По морям и горам Абхазии в сандалиях, или Смертельная ежевика и кровавые колени
Сегодня я нежданно-негаданно совершил головокружительное приключение. Я был на море и в лесу, под землёй и на горе, лазал по скалам и пробирался по джунглям, испытывал восторг чудесных видов и ужас безвыходных ловушек, общался с интересными людьми и страшился одиночества. Сегодня я решил добраться до Второго ущелья, до знаменитого в этих местах тоннеля, заброшенного после большой стройки 1913 года. Когда Александр III облагодетельствовал Новый Афон, принц Ольденбургский отстроил Гагру, а купец Игумнов спас Пицунду от малярии, эти места стали стремительно развиваться. «Наша Ницца» имела одну большую проблему - транспортную. Кто-то умело разыграл эту карту, получил неплохие откаты и неплохо на них наварился. От Сухумской железной дороги попытались провести линию узкоколейки, укрепить береговую линию и даже пробурить тоннель около Второго ущелья - между Пицундой и Гудаутой, недалеко от дачи Горбачёва и Мюссерского пансионата. Потом наступил 1914 год, и отечественные толстосумы стали играть в иные игры - не в рекреационные, а в патриотические (почти как сегодня). Все стройки были свёрнуты, но до сих пор интересно посмотреть, как велась борьба человека с природой сто лет назад. Эти места я и решил посетить.
Хозяйка нашего дома охарактеризовала этот маршрут как очень трудный, но возможный.
Разумеется, я не взял с собой еды, взял лишь полбутылки воды - сработала курортная расслабленность. В 9-00 я выдвинулся из своего пицундского Рыбзавода мимо Золотых песков в сторону Гудауты по берегу.
Про устрашающе нависающий и периодически обваливающийся берег я уже писал ранее:
Да, Абхазия расцветает. «Под сенью дружеских штыков, не опасаяся врагов», особенно в виду закрытия курортных лавочек в лице Турции и Египта. Всё больше и больше народу прёт в непризнанную республику. Появляется и такая жилплощадь:
Всё застраивается, даже горы выгрызают похлеще чем это было сделано при царе (см. далее):
Абхазский патриотизм - даже на водонапорных вышках:
Легче нарисовать флаг, чем создать свою санэпидстанцию.
Вот мой путь:
Три часа я не шёл, а скакал по камням узкой береговой линии.
Вот первая находка:
Это остатки то ли набережной, то ли линии береговых укреплений. Удивительно: бетон не разрушен морской водой, а засыпан обвалившейся горой; как можно было хорошо просчитать отличное качество бетона и не учесть элементарных геологических особенностей?
И качество "скал", и полосы гальки внутри породы - сплошные напоминания о Потопе:
Вот ответ природы на деятельность человека. Даже кирпичи превращаются в голыши и гальку:
Полуэлитное местечко Золотая бухта:
Ничего особо золотого я не увидел. Кроме того, с этого места море начало́ вонять. Возможно, не из-за кармы отдыхающих тут, а из-за природно-климатических условий.
Вот как легче размышлять российскому туристу:
О кредитах, наверное, размышляет...
"Скалы":
Ещё кусочек бетонной полосы:
Море здесь непохоже на то, ради чего едут в Пицунду, - оно грязное и вонючее. Весь берег устлан толстым слоем сена из гнилых водорослей. Снуют бесчисленные мушки. Из воды торчат непривлекательные каменюки, ржавые и осклизлые. Подумалось, что именно таким был крайний север Римской империи, когда сюда ссылали «политических» типа первых христиан. Сейчас-то и климат изменился, и русские и советские граждане много потрудились, чтобы облагородить эти места. А тогда, наверное, Симон Кананит и Иоанн Златоуст встретили именно таким Северное Причерноморье - унылым, бесфиниковым, вонючим и страшно далёким от цивилизованного мира…
Уникальный кадр: абхазы-труженики (рыбаки)!
