О родителях-вертолетах
Kampfauftrag Kind // Der Spiegel 33/2013, S. 118-125
Миссия «Ребенок»
Керстин Кульман
С недавних пор директор баварской гимназии Йозеф Краус делит свои рабочие дни на две половины.
Первая, «школьная» половина, начинается с первым звонком и, как правило, проходит почти без проблем. То, что может отвлечь Крауса от его обычной работы, в большинстве случаев не заслуживает особого внимания: либо на перемене двое старшеклассников устроят драку в коридоре, либо во время занятия учитель отнимет у ученика мобильный телефон. Но не более того.
Вторая, «родительская» половина, начинается около 14:15 со звонком телефона в секретариате. Звонит мама или папа одного из учеников. Они смотрят на то, что происходило в школе утром, совсем не так, как Йозеф Краус. Рядовая потасовка на перемене становится «нанесением тяжких телесных повреждений». Мобильник, отобранный на уроке? «Кража».
Кража?! Конечно, что же еще.
Йозеф Краус работает в школе больше 30 лет. Сначала он был преподавателем, затем - психологом и уже 18 лет занимает пост директора. Кроме того, Краус возглавляет Немецкий союз учителей, представляя интересы около 160 тысяч педагогов Германии. Учителя хорошо знают родительские претензии. Одни жалуются на рассадку учащихся в классе, другие - на количество выучиваемых английских слов, третьи - на вес рюкзака, четвертые - на отсутствие листа салата в бутерброде, купленном на перемене. И, разумеется, классика жанра: несправедливые оценки.
Существует ли хоть что-то, на что родители не жалуются?
«Безусловно, - отвечает Краус. - Собственные дети». Ну да. Они ведь святые.
Краус считает, что пришло время поговорить об упреках, придирках и угрозах родителей, выступающих в защиту детей. В последние годы, по его мнению, родители, борющиеся за благополучие своих отпрысков, перешли в открытое нападение. Есть опасение, что самим детям это не даст ничего хорошего.
«Родители-вертолеты» - так называется книга, которую недавно написал Краус.
Выражение пришло из Америки (helicopter parents) и обозначает родителей, которые, заботясь о своих детях, крутятся вокруг них как вертолеты. «Я довольно далеко продвинулся, - говорит Краус. - Я уже различаю транспортные, боевые и спасательные вертолеты».
Родители-вертолеты - совершенно особенное явление. С одной стороны, над ними можно как следует посмеяться.
Например, над мамашей из Парижа, которая, сильно накрасившись, пришла на экзамен по английскому вместо своей дочери, студентки бакалавриата. Только при проверке документов обнаружилось, что ей 52, а не 19. Ректор вызвал полицию.
Или над родителями из Колорадо-Спрингс, которые во время поиска пасхальных яиц так активно бегали вокруг кустов и следили за тем, чтобы их собственное дитя нашло достаточно сладкого, что в итоге поиск пришлось прервать. <…>
С другой стороны: разве не все родители немножко такие?
Когда мы в первый раз отправили ребенка в школу одного? Когда впервые разрешили взять нож? А переночевать у лучшего друга?
Сердце родителя разрывается на две части. Одна приказывает оставаться спокойным. Другая - бежать к телефону.
Но что хорошо для ребенка? И главное: как много?
Еще никогда родители и дети не были в таких гармоничных отношениях, как сегодня. Согласно результатам опроса, проведенного в Германии в 2010 году, три четверти подростков хотели бы воспитывать своих детей так же, как и их родители. Кажется, это наивысшая похвала для мам и пап.
Но не слишком ли далеко зашли родители в стремлении заслужить эту похвалу? Не вредят ли они детям?
В 2010 году больше половины девушек в возрасте 18-24 лет жили в родительском доме. Для молодых людей этот показатель составлял свыше 70 процентов. Причин тому много: получение образования стало занимать больше времени, квартиры стали стоить дороже, карьерный путь стал позже начинаться. Но кроме того: дома всё так удобно.
Плохо ли это? Нет. Само по себе, нет. Вопрос в том, как дальше будет развиваться жизнь детей, окруженных столь пристальной заботой. Станут ли эти дети взрослыми? <…>
На наших глазах разворачивается общественный эксперимент огромного масштаба. Как сложится судьба поколения, родители которого оказывают ему максимальную помощь и поддержку, забывая при этом подготовить их к самостоятельной жизни? Как родители могут понять, когда их беспокойство оправдано, а когда - излишне?
Учитель гимназии в элитном районе Гамбурга описывает следующую ситуацию:
«Я ловлю восьмиклассника, который курит во внутреннем дворе школы. Мне хорошо известно, что он курит регулярно, так как я чувствую запах табака каждое утро. Курить ему нельзя, во всяком случае никак не в школе. Я звоню родителям, к телефону подходит его мать:
- Это неправда. Мой сын не курит.
- Должен вас разочаровать, но, к сожалению, это так.
- Вам придется доказать это.
Мать кладет трубку, разговор окончен».
После этого преподаватель должен будет написать подробное письмо родителям и задокументировать то, что он увидел. Скорее всего, родители всё равно будут считать, что он преувеличивает и их сын является жертвой его домыслов. «Никакого наказания не последует», - уверен педагог.
