Несостоявшийся полет
Вчера был на концерте, который, вопреки всем ожиданиям мне не понравился.
Причем не понравился настолько, что я вернувшись с концерта, был "тих и печален, как ручей у янтарной сосны".
Концерт кончился довольно поздно, и добравшись домой, я сразу уснул. Проснулся опять с мыслями о концерте, и с каким-то кислым осадком в душе.
На этот концерт я пошел, потому что знаком с певицой. Причем знаю ее, как великолепного профессионала.
Я не раз восхищался и ее великолепным голосом, и тем, как она им владеет. Тем, как мгновенно и безошибочно она транспонирует любые, даже самые сложные вокальные партии в нужную тональность. Как раскладывает любое произведение на несколько голосов. Тем, как она чудесно аккомпанирует себе на рояле или на гитаре. Ее блестящим чувством ритма.
Но до сих пор я ни разу не видел певицу вместе с ее группой, о музыкантах которой она говорила с восторгом.
И я ни разу не слышал их песни. Я слышал лишь то, как она исполняет чужие хиты. И делает она это великолепно. Иногда, эти чужие песни звучат в ее изложениие сильнее чем оригинал.
Поэтому я очень обрадовался, когда она пригласила меня на концерт, где должна была выступать с этой своей группой, причем петь исключительно свои песни.
Зная ее профессионализм, я, не просто шел, я буквально летел на ее концерт.
И тем сильнее было мое разочарование.
Нет, все, за исключением гитариста, было очень добротно и солидно.
Но абсолютно, немыслимо скучно.
Несмотря на ее чудесный голос, слушать песни было скучно до отвратительной горькой вязкости во рту.
Примитивные гармонии, тусклые слова ни о чем, не задевающие никак мелодии.
И самое главное, не было в этом творчестве никакого присутствия чего-то очень для меня важного. Того, без чего музыку слушать совершенно невозможно.
Их музыке мучительно не хватало какого-то полета, ну или хотя бы даже намека на визит музы, приглашавшей к полету. Искренних эмоций и жизни тут тоже не было. Было ощущение, что просто по всем законам гармонии и музыкальной грамоты на потеху публике слепили песенки из модных, безотказных материалов. Чтобы ничто на задевало глаз своей ровностью и точностью. Причем не делая шагов в неизвестные стороны. Без ненужных экспериментов, и без порывов души.
Вечер шел, музыканты делали свое дело. Зал в большинстве своем радовался. Я скучал.
И может быть я, улучив момент, спокойно бы ушел, просто не испытав никаких эмоций.
Но я их все-таки испытал. Правда совсем не те, на которые расчитывал.
В какой-то момент, я понял, что я бы простил им то, что и как они играют. Кто я в конце концов такой, чтобы их оценивать?
Но меня отчего-то сильно задевало несоответствие между тем, что они играли и бурной, восторженой реакцией публики, вкуче с важностью и самовлюбленностью музыкантов.
Особенно раздражал гитарист. Уж очень посредственно он играл, и слишком сильно это контрастировало с его поведением и поставом "звезды".
Отчего-то неприятно было видеть его дистрофичную фигуру, с трудом выдерживавшую тяжесть своей мании величии и голову, украшенную манерной, сложносочиненной прической.
С самодовольной улыбкой на лице, с шикарной гитарой на перевес и еще тремя запасными гитарами наготове, ждущих его божественных прикосновений, с грудой "примочек" на полу перед ними, он "тыркал" медиатором по струнам. Обьективности ради надо сказать, что чувство ритма у него было безупречное. Нo это, к сожалению и все, что мне у него понравилось.
Его соло, состоявшие в основном из мигающей пары нот, вызвали у меня поначалу наивное удивление, перешедшее постепенно в истерический смех.
Приподнимая и снова опуская пальчик, он трескал по подвернувшейся, избранной им для своего соло, струне медиатором, так что создавалось быстрое чередование двух нот.
