Вельск. Часть 1
Чуткий сон вынуждает меня с раздражением относиться к храпящим соседям по купе. Поэтому, по возможности, стараюсь брать билет в СВ. Увы, ни один из поездов, отправлявшихся в северные края (Котлас, Лабытнанги, Воркута…) такой роскоши не предвидел.
В старом, как телогрейка на пересылке, вагоне не было не только смахивающих на роскошь предметов и услуг, но не было даже необходимого. Например, достаточно яркого освещения. Освещение было, как в свое время в моей одиночной камере.
Еще в Москве в мое купе зашел молодой здоровый парень с фиксой в зубах.
- Охранник? - спросил я соседа без церемоний.
- Да, - удивившись, ответил он. - А вы откуда знаете?
- Давно живу, - ответил я.
Оказалось, парень живет в Кириллове, который знаменит своим Кирилло-Белозерским монастырем. А работать ездит в Москву - охраняет виллу богатея.
…После Вологды я остался в купе один. Более того, я остался один во всем вагоне. Что-то подсказывало мне, что северные края люди не очень любят и попасть в них всеми силами не то что на СВ, а даже в простых вагонах не стремятся.
За окном вот уже 10 часов простирались белоснежные поля и леса. Еще дома в поисковиках я увидел: в Вельске плюс 3. За окном в Москве тоже было плюс 3. Однако бесконечное белое безмолвие за окнами поезда навевало на смутные догадки о том, что в далеком Вельске какие-то другие плюс 3: заснеженные и более холодные, чем в столице нашей родины.
Чем ближе мы подъезжали к Вельску, тем гуще, выше и толще становились снега. Они, как партизаны, окопались в лесах и вдоль железнодорожной насыпи и дожидались лета.Глядя на это снежное царствие, трудно, - да что там трудно - невозможно! - было представить себе, что где-то вдруг возникнет теплый оазис с хлестким, как удар веслом по воде, названием - Вельск.
Пока тянулись снега, я решил прочитать рекламный текст об этом городке.
Оказывается, Вельск - это «провинциальный городок Беломорского Севера, своеобразные южные ворота в Архангельскую область из Центральной России». Это «малый исторический город» хранит «историю веков, традиционную народную культуру и память поколений. Такими городами жива современная Россия».(Жива? Вообще-то пациент скорее мертв… Во всяком случае в отдалении от столицы и губернских городов жизнь замедляется до потери общественного пульса).
Далее сообщалось, что «история освоения вельских земель насчитывает, по археологическим данным, более 10 тысяч лет, однако летоисчисление г. Вельска принято вести с 1137 г. - времени самого первого упоминания о селении у Вели в грамоте новгородского князя Святослава Ольговича. В 1397 г. о нем уже говорится как о Вельском погосте Важской области, принадлежащем Великому Новгороду».
Ага, значит, все - таки история веков и пласты народной культуры вычленили главное: Вельск - это погост. Если я правильно понимаю значение этого слова, то веселого в этом оазисе мало.
С XVI века основным занятием вельчан было смолокурение, и даже когда в 1780 г., согласно Указу Екатерины II, Вельск получил звание уездного города Вологодской губернии, на городском гербе, в нижней его части, была изображена бочка с дегтем на золотом поле в знак того, что «обыватели сего города оным производят знатный торг».
Так-так, к погосту таперича добавилась и бочка с дегтем.
Читаем дальше. «Среди многочисленных ярмарок и торжков, традиционно проводившихся в Вельске, наиболее известной и многолюдной была Афанасьевская ярмарка, на которую приезжали купцы и мещане из Москвы, Ярославля, Вологды, Верховажья, Галича, Шенкурска, Каргополя. Товар везли по Московскому тракту, вдоль которого находились многочисленные трактиры и постоялые дворы».
Да-а, давненько, видно, прошли те времена, когда купцы и мещане ломились в Вельск на ярмарку. Во всяком случае, ни трактиров, ни постоялых дворов вдоль железной дороги я не видел. Токмо снега обильные, леса молчаливые и тоска непроглядная.