Невольно задаешься вопросом - почему мамаша курильщика не могла сказать просто: «Спасибо за указание»? Или: «Спасибо, я позабочусь об этом»?
Обеденный перерыв в баварской гимназии, секретарь ушла в столовую, ее обязанности в данный момент выполняет Краус. В дверь стучат. Перед дверью стоят двое шестиклассников, которые хотят взять DVD. Они говорят: «Пожалуйста, герр Краус...» Краус открывает шкаф: «Да-да, сейчас».
В середине 90-х Йозеф Краус работал в избирательном штабе кандидата от ХДС Манфреда Кантера на выборах в Гессене. Краус рассчитывал на пост главы департамента культуры, но Кантер проиграл. Левые газеты того времени называли Крауса «Угрозой с юга».
Сегодня Кантер смеется, вспоминая об этом. Самым серьезным наказанием, которое он вынес кому-либо за тридцать лет работы в школе, был недельный запрет на посещение занятий. Краус не видит в подобном наказании никакой «угрозы».
«Своей книгой, - объясняет он, - я не хотел никого ставить к позорному столбу. У большинства родителей правильные представления о воспитании; 70-80 процентов действуют с разумом и пониманием». Но есть и те, кто впадает в одну из двух крайностей: либо они не уделяют своему потомству никакого внимания, либо перегружают его своей заботой.
«Именно эти две крайности отнимают у педагогов в школах и детских садах большую часть энергии», - говорит Краус. С его точки зрения, доля чрезмерно озабоченных или, как он сам их называет, «гиперактивных» родителей с каждым годом только увеличивается.
К нему в кабинет приходят родители, которые говорят: «Мы опять написали контрольную на двойку, хотя мы столько учили». Мамы и папы, которые воспринимают успехи и неудачи ребенка как свои собственные. Которые постоянно читают справочники и методические пособия, ходят на каждое родительское собрание, звонят учителям по домашнему телефону и спорят с водителем автобуса, который осмелился высказать замечание их отпрыску. «И которые, - подчеркивает Краус, - ничего не доверяют своим детям».
Это - главная проблема.
Andreas KlammtВозьмем дорогу в школу. По результатам опроса Forsa, в 2012 году только каждый второй подросток ходил в школу один. В 1970 году их число составляло 91 процент. Краус подтверждает: «Почти никто не приходит в гимназию сам. Если идет дождь, родители паркуют свою машину чуть ли не в холле». Между тем создаются инициативы - например, «Пешком - это круто», - которые должны заставить задуматься детей, но прежде всего, их родителей, обязательно ли 500-метровый путь от дома до школы должен всегда преодолеваться на Рэйндж Ровере.
Возьмем домашние задания. Опрос Emnid, проведенный год назад, показал, что 77 процентов родителей помогают детям при подготовке к контрольным работам и устным докладам. Краус: «Мамочки каждый день сидят рядом со своим ребенком и смотрят, что он пишет в тетради. Хотя вообще-то домашние задания предполагают самостоятельную работу. Прийти в класс с ошибками в домашнем задании - не только нормально, но и иногда необходимо». Иначе преподаватель не сможет понять, хорошо ли его ученики усвоили тему.
На вопрос «Чему ваш ребенок должен научиться в первую очередь?» родители отвечают: быть самостоятельным, уметь настаивать на своем и иметь собственное мнение. Для Крауса очевидно, что эти пожелания родителей никак не соотносятся с их поведением.
Как ребенок, чья мамаша звонит в школу при каждой драке, должен научиться настаивать на своем?
Чтобы развить веру в себя, необходимо реалистичное самосознание. Нужно всегда быть готовым к разочарованиям.
Профессор психологии Майнцского университета Инге Зайфге-Кренке уже несколько лет изучает, как на протяжении истории менялись взаимоотношения детей и их родителей. «Если раньше дети были важны в качестве помощников, - считает Зайфге-Кренке, - то теперь они важны в качестве фактора повышения родительской самооценки». Это способствует росту нарциссической составляющей. Родители стали украшать себя детьми, а дети - играть значимую роль в имидже семьи. «Если раньше дети помогали по хозяйству, - продолжает профессор, - то сегодня они занимаются балетом и играют на фортепиано, должны много учиться и получать хорошие оценки».
В 2006 году Зайфге-Кренке и ее коллеги опросили в рамках масштабного исследования 15 тысяч детей из 25 стран. Основная жалоба подростков: «Мои родители хотят, чтобы я всегда получал хорошие оценки». Одной причиной является отчасти обоснованное беспокойство родителей в экономически сложный период. Другой - сугубо статусное мышление: «Родители хотят, чтобы их дети были умными и старательными».
23-летняя Оливиа Маршалл учится во Фрайбургском университете и хочет стать учителем английского или итальянского. Уже три года она работает на «горячей линии» университета и отвечает на вопросы о подаче вступительных заявлений, переводе с факультета на факультет и прочих учебных делах. Когда она начинала, родители звонили раз в день или даже в неделю. Сегодня каждый второй звонок поступает от мамы или папы студента. Причем, как правило, родители прекрасно знают ответ на свой вопрос. Цель их звонка другая.
