Вельск. Часть 2
Главный редактор вельской газеты «ВК-Новый Регион» Константин Мамедов позвонил при мне начальнику колонии общего режима №14 Сергею Бондарю и сказал: «Тут журналист из Москвы… Хочет встретиться-поговорить».
Да, мне очень хотелось поговорить с человеком, которого сам Мамедов в своей газете назвал «позором Вельска» и «винтиком, который убивает».
Дело в том, что Сергей Бондарь подписал документы о взысканиях, наложенных на осужденного Платона Лебедева. Взскания были настолько лживыми и надуманными, что даже верный путинец бывший вице-спикер Госдумы Любовь Слиска назвала их абсурдными.
Собственно, не один Бондарь приложил свою «винтиковую» руку к несправедливости по отношению к Лебедеву, подписав мерзскую на него характиристику: там, в команде, были еще прокурор района С.Семенов, сотрудники колонии А.Корсунский, А.Плакан,С.Кудрин и, разумеется, вельский районный судья Н.Распопов.
Да, мне очень хотелось поговорить с Бондарем…
Как раз поговорить и не получилось: Сергей Николаевич сам приехал ко мне в гостиницу, но на этом его энтузиазм иссяк. Спрашивается, зачем приезжал? Как я понял - из любопытства. (Позже мне рассказывали, что точно так же он встречался со многими журналистами: придет на встречу, помолчит, скажет, что не уполномочен отвечать на вопросы, и уйдет). Впрочем, именно из-за этого своего качества- любопытства - мог бы что-нибудь и сказать. Например, о свершившихся преобразованиях в системе ФСИН на примере своей колонии… О том, как особенные (не по своей воле) заключенные подвергаются более пристальному вниманию со стороны сотрудников колонии, чем другие сидельцы… О том, дает ли ему кто-либо указания насчет количества и качества взысканий, которые непременно надо наложить на некоторых заключенных, в том числе и на Платона Лебедева… Да мало ли тем для приятной и не очень приятной беседы!
В итоге получился мой монолог с вкраплениями реплик начальника колонии.
Чтобы с ним побеседовать, сказал Бондарь, надо мне написать бумагу в их пресс-службу. Затем те отправят свою бумагу руководству ФСИН в Москву… Затем…
Спасибо, сказал я, все это мне известно и уже ранее когда-то не нравилось, а теперь и подавно не нравится; я этого делать не стану: времени жалко, потому что жизнь проходит.
На всякий случай я задал вопрос «хозяину»: не беспокоит ли его заключенный Платон Лебедев? Нет, ответил начальник, не беспокоит. А вы его не беспокоите? - не унимался я. Серей Николаевич мой вопрос, видимо, понял, потому что улыбнулся. Но не ответил.
Затем я сообщил Бондарю, что буду фотографировать его колонию, не прячась, потому как внешний вид любого сооружения секретным не является. Бондарь ничего не сказал. Извинился, что не может дать мне интервью и отбыл по своим важным государственным делам.
Он мог бы, этот парень, стать положительно известным человеком. Молодой, здоровый (в футбол играет), сделавший карьеру, успешный и, наверное, счастлив в браке с женой, большой шишкой, как говорят, с структуре Сбербанка… Но он, по сути, оказался жалким винтиком и шпунтикои в Исполнительной Системе. Он и такие как он - основа этой системы. Исполнительные, не рассуждающие, тупо выполняющие приказ…
Это ведь он, а не я и не вы, не Сидор Петрович и не Клара Михайловна, навешивали Патону Лебедву взыскания одно тупее другого. Штаны забыл или не так надел, не так поздоровался, на вы кого-то не назвал…
В газете «Вельск-инфо» я обнаружил обращение к Бондарю его учительницы Ольги Комаровой. Со страниц газеты она спрашивает: «Как же вы могли подписать такую глупую характеристику?»
Далее Ольга Комарова пишет: «…Платон Лебедев потерял все свое здоровье в тюрьме, отсидел 8 долгих лет, и волею Бондаря и Распопова его оставили еще на неопределенный срок отбывать заключение. Неужели этот человек опасен на свободе?»
Риторический вопрос, конечно. Но есть у меня на него ответ: как раз опасны на свободе все эти бондари, распоповы и семеновы.
…Потом мы поехали в колонию. Вместе с Мамедовым прошли на территорию - есть там такая территория, по которой можно ходить всем. Вот справа административное здание, в котором сидит Бондарь. Слева - жилая зона с кирпичными двухэтажными бараками, в одном из которых сидит Лебедев. Бараки стоят недалеко от дороги.
В окна видны шконки. Понятно, что оттуда, из окон бараков, можно глядеть на сосновый лес и на дорогу. (Тут я вспомнил «свою» зону и свой барак, из окон которого были видны окна другого барака и высоченный забор). Здесь заборы тоже есть, но не высоченные.
По территории бродили расконвоированные. Мы зашли в магазин с поэтическим названием «Краюшка». Соки-печенье - все как обычно. И в углу - товары, сотворенные руками заключенных: табуретки, совки, кухонные штучки, хлебницы-шкатулки и дивной красоты розы из стружки по 119 рублей за штуку.
Рядом с магазином - домик для длительных свиданий. Скоро сюда приедут родственники Платона. Конечно, на общем режиме 6 свиданий в год - это неплохо. Хотя и дико с точки зрения современности: в американской тюрьме такой категории зеков разрешено встречаться раз в неделю. А уж говорить по телефону с родными - хоть каждый день, только плати свои деньги за разговоры.
Зону я, как и обещал начальнику, сфотографировал. Зона как зона…Кто видел одну, тот видел их все.