И вот впереди показались пещеры!
Пещер две, одна над другой. И между ними есть периодически попадающиеся люки. Следуя совету встреченного эрудита-благодетеля, я не полез в верхнюю, иначе провалился бы. И налоговая не узнала бы, где могилка моя.
Пещеры вырыта в местном странном грунте, состоящем из спрессованного песка, перемежающегося полосами гальки. Рыхло - можно пальцев ковырять. Но в пещерах нет ни подпорок, ни перекрытий. Периодически встречаются целые глыбы отвалившейся сверху породы. Зачем два параллельных лаза - тоже непонятно.
В середине вдруг попалось недлинное бетонное перекрытие - причём только в верхней пещере. Так что ни тактика, ни стратегия строителей мне не стали ясны. Какая-то разгильдяйская пещера!
Ближе к своему концу пещера сузилась до полуметра высотой, пришлось ползти, но недолго. Свет, окрашенный солнечными зелёными бликами, манил и вдохновлял. Но в тот момент, когда погас свет назади, а впереди ещё его не было, страх кольнул. Благо, сотовая связь даже в пещере есть - отличное средство от клаустрофобии!
"Здесь были Киса и Ося":
Уникальная конструкция:
Вылезши, я обнаружил палаточный лагерь каких-то мажоров:
Отдыхающие были удивлены моим появлением ещё больше - тем, что я прибыл по берегу из Пицунды пешком (они-то приплыли из Мюссеры на катерах по 200 р/чел.), а паче того - что я вылез из пещеры, прошёл её насквозь. Мне даже стало приятно, что моё нехитрое странствование кем-то воспринимается как геройство.
В лагере есть даже настоящие хиппи (гламурные, конечно, как Илья Лагутенко). Они носят нечесаные длинные патлы и купаются голышом. К сожалению, удалось хорошо разглядеть только хиппи-парня; его подруга в воде перетерпела мои переходы взад-вперёд. Что за хиппи нынче пошли…
На этом месте - в одном повороте берега от Госдачи («Дачи Горбачёва») - советские палаточники отдыхали ещё с 1960-х. Поэтому были и причал, и набережная. А чтобы люд не тревожил кремлёвских небожителей на отдыхе - ещё и вышка с охраной. Говорят, даже подлодка стерегла покой этих мест:
Это вид на пансионат "Мюссера":
Фото дач Сталина и Горбачёва я не прикладываю по тайным причинам.
Лагерь настолько мажорный, что я не нашёл в себе смелости даже попытаться купить там пирожок. Представлялись ужасающие цены и я, безответный, достающий кошелёк… Ох, потом ругал себя!
Гламурный летний душ:
Кто-то устроил себе гламурную хижину на ветвях:
Креативные...
Даже рояль затащили в эти места:
Реально: рояль в кустах Северного Причерноморья!
Один общительный паренёк с модной причёской, чиновническим пузиком и книгой Бестужева-Марлинского указал мне искомое - обратный путь по верху горы, в которой пробит тоннель. И я двинул!
Коровья тропа вела круто вверх, но была вполне удобна. Валежник был подпилен, чтобы не мешать ходьбе, насыщенный хвойный дух изгонял печали, ощущение того что я в настоящем лесу на Кавказе, бодрило и веселило.
Потом пошли бонусы. Таких прекрасных видов я давно не встречал, это одно из наиболее впечатливших меня зрелищ за всю жизнь:
Тропа ведёт всё дальше в джунгли:
Тропа вела-вела и привела… Да, отсутствие разума у животных проявляется именно в таких нюансах, как тупиковые тропы. Корова тупо доходит до непреодолимого препятствия, тупо смотрит на него, тупо сжирает всю траву вокруг, тупо разворачивается и тупо возвращается, никого не известив о том, что на самом верху горы между Вторым и Первым ущельями лет десять назад навалило бурелома, который плотно зарос тем, что я теперь люто ненавижу, - ежевикой! А до этого всё шло так споро, что я даже не сомневался в выигрышности маршрута.