Не удивительно, что с 70-х гг. XIX в. Вельск становится местом политической ссылки. Здесь отбывали наказание один из организаторов Морозовской стачки в Орехово-Зуеве П.А. Моисеенко, будущий советский государственный и партийный деятель П.Г. Смидович, писатель П.А. Бляхин, первый марийский композитор И.С. Палантай (Ключников) и другие.
Собственно, и я-то ехал в Вельск лишь с целью продолжения публикаций на тему «Места отсидок бывших руководителей компании ЮКОС». В Чите многажды бывал уже, Сегежу посетил. Теперь вот - погост с бочкой дегтя.
Однако ж читаем дальше. Оказывается, события октября 1917 г. не внесли в быт города и уезда каких-либо особых изменений. (Забегая наперед отмечу, что и последующие 95 лет тоже не сильно изменили облик малого исторического города и не сильно расшевелили «пласты народной культуры»). Оживление жизни произошло лишь в 1918 -1920 гг., когда в связи с угрозой захвата города интервентами Вельск был объявлен прифронтовым городом на осадном положении. Незначительной передышкой на пути «строительства нового общества» стал период НЭПа, после чего Вельский район стал местом новых ссылок и лагерей. Силами заключенных Севдвинлага в 1940-е гг. было осуществлено строительство Печорской (ныне - Северной) железной дороги.
Ну да, ну да: «по тундре, по железной дороге мчится поезд Воркута -Ленинград».
После слов из рекламного текста «Богата земля Вельская памятниками истории и культуры» охота читать пропала. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
…Однажды я спросил проводницу поезда «Москва-Владивосток», что она видела из окон за 30 лет своей жизни в этом поезде. Она ответила: все 30 лет - одно и то же. Потом подумала и добавила: «Только населенных пунктов вдоль дороги стало гораздо меньше».
Я вглядывался в серую мглу за окнами поезда «Москва-Котлас» и тоже не видел населенных пунктов. Такое впечатление, что их на этом пути всегда было негусто.
…А вот и сам Вельск. Шикарный по современным российским меркам вокзал.
Отвратительные, то есть, обычные по современным меркам, дороги. Множество деревянных двухэтажных домов… Город как город. Ни погоста, ни бочки с дегтем, слава Богу, я не увидел. Не так страшен черт, как его малюют историки?
Уже в первый же день я встретился с редактором газеты, адвокатами, начальником лагеря, председателем районного суда, местными чекистами…
Но об этом чуть позже….
В старом, как телогрейка на пересылке, вагоне не было не только смахивающих на роскошь предметов и услуг, но не было даже необходимого. Например, достаточно яркого освещения. Освещение было, как в свое время в моей одиночной камере.
Еще в Москве в мое купе зашел молодой здоровый парень с фиксой в зубах.
- Охранник? - спросил я соседа без церемоний.
- Да, - удивившись, ответил он. - А вы откуда знаете?
- Давно живу, - ответил я.
Оказалось, парень живет в Кириллове, который знаменит своим Кирилло-Белозерским монастырем. А работать ездит в Москву - охраняет виллу богатея.
…После Вологды я остался в купе один. Более того, я остался один во всем вагоне. Что-то подсказывало мне, что северные края люди не очень любят и попасть в них всеми силами не то что на СВ, а даже в простых вагонах не стремятся.
За окном вот уже 10 часов простирались белоснежные поля и леса. Еще дома в поисковиках я увидел: в Вельске плюс 3. За окном в Москве тоже было плюс 3. Однако бесконечное белое безмолвие за окнами поезда навевало на смутные догадки о том, что в далеком Вельске какие-то другие плюс 3: заснеженные и более холодные, чем в столице нашей родины.
Чем ближе мы подъезжали к Вельску, тем гуще, выше и толще становились снега. Они, как партизаны, окопались в лесах и вдоль железнодорожной насыпи и дожидались лета.Глядя на это снежное царствие, трудно, - да что там трудно - невозможно! - было представить себе, что где-то вдруг возникнет теплый оазис с хлестким, как удар веслом по воде, названием - Вельск.
Пока тянулись снега, я решил прочитать рекламный текст об этом городке.
Оказывается, Вельск - это «провинциальный городок Беломорского Севера, своеобразные южные ворота в Архангельскую область из Центральной России». Это «малый исторический город» хранит «историю веков, традиционную народную культуру и память поколений. Такими городами жива современная Россия».(Жива? Вообще-то пациент скорее мертв… Во всяком случае в отдалении от столицы и губернских городов жизнь замедляется до потери общественного пульса).