Они проверяют. «Они хотят уточнить, правильную ли дату подачи заявлений назвали им их дети», - объясняет Маршалл. Иногда она узнает, что семьи студентов переезжают во Фрайбург, желая быть рядом. «Это, конечно, хорошо, что родственники оказывают поддержку нашим бакалаврам, - говорит Маршалл. - Но к двадцати годам пора самим организовывать свою учебу».
Каждую осень Фрайбургский университет устраивает небольшой праздник для первокурсников и их родителей, «День первокурсника». Впервые он прошел в 1997 году. Автором инициативы выступил пресс-секретарь университета Рудольф-Вернер Драйер, и тогда коллеги посмеялись над его предложением. Какой студент приведет своих родителей в институт? Но уже в первый раз пришло около 400 гостей.
Спустя 15 лет на праздник был вынужден прийти представитель пожарной охраны. После того как в 2011 году мероприятие собрало 4300 студентов и их родителей, руководство университета приняло решение провести праздник на городском стадионе. Гости заполнили всю восточную трибуну.
<…>
В 2004 году антрополог из США Каролина Искиердо познакомилась в Перу с девочкой по имени Янира. Исследовательница изучала, какой долей самостоятельности обладают дети в разных культурах и какие последствия это имеет для их дальнейшего развития. Искиердо провела несколько месяцев в перуанском дождевом лесу, наблюдая за жизнью племени мачигенга.
Однажды маленькая Янира положила в свою сумку кастрюлю, два платьица и смену нижнего белья и пошла к дому соседней семьи, решив отправиться вместе с ними на рыбалку. В течение нескольких следующих дней Янира ловила в реке раков, которых она готовила участникам похода на ужин, собирала ветки и листья для того, чтобы построить хижину, и следила за чистотой спальных мест, выметая с матов песок. Девочка помогала везде, где могла, в то же время стараясь никого не обременять своим присутствием. Янире тогда было 6 лет.
В Лос-Анджелесе Искиердо и ее коллега изучали жизнь американской семьи среднего класса. Типичное утро проходит так: ровно в 6:30 мама будит 11-летнюю Мики, 12-летнего Марка и 15-летнюю Стефани. «Вставайте, дети, вставайте! Хватит валяться в постели!»
Дети довольно долго отказываются вставать, и их мама предпринимает несколько попыток. На кухне она спрашивает каждого ребенка, чем тот хотел бы позавтракать. Она предлагает несколько вариантов, а затем спрашивает, какой бутерброд сделать им с собой в школу. Потом она напоминает всем, что нужно почистить зубы, причесаться и обуться.
Во время завтрака мама следит за часами. «Еще десять минут!», «Еще пять минут!», - торопит она детей. Наконец, когда все выходят из дома, она просит 12-летнего Марка выбросить мусор по дороге. «Нет!» - кричит в ответ Марк. Позже он все-таки соглашается это сделать, хотя и с большой неохотой.
В 30 американских семьях, участвовавших в исследовании, ни один ребенок не выполнял рутинные домашние дела самостоятельно. Все заправляли кровать, убирали со стола и даже одевались только после просьб родителей, как правило, неоднократных.
Свои указания, при этом, родители часто формулировали как предложения. Например, так: «Знаешь, что ты можешь сделать? Ты можешь пойти в ванную и помыть голову! Почему бы не сделать это сейчас?» Типичная сцена: отец пять раз попросил 8-летнего сына пойти в ванную и помыться. В конце концов, ему пришлось его туда отнести. Впрочем, вскоре мальчик вышел оттуда не помывшись и сел за компьютер.
Звучит непривычно, очень по-американски? Скорее нет.
Исследовательницы также выясняли, какое значение в различных культурах имеют школьное образование и личностное развитие. Безусловно, школа занимает более важное место в жизни американских детей, чем в жизни детей из племени мачигенга, однако это не объясняет ученым, почему так мало детей в Лос-Анджелесе берут на себя элементарные, минутные домашние обязанности.
Даже самые простые вещи, которые дети школьного возраста должны делать самостоятельно, - причесаться, почистить зубы, помыться, убрать за собой вещи - выполняются ими только с помощью родителей.
К чему может привести чрезмерная забота, Габриела Поль, педагог из Маннгейма, ежедневно наблюдает на практике. Уже 12 лет она лечит детей с тревожным неврозом. По ее словам, сегодняшние дети боятся всего подряд. «Часто они не могут прыгать или даже стоять на одной ноге. Они не решаются на то, чтобы спрыгнуть вниз со ступеньки». Естественно, такое отчуждение от собственного тела влияет и на душевное состояние.
Поль рассказывает о 12-летней девочке, которая не может зажечь спичку - ей этого никогда не разрешали. О 10-летнем мальчике, который не может застегнуть молнию на куртке - это всегда делает его мама.
Часто у Поль создается впечатление, что к ней приходит не ребенок, а только его голова. Например, голова 5-летнего мальчика, который без единой ошибки выполняет задания на счет и на письмо. Но не может сам забраться на стул.