Я страстно лез, обходил, перелазил, прыгал с дерева на дерево, но в итоге полностью завяз в кустах колючих лиан. Ни вперёд, ни назад. Словно зверь в ловушке, не мог пошевелиться; сижу, ору и матерюсь. Окрестный лес красиво возвращает мне эхом мои слова. И никого… И некого винить и звать на помощь!
Когда я понял патовость своего положения, я попил немного оставшейся тёплой воды и решил пробираться, разрубая ножом грёбаную ежевику. Мои руки были изодраны, по ногам струилась кровь. И я, дорогой читатель, конечно же, был в разваливающихся сандалиях, задирающихся до паха купальных шортах и своей стильной шляпе! Вот как надо прорываться сквозь джунгли! Куда до меня Индиане Джонсу…
Короче говоря, весь путь во Второе ущелье посредством скачков по прибрежным камням занял у меня три часа. Обратно я добирался пять часов, из них три - только сквозь заросли…
Вышедши на свои же следы, я решил резко спуститься в ущелье. Реденькие коровьи следы поддержали меня в этом намерении. Ведь все реки впадают в моря - значит, выйду.
По тёмному-тёмному ущелью по пересохшему руслу ручья, отмахиваясь от орд кровососов, я долго-долго выбирался на реденькие просветы моря. Вот ущелье:
Вот спутывающие движение лианы:
И вот оно - море, передо мной:
И обрыв в 10 метров… Вот он (уже после преодоления):
Наверное, даже сахалинцы слышали мою ругань и ощущали миазмы моего адреналина, пока я, как заправский альпинист, в своих сандалиях, цепляясь за клочки высохшей травы, полз вниз.
Обратный путь:
Обратный путь был безрадостным. Жуткая усталость, жажда, голод и боль изодранного тела боксировали в моём мировосприятии с ощущением совершения подвига и самопреодоления. Преодолевать себя нужно - это я глаголю без сарказма.
Когда я вошёл в море, меня ожгло, будто кипятком. Ещё полтора часа ползком, и я - в нашем съёмном доме. И только бутылка пива и сваренные женой пельмени спасли мою перевозбудившуюся психику и переутомлённое тело от саморазрушения. Это было одно из моих самых экстремальных мероприятий.
Мораль сей басни такова, читатель: неча бродить в купальных трусах по населённым местам! Особенно если сам высокомерно обличаешь таковых.
И что почти все проблемы в жизни можно исправить посредством пива и пельменей!
Хозяйка нашего дома охарактеризовала этот маршрут как очень трудный, но возможный.
Разумеется, я не взял с собой еды, взял лишь полбутылки воды - сработала курортная расслабленность. В 9-00 я выдвинулся из своего пицундского Рыбзавода мимо Золотых песков в сторону Гудауты по берегу.
Про устрашающе нависающий и периодически обваливающийся берег я уже писал ранее:
Да, Абхазия расцветает. «Под сенью дружеских штыков, не опасаяся врагов», особенно в виду закрытия курортных лавочек в лице Турции и Египта. Всё больше и больше народу прёт в непризнанную республику. Появляется и такая жилплощадь:
Всё застраивается, даже горы выгрызают похлеще чем это было сделано при царе (см. далее):
Абхазский патриотизм - даже на водонапорных вышках:
Легче нарисовать флаг, чем создать свою санэпидстанцию.
Вот мой путь:
Три часа я не шёл, а скакал по камням узкой береговой линии.
Вот первая находка:
Это остатки то ли набережной, то ли линии береговых укреплений. Удивительно: бетон не разрушен морской водой, а засыпан обвалившейся горой; как можно было хорошо просчитать отличное качество бетона и не учесть элементарных геологических особенностей?