…Позже, из разговоров со знающими людьми, я узнал, что к Платону особенно не придираются. Но и спуску-поблажек ни в чем, даже в малом, не дают. Как говорится, шаг влево, шаг вправо…
Продолжение следует...
Да, мне очень хотелось поговорить с человеком, которого сам Мамедов в своей газете назвал «позором Вельска» и «винтиком, который убивает».
Дело в том, что Сергей Бондарь подписал документы о взысканиях, наложенных на осужденного Платона Лебедева. Взскания были настолько лживыми и надуманными, что даже верный путинец бывший вице-спикер Госдумы Любовь Слиска назвала их абсурдными.
Собственно, не один Бондарь приложил свою «винтиковую» руку к несправедливости по отношению к Лебедеву, подписав мерзскую на него характиристику: там, в команде, были еще прокурор района С.Семенов, сотрудники колонии А.Корсунский, А.Плакан,С.Кудрин и, разумеется, вельский районный судья Н.Распопов.
Да, мне очень хотелось поговорить с Бондарем…
Как раз поговорить и не получилось: Сергей Николаевич сам приехал ко мне в гостиницу, но на этом его энтузиазм иссяк. Спрашивается, зачем приезжал? Как я понял - из любопытства. (Позже мне рассказывали, что точно так же он встречался со многими журналистами: придет на встречу, помолчит, скажет, что не уполномочен отвечать на вопросы, и уйдет). Впрочем, именно из-за этого своего качества- любопытства - мог бы что-нибудь и сказать. Например, о свершившихся преобразованиях в системе ФСИН на примере своей колонии… О том, как особенные (не по своей воле) заключенные подвергаются более пристальному вниманию со стороны сотрудников колонии, чем другие сидельцы… О том, дает ли ему кто-либо указания насчет количества и качества взысканий, которые непременно надо наложить на некоторых заключенных, в том числе и на Платона Лебедева… Да мало ли тем для приятной и не очень приятной беседы!
В итоге получился мой монолог с вкраплениями реплик начальника колонии.
Чтобы с ним побеседовать, сказал Бондарь, надо мне написать бумагу в их пресс-службу. Затем те отправят свою бумагу руководству ФСИН в Москву… Затем…
Спасибо, сказал я, все это мне известно и уже ранее когда-то не нравилось, а теперь и подавно не нравится; я этого делать не стану: времени жалко, потому что жизнь проходит.
На всякий случай я задал вопрос «хозяину»: не беспокоит ли его заключенный Платон Лебедев? Нет, ответил начальник, не беспокоит. А вы его не беспокоите? - не унимался я. Серей Николаевич мой вопрос, видимо, понял, потому что улыбнулся. Но не ответил.
Затем я сообщил Бондарю, что буду фотографировать его колонию, не прячась, потому как внешний вид любого сооружения секретным не является. Бондарь ничего не сказал. Извинился, что не может дать мне интервью и отбыл по своим важным государственным делам.
Он мог бы, этот парень, стать положительно известным человеком. Молодой, здоровый (в футбол играет), сделавший карьеру, успешный и, наверное, счастлив в браке с женой, большой шишкой, как говорят, с структуре Сбербанка… Но он, по сути, оказался жалким винтиком и шпунтикои в Исполнительной Системе. Он и такие как он - основа этой системы. Исполнительные, не рассуждающие, тупо выполняющие приказ…
Это ведь он, а не я и не вы, не Сидор Петрович и не Клара Михайловна, навешивали Патону Лебедву взыскания одно тупее другого. Штаны забыл или не так надел, не так поздоровался, на вы кого-то не назвал…
В газете «Вельск-инфо» я обнаружил обращение к Бондарю его учительницы Ольги Комаровой. Со страниц газеты она спрашивает: «Как же вы могли подписать такую глупую характеристику?»
Далее Ольга Комарова пишет: «…Платон Лебедев потерял все свое здоровье в тюрьме, отсидел 8 долгих лет, и волею Бондаря и Распопова его оставили еще на неопределенный срок отбывать заключение. Неужели этот человек опасен на свободе?»
Риторический вопрос, конечно. Но есть у меня на него ответ: как раз опасны на свободе все эти бондари, распоповы и семеновы.
…Потом мы поехали в колонию. Вместе с Мамедовым прошли на территорию - есть там такая территория, по которой можно ходить всем. Вот справа административное здание, в котором сидит Бондарь. Слева - жилая зона с кирпичными двухэтажными бараками, в одном из которых сидит Лебедев. Бараки стоят недалеко от дороги.
В окна видны шконки. Понятно, что оттуда, из окон бараков, можно глядеть на сосновый лес и на дорогу. (Тут я вспомнил «свою» зону и свой барак, из окон которого были видны окна другого барака и высоченный забор). Здесь заборы тоже есть, но не высоченные.
По территории бродили расконвоированные. Мы зашли в магазин с поэтическим названием «Краюшка». Соки-печенье - все как обычно. И в углу - товары, сотворенные руками заключенных: табуретки, совки, кухонные штучки, хлебницы-шкатулки и дивной красоты розы из стружки по 119 рублей за штуку.
Рядом с магазином - домик для длительных свиданий. Скоро сюда приедут родственники Платона. Конечно, на общем режиме 6 свиданий в год - это неплохо. Хотя и дико с точки зрения современности: в американской тюрьме такой категории зеков разрешено встречаться раз в неделю. А уж говорить по телефону с родными - хоть каждый день, только плати свои деньги за разговоры.
Зону я, как и обещал начальнику, сфотографировал. Зона как зона…Кто видел одну, тот видел их все.
…Позже, из разговоров со знающими людьми, я узнал, что к Платону особенно не придираются. Но и спуску-поблажек ни в чем, даже в малом, не дают. Как говорится, шаг влево, шаг вправо…
Продолжение следует...