Потому коммунизм обрусел, «натурализовался», как выразился А. С. Панарин11.)
Цель лавинообразного обезбоживания - лишить русскую повседневность привязки к Богу, уничтожить духовную подоплёку труда, семьи, даже отдыха. (Отдых стал пониматься не как время, посвящённое Богу, вместо земной суеты, а как время праздности, ничегонеделанья, развлеченья, вакханалии.)
В ряду обезбоживающих событий возникают и новые общественные праздники, с течением времени становящиеся выходными: 7 Ноября, Новый год (нового стиля), 23 Февраля, 8 Марта, 1 Мая. Из всех них 8 Марта - наиболее иллюзорная по формальному определению дата. Происхождение до сих пор туманно, противоречиво12. Реальные события, к которым приурочено 8 Марта, не столь значимы, сколько сам символ победы мирового обезбоживания над женщиной, над устоями, над Домом.
8 Марта привносит в повседневность особо безбожеский оттенок. Это день женщины, разрушающей мир, старые, традиционные, освящённые порядки. Либо Эсфирь13, либо чикагские демонстрантки - именно женщина включается в процесс мировой демонизации. Пропадает само духовное понимание женщины. Она больше не хранитель Дома, не транслятор культуры (рассказчица сказок), не воспитатель детей, не тень мужа. Женщина становится полноценным винтом в меркантильной мирской машине. И при анализе страшных трансформаций женского сознания в эру Машины мне иногда кажется, что все мировые процессы, революции и реформы были направлены только на это - на отчуждение женщины от Дома.
Таким образом, введение «гражданских» праздников нацелено на постепенный отрыв повседневности от Бога. Это создание нового мира - мира, альтернативного Богу. (При этом не следует забывать, кто является альтернативой Богу, следовательно, кто является инициатором построения «светского» государства, в котором «Церковь отделена от государства».) В современном мире внутренней, глубинной бездуховности даже религиозность человека не будет укоренённой, она будет распыляться по поверхности идентичности. Люди будут заявлять о себе как о верующих, таковыми не являясь. Внутренне все будут едины системой духовных потребностей, в которой нет ничего божеского, хотя оболочка может приобретать какие угодно образы.
Особо следует отметить современное разрастание вглубь гражданских праздников, превращение их во всенародные торжества. Советские праздники были окрашены идеологией, идеология эта была перевёрнуто христианской. Искажение большевиками оцерковлённой русской православной повседневности силком отворачивало русского от Бога. В новой советской повседневности человек касался уже не Бога, а нового общественного духа (которого трудно даже именовать). Всенародное гуляние на 1 Мая, например, было своеобразной инициацией советского гражданина, его посвящением в мир ценностей и образов большевизма: коллективизма, труда, пролетарской солидарности, классовой ненависти14. 8 Марта было гулянием особым - это солидарность женщин, выходящая за рамки семьи. Чужая женская дата вторгается в семью, заставляет мужа и сына поздравлять, дарить подарки, радоваться. 8 Марта единит женщину не с мужем, с которым она, по идее, «плоть едина» (Быт., 2:24), а с чужими, посторонними принципами. И если от 1 Мая, например, ещё можно было спрятаться в семье, в кругу друзей, то этот новый Пурим преодолел все границы, отделяющие интимное от коллективного.
После распыления советской идеологии наполнением гражданских праздников стало полное ничто. Нет даже перевёрнутого Бога, нет даже искажённого Его отражения. Но я считаю это не крушением советской идеологии, а её диалектическим раскрытием, усложнением. Любое искажение Бога хранит смутную память о Нём, и Бог может преодолеть человеческие потуги извратить Его. Цель же мировой демонизации - уничтожить всякую память о Творце, погрузить ежедневное бытие человека в маразм полного Ничто15. Таким образом, современное духовное наполнение «гражданских» праздников - полное забвение о Боге. И участие в этих праздниках отчасти равносильно отворачиванию от Бога16.