Далее сообщалось, что «история освоения вельских земель насчитывает, по археологическим данным, более 10 тысяч лет, однако летоисчисление г. Вельска принято вести с 1137 г. - времени самого первого упоминания о селении у Вели в грамоте новгородского князя Святослава Ольговича. В 1397 г. о нем уже говорится как о Вельском погосте Важской области, принадлежащем Великому Новгороду».
Ага, значит, все - таки история веков и пласты народной культуры вычленили главное: Вельск - это погост. Если я правильно понимаю значение этого слова, то веселого в этом оазисе мало.
С XVI века основным занятием вельчан было смолокурение, и даже когда в 1780 г., согласно Указу Екатерины II, Вельск получил звание уездного города Вологодской губернии, на городском гербе, в нижней его части, была изображена бочка с дегтем на золотом поле в знак того, что «обыватели сего города оным производят знатный торг».
Так-так, к погосту таперича добавилась и бочка с дегтем.
Читаем дальше. «Среди многочисленных ярмарок и торжков, традиционно проводившихся в Вельске, наиболее известной и многолюдной была Афанасьевская ярмарка, на которую приезжали купцы и мещане из Москвы, Ярославля, Вологды, Верховажья, Галича, Шенкурска, Каргополя. Товар везли по Московскому тракту, вдоль которого находились многочисленные трактиры и постоялые дворы».
Да-а, давненько, видно, прошли те времена, когда купцы и мещане ломились в Вельск на ярмарку. Во всяком случае, ни трактиров, ни постоялых дворов вдоль железной дороги я не видел. Токмо снега обильные, леса молчаливые и тоска непроглядная.
Не удивительно, что с 70-х гг. XIX в. Вельск становится местом политической ссылки. Здесь отбывали наказание один из организаторов Морозовской стачки в Орехово-Зуеве П.А. Моисеенко, будущий советский государственный и партийный деятель П.Г. Смидович, писатель П.А. Бляхин, первый марийский композитор И.С. Палантай (Ключников) и другие.
Собственно, и я-то ехал в Вельск лишь с целью продолжения публикаций на тему «Места отсидок бывших руководителей компании ЮКОС». В Чите многажды бывал уже, Сегежу посетил. Теперь вот - погост с бочкой дегтя.
Однако ж читаем дальше. Оказывается, события октября 1917 г. не внесли в быт города и уезда каких-либо особых изменений. (Забегая наперед отмечу, что и последующие 95 лет тоже не сильно изменили облик малого исторического города и не сильно расшевелили «пласты народной культуры»). Оживление жизни произошло лишь в 1918 -1920 гг., когда в связи с угрозой захвата города интервентами Вельск был объявлен прифронтовым городом на осадном положении. Незначительной передышкой на пути «строительства нового общества» стал период НЭПа, после чего Вельский район стал местом новых ссылок и лагерей. Силами заключенных Севдвинлага в 1940-е гг. было осуществлено строительство Печорской (ныне - Северной) железной дороги.
Ну да, ну да: «по тундре, по железной дороге мчится поезд Воркута -Ленинград».
После слов из рекламного текста «Богата земля Вельская памятниками истории и культуры» охота читать пропала. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
…Однажды я спросил проводницу поезда «Москва-Владивосток», что она видела из окон за 30 лет своей жизни в этом поезде. Она ответила: все 30 лет - одно и то же. Потом подумала и добавила: «Только населенных пунктов вдоль дороги стало гораздо меньше».
Я вглядывался в серую мглу за окнами поезда «Москва-Котлас» и тоже не видел населенных пунктов. Такое впечатление, что их на этом пути всегда было негусто.
…А вот и сам Вельск. Шикарный по современным российским меркам вокзал.
Отвратительные, то есть, обычные по современным меркам, дороги. Множество деревянных двухэтажных домов… Город как город. Ни погоста, ни бочки с дегтем, слава Богу, я не увидел. Не так страшен черт, как его малюют историки?
Уже в первый же день я встретился с редактором газеты, адвокатами, начальником лагеря, председателем районного суда, местными чекистами…
Но об этом чуть позже….