«Когда внимание уделяется только умственным способностям, упускается из виду многое, что очень важно для детей: спортивная подготовка, опыт социального взаимодействия, эмоциональный интеллект, - говорит Поль. - Дети всегда хотят испытать свое мужество, они хотят знать, кто из них сильнее, хотят приключений». Но, прежде всего, они нуждаются в свободе делать вещи без постоянного присмотра.
«Когда у детей нет этой свободы, - уверена Поль, - рано или поздно они обязательно выкинут какую-нибудь проделку». Ей хорошо известны истории о том, как подростки начинают кататься на пригородных электричках, принимать наркотики или напиваться до потери сознания.
По мнению Поль, дети, которые не могут ничего попробовать сами, сильнее подвержены опасностям. «Если же подросток знает свои силы, - продолжает Поль, - он сможет вовремя остановиться. В нужный момент он скажет себе: “Всё, я больше не буду пить, с меня хватит”».
<…>
Пять лет назад американская журналистка Ленор Скенази прославилась на всю страну, написав в колонке для New York Sun, что разрешает своему девятилетнему сыну ездить в нью-йоркском метро одному.
Спустя пару дней Скенази удостоилась звания «America’s Worst Mom». Родители не могли сдержать возмущения. Их главная претензия: «А если с ребенком что-нибудь случится?»
Скенази решила нанести ответный удар. Она создала блог и написала книгу под названием «Free-Range Kids», где защитила право своего сына самостоятельно изучать мир. Книга стала бестселлером, Скенази - ведущей собственной телепередачи.
В одном из выпусков передачи «World's Worst Mom» 10-летний парень с грустным лицом рассказывает зрителям: «Я не умею кататься на велосипеде и не могу пользоваться ножом. Моя мама боится, что я упаду или отрежу себе палец».
Скенази сажает мальчика на велосипед, а потом режет вместе с ним помидоры. В конце передачи все участники чуть ли не плачут от счастья. Скенази говорит: «Надеюсь, что жизнь этой семьи изменилась навсегда».
Гамбургский психолог Катрин Хагемайер также часто приходит к семьям домой. В течение нескольких часов она наблюдает за совместной жизнью детей и родителей. Зачастую ей приходится видеть, как родители, сами того не замечая, начинают оказывать давление на своих детей.
«Разговаривая со мной, родители жалуются на то, как много сегодня требуют от детей, а потом рассказывают, что их ребенок четыре раза в неделю ходит на какие-нибудь курсы».
Одна мамаша вполне здраво рассуждала о вреде чрезмерной родительской заботы, но при этом не отпускала руку своей дочки, когда та играла на детской площадке.
В современной научно-популярной литературе довольно часто можно встретить тезис о том, что сегодняшние дети теряют свое детство. Авторы полагают, что родители должны позволять детям быть детьми - отпускать их на прогулки по лесу, разрешать им как следует беситься.
Но родители, с которыми имеет дело Хагемайер, воспринимают и этот совет как еще одно задание. «Часто они думают: так, три часа мальчик мог делать что хотел, теперь он должен прийти сюда и вести со мной глубокие беседы».
«Теоретически, - продолжает Хагемайер, - эти родители понимают, что всего должно быть в меру». Но на практике осуществить им это не удается. Они лишь следуют собственным методикам, не признавая в ребенке самостоятельной личности.
«Родители попадают в замкнутый круг, из которого не могут выбраться, - объясняет Хагемайер. - Они начинают всё измерять и подсчитывать. Рост, вес, школьные оценки. Дети становятся задачами из учебника по математике».
Чаще всего родительский расчет выглядит так: «Я тебя убаюкивал, хорошо к тебе относился, всегда тебе помогал и оказывал поддержку, - теперь стань таким, каким я тебя воспитывал».
«Но ведь это невозможно», - говорит Хагемайер. <…> Хагемайер убеждена, что родители не обязаны делать своих детей счастливыми. «Родители должны помочь детям найти свой собственный путь и снабдить их знаниями и умениями, которые понадобятся им в жизни, - считает психолог. - Все черты характера, с которыми человек рождается, важны и ценны для нашей личности. Хорошие родители - те, которые готовы принять своего ребенка таким, какой он есть».
Ева Велш работает психологом во Фрайбургском университете. Недавно она начала принимать на консультации не только студентов, но и их родителей.
Велш приглашает в свой кабинет. На стене висит полотно Марка Ротко - успокаивающий красный, - под ним стоит диван, светлый и мягкий. Почти каждое предложение Велш заканчивает улыбкой.
Она говорит, что взаимоотношения студентов и их родителей стали более дружелюбными. «Нередко они принимают решения вместе, а не так, как раньше, когда родители говорили: “Будешь учиться в медицинском и точка!”».
В то же время Велш не нравится, что молодые люди слишком легко поддаются пожеланиям своих родителей. «Честное слово, все родители, которые ко мне приходят - это сочувствующие, добрые, очаровательные люди, - говорит Велш. - Но у них перехватывает дыхание от одной мысли о том, что с их ребенком может что-то случиться».
Часто у Велш просят помощи выпускники, которые только недавно защитили диплом: «Я получил образование, которое мне посоветовали родители. Но что делать дальше, я не знаю. Могу ли я начать всё сначала?»