Играя это "неземное" соло, он весь напрягался, лицо его краснело, а вены на шее вздувались, как если бы он тащил вместе с бурлаками тяжелую баржу. Отыграв такие соло, он выдыхал, и победосно, с надменной улыбкой оглядывал публику. При этом он слегка манерничал и немного коккетничал. Вообще видно было, что он в восторге не только от своей игры, но и от своей внешности. Он немного строил глазки девушкам. А потом снова играл свои прочувствованные соляки о двух нотах, краснея от напряжения.
Публика была от него в восторге. И это меня потрясало.
Ну я мог бы понять тех, кто в силу возраста и интересов, ничего нормального не слышал.
Но недалеко от меня сидела, например, тетя, из бесед которой с ее спутником, я понял, что она не пропусает ни одного концерта. Тетя была в том возрасте, который явно располагал к знакомству ну хотя бы, с творчеством Led Zeppelin, Pink Floyd, Deep Purple, Carlos'a Santanы etc.
Ну слышно же ведь так явно, что гитарист, ну совсем не Джими Хендрикс.
Откуда же такой восторг?! Чем пленили ее эти "многозвучные" соло?
Между песнями, тетя хлопала так, что я искренне боялся, что она разобьет свои руки в кровавое месиво.
А во время песен, под эти "космические" соло, она, в своем зрительском экстазе, раскачивалась с такой амплитудой, что я опасался, что она не удержится на своем стуле и вечер ее закончится в травмпункте, к огорчению врачей и ее более спокойного к музыке спутника.
Пила тетя, кстати, лишь минеральную воду, так что, явно, не алкоголь раскрасил ее музыкальное восприятие в такие отзывчивые, восприимчивые тона.
Ее видимо "накрыла" сама музыка.
И что неприятно, таких теть было много. Видно было не вооруженным глазом, что им эта музыка очень нравится.
И они с обожанием смотрели на сцену, и как ни странно, именно на гитариста. И певица, певица тоже смотрела на него с обожанием. Но она-то почему? С ее вкусом, умением играть и петь! С ее огромной музыкальной эрудицией!
А я смотрел без обожания. С изумлением, если честно, смотрел.
Но Бог с ней, с публикой. К тому, что мои вкусы со вкусами прочей публике в зале могут не совпасть я уже привык.
Я даже уже смирился с тем, что никогда не пойму, как можно любить, например творчество группы "Руки вверх", или им подобных. Я ведь сам видел, что многие любят. Причем искренне и пламенно. Отчего, я не знаю, и видимо уже не узнаю. Но мне это знание пожалуй и не нужно, ибо во "многая знания много печали". Зачем мне эта печаль?
В их музыке мне не хватило полета, или хотя бы даже намека на него. Причем, как оказалось, это для меня было остро необходимо. Без этого весь смысл концерта пропал.
Когда-то очень давно, еще в своей русской жизни, я читал "Хоббита", и помню как мне понравился тогда диалог Бильбо и Орла:
(цитирую по памяти, я не перечитывал этого больше двадцати лет, так что простите за возможную неточность):
- "Что может быть лучше полета?"- спросил Орел.
- "Как что?",- удивился Бильбо. "Конечно поздний завтрак на лужайке".
Был я тогда худой, длинноволосый юноша с горящим взором, который частенько забывал не только завтракать, но и ужинать и обедать.
И конечно же, был я тогда на стороне Орла.
Но по прошествии многих лет, превратившись в толстого лысеющего дядьку, у которого "на носу очки, а в душе осень", я стал очень понимать Бильбо.
И с удовольствием стал предпочитать полету завтрак, обед или ужин, пусть даже и не обязательно на лужайке.
Мне стало казаться, что полет мне может уже не так и нужен.
А оказалось нет. Как только меня этого полета на концерте лишили, подсунув мне вместо него что-то механически собранное по беспроигрышным лекалам, душа моя взалкала и никакой поздний и вкусный ужин ее не успокоил.
***
Подумал, и решил что надо для мировой гармонии добавить какое-нибудь красивое, полетное гитарное соло. Что-нибудь времен молодости той тети, что сидела недалеко от меня на концерте.
И чтобы было это соло полностью противополжно импровизациям вчерашнего гитариста.
Выбор упал на Карлоса нашего Сантану и две его безумно на мой взгляд красивые вещи.
"Europe".
Click to viewИ Flor D'Luna (Moonflower)