В современной России упрочивается новое явление. То, что по западному аналогу можно назвать корпоративными вечеринками. Вместо храма и дома - ресторан; вместо священнодействия - пьяный разгул и флирт; вместо ближних, родных (по вере, по семье) - сослуживцы (чужие, случайные, малознакомые люди). И, самое главное, вместо смысла - Ничто! Нет уже «пролетарской солидарности», «общей радости», есть только Гульба! В некоторых учреждениях явка на «корпоративные» праздники становится обязательной, что я считаю особой меткой времени. На таком празднике исчезает не только Божеское - исчезает всякая осмысленность; участники становятся присосками гигантского спрута обезбоживания, протянувшего свои щупальца во все сферы жизни. Торжествуют Момент, Движение, Крик, Буйство, Хохот. Новые российские вакханалии только на первый взгляд стали совершенно гражданскими17. На самом деле они стали откровенно антибожескими, антибытийственными, не дающими ни йоты возможности за торжеством увидеть его хоть смутную память Бога.
Таким образом, 8 Марта - дата особая, жирный штрих в зачёркивании всякого памятования о Боге, сотворшем всяческая… Эта дата знаменует переход безбожного торжества, торжества безбожия на уровень онтологический, бытийственный. Борьба против Бога становится игрой и праздником в мире новом - в мире постоянных игр и праздников.
Всемирный ЖЕНСКИЙ день
Исследователи традиционализма, процессов сакрализации и профанации подчёркивают, что хранителем и транслятором традиционного, освящённого уклада является именно женщина. Во всемирном обезбоживании главное - вырвать женщину из Дома, из семьи18, оторвать её от мужа, рождения, воспитания и научения своих детей19.
Если посмотреть на вехи всемирного крушения веры, то они будут связаны именно с женщиной. Так, экономическая десакрализация (вовлечение женщин в производство в Англии) окончилась и закрепилась знаковой десакрализацией (женской демонстрации в Чикаго, к которой К. Цеткин пришпилила дату солидарности мировых феминисток).
Женщина фиктивно становится наравне с мужчиной20. Но её участие в мировом обезбоживании особо глубоко и страшно. Хотя бы своей противоестественностью: мужчина в определённых ситуациях склонен к бунту и свержению кумиров, тогда как для женщины естественно хранить, беречь. Не случайно историки революций особо подчёркивают участие женщин в революционных (десакрализующих) процессах: как сигнальные маяки вспыхивают деяния женщин-революционерок, террористок. Они не сделали ничего скачкового в плане событий (кроме Засулич); тут важно само их участие в обезбоживании.
Женщина отрывается от Дома. Дом21 перестаёт быть колыбелью личности именно с вырыванием женщины из него. Становление личности теперь происходит не Дома (и уж тем более не в Храме) - в детсаду, в школе, училище, институте, в подъезде и подвале, на дискотеке и т. д. Для женщины стало противным, неестественным готовить еду, заботиться о понимании мужа и детей, воспитывать детей. Современность устроена так, что женщине просто скучно сидеть дома: хозяйство, кухня, детская колыбель более не удовлетворяют новонаркотической потребности в гиперактивной «самореализации». Кого из женщин теперь не возмутят обращенные к ним слова ап. Павла: «Я желаю, чтобы молодые вступали в брак, рождали детей, вели хозяйство, не давали противнику никакого повода к поношению» (1Тим., 4:14); «Женщина в тишине да учится со всякой покорностью. А учить женщине я не позволяю, ни властвовать над мужчиной, но быть в тишине. Ибо Адам был первым создан, потом - Ева. И Адам не был прельщён; но женщина, быв обманута, впала в преступление. Но она будет спасена через деторождение, если они пребудут в вере и любви, и освящении с целомудрием» (1Тим., 2:11-15); «Жёны да подчиняются своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос - глава Церкви…» (Еф., 5:23)?
Я думаю, что уничтожение половой границы - особый вектор десакрализации. Затираются те грани, которые провёл Творец, целенаправленно уничтожаются именно те разницы поведения и психики, в которых наиболее наглядны Его штрихи. Мировая энтропия достигает максимума.
Мужчина устроен так, что он ничего не помнит. Мировые знаки хранит женщина. Она рассказывает (рассказывала) сказки у колыбели. Теперь новые сказки рассказывает Телевизор, а женщина в брюках и с сигаретой широкими шагами поглощает мировое пространство, она строит свою карьеру, оглушительно хохочет, сверкая зубами, обольщая фальшивыми глазами, тряся безжизненными волосами, топая копытами каблуков, гремя металлом серёг. Всё в ней - флирт (но без естественного конца флирта), всё в ней - обольщение (без его продолжения в плане семейном), всё в ней - ярость. Бытие только на поверхности. Женщина вгрызается в то, что сейчас называется жизнью. Дом - это нынче лишь место, где можно передохнуть между этапами самореализации. Поесть, совокупиться, принять дозу Телевизора, а утром - выбросить детей в детсад, школу, кружок - и на «настоящую» жизнь, в которой коллега и начальник занимают места, более важные (в плане самоопределения), чем муж и дети.