Велш всегда недоумевает: «Неужели нельзя было раньше это понять?!» Стало гораздо сложнее уговорить детей делать самостоятельный выбор и, наоборот, отговорить родителей во всё вмешиваться. Отношения детей и родителей характеризуются сегодня не авторитаризмом, а страхом.
Иногда во время консультаций у Велш буквально сжимается сердце. Зачем поступать на экономический факультет, если плохо с математикой? Нужно ли отдавать сына на юридический только потому, что отец - успешный адвокат? Велш говорит: «Спросите хоть раз у ребенка, чего он сам хочет!» Только этого никто не делает.
Она пытается угомонить родителей: «Расслабьтесь, нет никаких поводов для беспокойства. Оценки хорошие, играет на пианино, выиграл теннисный турнир. Чего еще вы хотите от ребенка, чтобы он имел успех в жизни?»
Психолог пытается снова разбудить любопытство в молодых людях. Она пытается объяснить родителям, что их ребенок добьется успеха только тогда, когда будет заниматься тем, что ему интересно. «А не тем, что сейчас котируется на рынке труда».
...Йозеф Краус готовится к завтрашнему выпускному вечеру. Это уже двадцатый выпуск, который Краус отпускает в жизнь. Директор готовит речь.
«Конечно, я мог бы каждый год выступать с одной и той же речью, никто бы не заметил», - говорит Краус. Но он не хочет так делать. Он хочет, чтобы его слова были актуальны, чтобы они запомнились выпускникам.
О чем он скажет на этот раз?
«О чувстве юмора, - отвечает Краус. - О чувстве юмора как о качестве, которое поможет справиться с жизненными проблемами».
Звенит последний звонок, директор наливает себе кофе и объясняет: «Чувство юмора позволяет человеку спокойно относиться к чужим слабостям. А еще чувство юмора дает внутреннюю свободу. Особенно в ситуациях, когда человек чувствует себя бессильным».
Почему он решил сделать именно такое напутствие своим ученикам?
«Чтобы они воздерживались от перфекционизма и рационализации», - говорит директор. Ведь его ученики - больше, чем люди, которым выставляют оценки. «Они еще и друзья, дочери, сыновья, братья, сестры». И в каждой из этих ролей они должны стать счастливыми.
Но прежде всего Краус хотел бы сказать об этом их родителям. «Ведь они завтра тоже будут сидеть в зале».
Миссия «Ребенок»
Керстин Кульман
С недавних пор директор баварской гимназии Йозеф Краус делит свои рабочие дни на две половины.
Первая, «школьная» половина, начинается с первым звонком и, как правило, проходит почти без проблем. То, что может отвлечь Крауса от его обычной работы, в большинстве случаев не заслуживает особого внимания: либо на перемене двое старшеклассников устроят драку в коридоре, либо во время занятия учитель отнимет у ученика мобильный телефон. Но не более того.
Вторая, «родительская» половина, начинается около 14:15 со звонком телефона в секретариате. Звонит мама или папа одного из учеников. Они смотрят на то, что происходило в школе утром, совсем не так, как Йозеф Краус. Рядовая потасовка на перемене становится «нанесением тяжких телесных повреждений». Мобильник, отобранный на уроке? «Кража».
Кража?! Конечно, что же еще.
Йозеф Краус работает в школе больше 30 лет. Сначала он был преподавателем, затем - психологом и уже 18 лет занимает пост директора. Кроме того, Краус возглавляет Немецкий союз учителей, представляя интересы около 160 тысяч педагогов Германии. Учителя хорошо знают родительские претензии. Одни жалуются на рассадку учащихся в классе, другие - на количество выучиваемых английских слов, третьи - на вес рюкзака, четвертые - на отсутствие листа салата в бутерброде, купленном на перемене. И, разумеется, классика жанра: несправедливые оценки.
Существует ли хоть что-то, на что родители не жалуются?
«Безусловно, - отвечает Краус. - Собственные дети». Ну да. Они ведь святые.
Краус считает, что пришло время поговорить об упреках, придирках и угрозах родителей, выступающих в защиту детей. В последние годы, по его мнению, родители, борющиеся за благополучие своих отпрысков, перешли в открытое нападение. Есть опасение, что самим детям это не даст ничего хорошего.
«Родители-вертолеты» - так называется книга, которую недавно написал Краус.
Выражение пришло из Америки (helicopter parents) и обозначает родителей, которые, заботясь о своих детях, крутятся вокруг них как вертолеты. «Я довольно далеко продвинулся, - говорит Краус. - Я уже различаю транспортные, боевые и спасательные вертолеты».
Родители-вертолеты - совершенно особенное явление. С одной стороны, над ними можно как следует посмеяться.
Например, над мамашей из Парижа, которая, сильно накрасившись, пришла на экзамен по английскому вместо своей дочери, студентки бакалавриата. Только при проверке документов обнаружилось, что ей 52, а не 19. Ректор вызвал полицию.
Или над родителями из Колорадо-Спрингс, которые во время поиска пасхальных яиц так активно бегали вокруг кустов и следили за тем, чтобы их собственное дитя нашло достаточно сладкого, что в итоге поиск пришлось прервать. <…>
С другой стороны: разве не все родители немножко такие?