И качество "скал", и полосы гальки внутри породы - сплошные напоминания о Потопе:
Вот ответ природы на деятельность человека. Даже кирпичи превращаются в голыши и гальку:
Полуэлитное местечко Золотая бухта:
Ничего особо золотого я не увидел. Кроме того, с этого места море начало́ вонять. Возможно, не из-за кармы отдыхающих тут, а из-за природно-климатических условий.
Вот как легче размышлять российскому туристу:
О кредитах, наверное, размышляет...
"Скалы":
Ещё кусочек бетонной полосы:
Море здесь непохоже на то, ради чего едут в Пицунду, - оно грязное и вонючее. Весь берег устлан толстым слоем сена из гнилых водорослей. Снуют бесчисленные мушки. Из воды торчат непривлекательные каменюки, ржавые и осклизлые. Подумалось, что именно таким был крайний север Римской империи, когда сюда ссылали «политических» типа первых христиан. Сейчас-то и климат изменился, и русские и советские граждане много потрудились, чтобы облагородить эти места. А тогда, наверное, Симон Кананит и Иоанн Златоуст встретили именно таким Северное Причерноморье - унылым, бесфиниковым, вонючим и страшно далёким от цивилизованного мира…
Уникальный кадр: абхазы-труженики (рыбаки)!
И вот впереди показались пещеры!
Пещер две, одна над другой. И между ними есть периодически попадающиеся люки. Следуя совету встреченного эрудита-благодетеля, я не полез в верхнюю, иначе провалился бы. И налоговая не узнала бы, где могилка моя.
Пещеры вырыта в местном странном грунте, состоящем из спрессованного песка, перемежающегося полосами гальки. Рыхло - можно пальцев ковырять. Но в пещерах нет ни подпорок, ни перекрытий. Периодически встречаются целые глыбы отвалившейся сверху породы. Зачем два параллельных лаза - тоже непонятно.
В середине вдруг попалось недлинное бетонное перекрытие - причём только в верхней пещере. Так что ни тактика, ни стратегия строителей мне не стали ясны. Какая-то разгильдяйская пещера!
Ближе к своему концу пещера сузилась до полуметра высотой, пришлось ползти, но недолго. Свет, окрашенный солнечными зелёными бликами, манил и вдохновлял. Но в тот момент, когда погас свет назади, а впереди ещё его не было, страх кольнул. Благо, сотовая связь даже в пещере есть - отличное средство от клаустрофобии!
"Здесь были Киса и Ося":
Уникальная конструкция:
Вылезши, я обнаружил палаточный лагерь каких-то мажоров:
Отдыхающие были удивлены моим появлением ещё больше - тем, что я прибыл по берегу из Пицунды пешком (они-то приплыли из Мюссеры на катерах по 200 р/чел.), а паче того - что я вылез из пещеры, прошёл её насквозь. Мне даже стало приятно, что моё нехитрое странствование кем-то воспринимается как геройство.
В лагере есть даже настоящие хиппи (гламурные, конечно, как Илья Лагутенко). Они носят нечесаные длинные патлы и купаются голышом. К сожалению, удалось хорошо разглядеть только хиппи-парня; его подруга в воде перетерпела мои переходы взад-вперёд. Что за хиппи нынче пошли…
На этом месте - в одном повороте берега от Госдачи («Дачи Горбачёва») - советские палаточники отдыхали ещё с 1960-х. Поэтому были и причал, и набережная. А чтобы люд не тревожил кремлёвских небожителей на отдыхе - ещё и вышка с охраной. Говорят, даже подлодка стерегла покой этих мест:
Это вид на пансионат "Мюссера":
Фото дач Сталина и Горбачёва я не прикладываю по тайным причинам.
Лагерь настолько мажорный, что я не нашёл в себе смелости даже попытаться купить там пирожок. Представлялись ужасающие цены и я, безответный, достающий кошелёк… Ох, потом ругал себя!