…А как празднуется 8 Марта? Раздельнополые «развлекательные программы», пьянка, буйство, самолюбование. Сплошь и рядом женщины забывают о семье и муже в танцах, «ухаживаниях», флирте. «У меня ведь должна быть своя жизнь!» Зазор безбожной праздности снова визжит о себе. А сколько измен, изнасилований и лишений девства происходит в этот день! Как может даже просто серьёзный человек видеть положительное значение этой демонической даты?
Нужно добавить ещё одну деталь. Случайно ли получается, что большинство гражданских праздников приходится именно на посты - периоды самоуглубления, молитвы, трезвения? Новый год, 23 Февраля, 8 Марта вклиниваются в пост и вынуждают пойти на соприкосновение с мирским, примитивным, омерзительным для верующего человека!
ВСЕМИРНЫЙ женский день
Большевики всегда особо подчёркивали «всемирность» 8 Марта, хотя никогда этот праздник не праздновался нигде, кроме СССР и некоторых его сателлитов. Что это - надежды? Нет, мне думается, что утверждение всемирности этого праздника - точное указание на процесс, который он символизирует - апостасию (глобальное богоотступничество) 22.
23 Февраля не названо праздником всемирным. 8 Марта названо, потому что именно в женщине мировая апостасия приобретает качественную ширину и глубину23.
Исчезают те уголки, где ещё сохраняется древнее, наивно-священное, стереотипическое, архетипически домашнее, патриархальное, традиционное. И уж тем более - христианское. «Гражданские» праздники пронзают повседневность более острыми штырями обезбоживания, чем тупые, серые меркантильные будни. Если человеку удаётся хоть как-то одухотворить повседневность, научиться видеть Бога вовне мировой Машины, то праздники погружают всех и каждого и мировую вакханалию богоотступничества.
Феминизация - процесс мировой, но в России он имеет свою специфику. Только слепой будет утверждать, что семья в СССР была крепче и святее, чем на Западе. В «освобождении женщины» мы во многом обскакали, например, Германию. То, о чём визжат сейчас европейские и американские феминистки, было запущено ещё в СССР. Семья стала временным убежищем от скуки, одиночества и усталости. То, например, о чём Коллонтай писала в 1920-е гг., могут взять на вооружение и современные эпатирующие лесбиянки24.
А то, что было недорушено большевиками, добьют теперь (с помощью не Фабрики, но Телевизора) стервозные виртуальные проститутки и бизнес-леди, преподносящие себя как новый идеал для ненасытных на картинки глаз жрущих обывателей.
Есть два великих полюса Женственности: Богородица и блудница. Все иные фазы - среднее переходное. Но сейчас уже нет средних фаз, образы нормального поведения по всему миру клонятся ко второму полюсу.
И негде скрыться от мирового богоотступничества! Везде оно тебя найдёт и обработает с помощью самого великого оружия в истории человека - Телевизора. Вакханалия разрисованных уродцев на экране, пьяные мутанты, трясущие мимозой, на улице, за стенами. Это не просто повод выпить! (Пить - только форма.) Содержание, вдохнутое изобретателями этой даты, гораздо более страшное. Адом пахнет от этой мимозы!
Можно ли христианину праздновать 8 Марта? Думаю, смотря как. Например, сделать неприятность тем, кто поставил на поток это антихристово торжество. Можно в этот день лишить свой город телевидения или сотовой связи, можно на своём предприятии подмешать в водку пурген. Сделать так, чтобы у «мира» остался неприятный осадок воспоминаний после этой чёрной даты.
А если серьёзно, то нельзя забывать, что большевики учуяли ещё одно измерение апостасии - единение. Праздник единит людей хороводом, темой, действом, пиршеством. Форма ведёт участников к центру, как спицы сходятся к оси колеса. Потому обязательно нужно знать духовное измерение праздника, прежде чем поспешить в него, дабы раствориться в глобальном сатанинском процессе богоборчества
Великий Пост - 2007
Балаково