Когда мы в первый раз отправили ребенка в школу одного? Когда впервые разрешили взять нож? А переночевать у лучшего друга?
Сердце родителя разрывается на две части. Одна приказывает оставаться спокойным. Другая - бежать к телефону.
Но что хорошо для ребенка? И главное: как много?
Еще никогда родители и дети не были в таких гармоничных отношениях, как сегодня. Согласно результатам опроса, проведенного в Германии в 2010 году, три четверти подростков хотели бы воспитывать своих детей так же, как и их родители. Кажется, это наивысшая похвала для мам и пап.
Но не слишком ли далеко зашли родители в стремлении заслужить эту похвалу? Не вредят ли они детям?
В 2010 году больше половины девушек в возрасте 18-24 лет жили в родительском доме. Для молодых людей этот показатель составлял свыше 70 процентов. Причин тому много: получение образования стало занимать больше времени, квартиры стали стоить дороже, карьерный путь стал позже начинаться. Но кроме того: дома всё так удобно.
Плохо ли это? Нет. Само по себе, нет. Вопрос в том, как дальше будет развиваться жизнь детей, окруженных столь пристальной заботой. Станут ли эти дети взрослыми? <…>
На наших глазах разворачивается общественный эксперимент огромного масштаба. Как сложится судьба поколения, родители которого оказывают ему максимальную помощь и поддержку, забывая при этом подготовить их к самостоятельной жизни? Как родители могут понять, когда их беспокойство оправдано, а когда - излишне?
Учитель гимназии в элитном районе Гамбурга описывает следующую ситуацию:
«Я ловлю восьмиклассника, который курит во внутреннем дворе школы. Мне хорошо известно, что он курит регулярно, так как я чувствую запах табака каждое утро. Курить ему нельзя, во всяком случае никак не в школе. Я звоню родителям, к телефону подходит его мать:
- Это неправда. Мой сын не курит.
- Должен вас разочаровать, но, к сожалению, это так.
- Вам придется доказать это.
Мать кладет трубку, разговор окончен».
После этого преподаватель должен будет написать подробное письмо родителям и задокументировать то, что он увидел. Скорее всего, родители всё равно будут считать, что он преувеличивает и их сын является жертвой его домыслов. «Никакого наказания не последует», - уверен педагог.
Невольно задаешься вопросом - почему мамаша курильщика не могла сказать просто: «Спасибо за указание»? Или: «Спасибо, я позабочусь об этом»?
Обеденный перерыв в баварской гимназии, секретарь ушла в столовую, ее обязанности в данный момент выполняет Краус. В дверь стучат. Перед дверью стоят двое шестиклассников, которые хотят взять DVD. Они говорят: «Пожалуйста, герр Краус...» Краус открывает шкаф: «Да-да, сейчас».
В середине 90-х Йозеф Краус работал в избирательном штабе кандидата от ХДС Манфреда Кантера на выборах в Гессене. Краус рассчитывал на пост главы департамента культуры, но Кантер проиграл. Левые газеты того времени называли Крауса «Угрозой с юга».
Сегодня Кантер смеется, вспоминая об этом. Самым серьезным наказанием, которое он вынес кому-либо за тридцать лет работы в школе, был недельный запрет на посещение занятий. Краус не видит в подобном наказании никакой «угрозы».
«Своей книгой, - объясняет он, - я не хотел никого ставить к позорному столбу. У большинства родителей правильные представления о воспитании; 70-80 процентов действуют с разумом и пониманием». Но есть и те, кто впадает в одну из двух крайностей: либо они не уделяют своему потомству никакого внимания, либо перегружают его своей заботой.
«Именно эти две крайности отнимают у педагогов в школах и детских садах большую часть энергии», - говорит Краус. С его точки зрения, доля чрезмерно озабоченных или, как он сам их называет, «гиперактивных» родителей с каждым годом только увеличивается.
К нему в кабинет приходят родители, которые говорят: «Мы опять написали контрольную на двойку, хотя мы столько учили». Мамы и папы, которые воспринимают успехи и неудачи ребенка как свои собственные. Которые постоянно читают справочники и методические пособия, ходят на каждое родительское собрание, звонят учителям по домашнему телефону и спорят с водителем автобуса, который осмелился высказать замечание их отпрыску. «И которые, - подчеркивает Краус, - ничего не доверяют своим детям».
Это - главная проблема.
Andreas KlammtВозьмем дорогу в школу. По результатам опроса Forsa, в 2012 году только каждый второй подросток ходил в школу один. В 1970 году их число составляло 91 процент. Краус подтверждает: «Почти никто не приходит в гимназию сам. Если идет дождь, родители паркуют свою машину чуть ли не в холле». Между тем создаются инициативы - например, «Пешком - это круто», - которые должны заставить задуматься детей, но прежде всего, их родителей, обязательно ли 500-метровый путь от дома до школы должен всегда преодолеваться на Рэйндж Ровере.