Гламурный летний душ:
Кто-то устроил себе гламурную хижину на ветвях:
Креативные...
Даже рояль затащили в эти места:
Реально: рояль в кустах Северного Причерноморья!
Один общительный паренёк с модной причёской, чиновническим пузиком и книгой Бестужева-Марлинского указал мне искомое - обратный путь по верху горы, в которой пробит тоннель. И я двинул!
Коровья тропа вела круто вверх, но была вполне удобна. Валежник был подпилен, чтобы не мешать ходьбе, насыщенный хвойный дух изгонял печали, ощущение того что я в настоящем лесу на Кавказе, бодрило и веселило.
Потом пошли бонусы. Таких прекрасных видов я давно не встречал, это одно из наиболее впечатливших меня зрелищ за всю жизнь:
Тропа ведёт всё дальше в джунгли:
Тропа вела-вела и привела… Да, отсутствие разума у животных проявляется именно в таких нюансах, как тупиковые тропы. Корова тупо доходит до непреодолимого препятствия, тупо смотрит на него, тупо сжирает всю траву вокруг, тупо разворачивается и тупо возвращается, никого не известив о том, что на самом верху горы между Вторым и Первым ущельями лет десять назад навалило бурелома, который плотно зарос тем, что я теперь люто ненавижу, - ежевикой! А до этого всё шло так споро, что я даже не сомневался в выигрышности маршрута.
Я страстно лез, обходил, перелазил, прыгал с дерева на дерево, но в итоге полностью завяз в кустах колючих лиан. Ни вперёд, ни назад. Словно зверь в ловушке, не мог пошевелиться; сижу, ору и матерюсь. Окрестный лес красиво возвращает мне эхом мои слова. И никого… И некого винить и звать на помощь!
Когда я понял патовость своего положения, я попил немного оставшейся тёплой воды и решил пробираться, разрубая ножом грёбаную ежевику. Мои руки были изодраны, по ногам струилась кровь. И я, дорогой читатель, конечно же, был в разваливающихся сандалиях, задирающихся до паха купальных шортах и своей стильной шляпе! Вот как надо прорываться сквозь джунгли! Куда до меня Индиане Джонсу…
Короче говоря, весь путь во Второе ущелье посредством скачков по прибрежным камням занял у меня три часа. Обратно я добирался пять часов, из них три - только сквозь заросли…
Вышедши на свои же следы, я решил резко спуститься в ущелье. Реденькие коровьи следы поддержали меня в этом намерении. Ведь все реки впадают в моря - значит, выйду.
По тёмному-тёмному ущелью по пересохшему руслу ручья, отмахиваясь от орд кровососов, я долго-долго выбирался на реденькие просветы моря. Вот ущелье:
Вот спутывающие движение лианы:
И вот оно - море, передо мной:
И обрыв в 10 метров… Вот он (уже после преодоления):
Наверное, даже сахалинцы слышали мою ругань и ощущали миазмы моего адреналина, пока я, как заправский альпинист, в своих сандалиях, цепляясь за клочки высохшей травы, полз вниз.
Обратный путь:
Обратный путь был безрадостным. Жуткая усталость, жажда, голод и боль изодранного тела боксировали в моём мировосприятии с ощущением совершения подвига и самопреодоления. Преодолевать себя нужно - это я глаголю без сарказма.
Когда я вошёл в море, меня ожгло, будто кипятком. Ещё полтора часа ползком, и я - в нашем съёмном доме. И только бутылка пива и сваренные женой пельмени спасли мою перевозбудившуюся психику и переутомлённое тело от саморазрушения. Это было одно из моих самых экстремальных мероприятий.
Мораль сей басни такова, читатель: неча бродить в купальных трусах по населённым местам! Особенно если сам высокомерно обличаешь таковых.
И что почти все проблемы в жизни можно исправить посредством пива и пельменей!