Возьмем домашние задания. Опрос Emnid, проведенный год назад, показал, что 77 процентов родителей помогают детям при подготовке к контрольным работам и устным докладам. Краус: «Мамочки каждый день сидят рядом со своим ребенком и смотрят, что он пишет в тетради. Хотя вообще-то домашние задания предполагают самостоятельную работу. Прийти в класс с ошибками в домашнем задании - не только нормально, но и иногда необходимо». Иначе преподаватель не сможет понять, хорошо ли его ученики усвоили тему.
На вопрос «Чему ваш ребенок должен научиться в первую очередь?» родители отвечают: быть самостоятельным, уметь настаивать на своем и иметь собственное мнение. Для Крауса очевидно, что эти пожелания родителей никак не соотносятся с их поведением.
Как ребенок, чья мамаша звонит в школу при каждой драке, должен научиться настаивать на своем?
Чтобы развить веру в себя, необходимо реалистичное самосознание. Нужно всегда быть готовым к разочарованиям.
Профессор психологии Майнцского университета Инге Зайфге-Кренке уже несколько лет изучает, как на протяжении истории менялись взаимоотношения детей и их родителей. «Если раньше дети были важны в качестве помощников, - считает Зайфге-Кренке, - то теперь они важны в качестве фактора повышения родительской самооценки». Это способствует росту нарциссической составляющей. Родители стали украшать себя детьми, а дети - играть значимую роль в имидже семьи. «Если раньше дети помогали по хозяйству, - продолжает профессор, - то сегодня они занимаются балетом и играют на фортепиано, должны много учиться и получать хорошие оценки».
В 2006 году Зайфге-Кренке и ее коллеги опросили в рамках масштабного исследования 15 тысяч детей из 25 стран. Основная жалоба подростков: «Мои родители хотят, чтобы я всегда получал хорошие оценки». Одной причиной является отчасти обоснованное беспокойство родителей в экономически сложный период. Другой - сугубо статусное мышление: «Родители хотят, чтобы их дети были умными и старательными».
23-летняя Оливиа Маршалл учится во Фрайбургском университете и хочет стать учителем английского или итальянского. Уже три года она работает на «горячей линии» университета и отвечает на вопросы о подаче вступительных заявлений, переводе с факультета на факультет и прочих учебных делах. Когда она начинала, родители звонили раз в день или даже в неделю. Сегодня каждый второй звонок поступает от мамы или папы студента. Причем, как правило, родители прекрасно знают ответ на свой вопрос. Цель их звонка другая.
Они проверяют. «Они хотят уточнить, правильную ли дату подачи заявлений назвали им их дети», - объясняет Маршалл. Иногда она узнает, что семьи студентов переезжают во Фрайбург, желая быть рядом. «Это, конечно, хорошо, что родственники оказывают поддержку нашим бакалаврам, - говорит Маршалл. - Но к двадцати годам пора самим организовывать свою учебу».
Каждую осень Фрайбургский университет устраивает небольшой праздник для первокурсников и их родителей, «День первокурсника». Впервые он прошел в 1997 году. Автором инициативы выступил пресс-секретарь университета Рудольф-Вернер Драйер, и тогда коллеги посмеялись над его предложением. Какой студент приведет своих родителей в институт? Но уже в первый раз пришло около 400 гостей.
Спустя 15 лет на праздник был вынужден прийти представитель пожарной охраны. После того как в 2011 году мероприятие собрало 4300 студентов и их родителей, руководство университета приняло решение провести праздник на городском стадионе. Гости заполнили всю восточную трибуну.
<…>
В 2004 году антрополог из США Каролина Искиердо познакомилась в Перу с девочкой по имени Янира. Исследовательница изучала, какой долей самостоятельности обладают дети в разных культурах и какие последствия это имеет для их дальнейшего развития. Искиердо провела несколько месяцев в перуанском дождевом лесу, наблюдая за жизнью племени мачигенга.
Однажды маленькая Янира положила в свою сумку кастрюлю, два платьица и смену нижнего белья и пошла к дому соседней семьи, решив отправиться вместе с ними на рыбалку. В течение нескольких следующих дней Янира ловила в реке раков, которых она готовила участникам похода на ужин, собирала ветки и листья для того, чтобы построить хижину, и следила за чистотой спальных мест, выметая с матов песок. Девочка помогала везде, где могла, в то же время стараясь никого не обременять своим присутствием. Янире тогда было 6 лет.
В Лос-Анджелесе Искиердо и ее коллега изучали жизнь американской семьи среднего класса. Типичное утро проходит так: ровно в 6:30 мама будит 11-летнюю Мики, 12-летнего Марка и 15-летнюю Стефани. «Вставайте, дети, вставайте! Хватит валяться в постели!»
Дети довольно долго отказываются вставать, и их мама предпринимает несколько попыток. На кухне она спрашивает каждого ребенка, чем тот хотел бы позавтракать. Она предлагает несколько вариантов, а затем спрашивает, какой бутерброд сделать им с собой в школу. Потом она напоминает всем, что нужно почистить зубы, причесаться и обуться.
Во время завтрака мама следит за часами. «Еще десять минут!», «Еще пять минут!», - торопит она детей. Наконец, когда все выходят из дома, она просит 12-летнего Марка выбросить мусор по дороге. «Нет!» - кричит в ответ Марк. Позже он все-таки соглашается это сделать, хотя и с большой неохотой.
В 30 американских семьях, участвовавших в исследовании, ни один ребенок не выполнял рутинные домашние дела самостоятельно. Все заправляли кровать, убирали со стола и даже одевались только после просьб родителей, как правило, неоднократных.
Свои указания, при этом, родители часто формулировали как предложения. Например, так: «Знаешь, что ты можешь сделать? Ты можешь пойти в ванную и помыть голову! Почему бы не сделать это сейчас?» Типичная сцена: отец пять раз попросил 8-летнего сына пойти в ванную и помыться. В конце концов, ему пришлось его туда отнести. Впрочем, вскоре мальчик вышел оттуда не помывшись и сел за компьютер.
Звучит непривычно, очень по-американски? Скорее нет.
Исследовательницы также выясняли, какое значение в различных культурах имеют школьное образование и личностное развитие. Безусловно, школа занимает более важное место в жизни американских детей, чем в жизни детей из племени мачигенга, однако это не объясняет ученым, почему так мало детей в Лос-Анджелесе берут на себя элементарные, минутные домашние обязанности.
Даже самые простые вещи, которые дети школьного возраста должны делать самостоятельно, - причесаться, почистить зубы, помыться, убрать за собой вещи - выполняются ими только с помощью родителей.
К чему может привести чрезмерная забота, Габриела Поль, педагог из Маннгейма, ежедневно наблюдает на практике. Уже 12 лет она лечит детей с тревожным неврозом. По ее словам, сегодняшние дети боятся всего подряд. «Часто они не могут прыгать или даже стоять на одной ноге. Они не решаются на то, чтобы спрыгнуть вниз со ступеньки». Естественно, такое отчуждение от собственного тела влияет и на душевное состояние.
Поль рассказывает о 12-летней девочке, которая не может зажечь спичку - ей этого никогда не разрешали. О 10-летнем мальчике, который не может застегнуть молнию на куртке - это всегда делает его мама.
Часто у Поль создается впечатление, что к ней приходит не ребенок, а только его голова. Например, голова 5-летнего мальчика, который без единой ошибки выполняет задания на счет и на письмо. Но не может сам забраться на стул.
«Когда внимание уделяется только умственным способностям, упускается из виду многое, что очень важно для детей: спортивная подготовка, опыт социального взаимодействия, эмоциональный интеллект, - говорит Поль. - Дети всегда хотят испытать свое мужество, они хотят знать, кто из них сильнее, хотят приключений». Но, прежде всего, они нуждаются в свободе делать вещи без постоянного присмотра.
«Когда у детей нет этой свободы, - уверена Поль, - рано или поздно они обязательно выкинут какую-нибудь проделку». Ей хорошо известны истории о том, как подростки начинают кататься на пригородных электричках, принимать наркотики или напиваться до потери сознания.
По мнению Поль, дети, которые не могут ничего попробовать сами, сильнее подвержены опасностям. «Если же подросток знает свои силы, - продолжает Поль, - он сможет вовремя остановиться. В нужный момент он скажет себе: “Всё, я больше не буду пить, с меня хватит”».
<…>
Пять лет назад американская журналистка Ленор Скенази прославилась на всю страну, написав в колонке для New York Sun, что разрешает своему девятилетнему сыну ездить в нью-йоркском метро одному.
Спустя пару дней Скенази удостоилась звания «America’s Worst Mom». Родители не могли сдержать возмущения. Их главная претензия: «А если с ребенком что-нибудь случится?»
Скенази решила нанести ответный удар. Она создала блог и написала книгу под названием «Free-Range Kids», где защитила право своего сына самостоятельно изучать мир. Книга стала бестселлером, Скенази - ведущей собственной телепередачи.
В одном из выпусков передачи «World's Worst Mom» 10-летний парень с грустным лицом рассказывает зрителям: «Я не умею кататься на велосипеде и не могу пользоваться ножом. Моя мама боится, что я упаду или отрежу себе палец».
Скенази сажает мальчика на велосипед, а потом режет вместе с ним помидоры. В конце передачи все участники чуть ли не плачут от счастья. Скенази говорит: «Надеюсь, что жизнь этой семьи изменилась навсегда».
Гамбургский психолог Катрин Хагемайер также часто приходит к семьям домой. В течение нескольких часов она наблюдает за совместной жизнью детей и родителей. Зачастую ей приходится видеть, как родители, сами того не замечая, начинают оказывать давление на своих детей.
«Разговаривая со мной, родители жалуются на то, как много сегодня требуют от детей, а потом рассказывают, что их ребенок четыре раза в неделю ходит на какие-нибудь курсы».
Одна мамаша вполне здраво рассуждала о вреде чрезмерной родительской заботы, но при этом не отпускала руку своей дочки, когда та играла на детской площадке.
В современной научно-популярной литературе довольно часто можно встретить тезис о том, что сегодняшние дети теряют свое детство. Авторы полагают, что родители должны позволять детям быть детьми - отпускать их на прогулки по лесу, разрешать им как следует беситься.
Но родители, с которыми имеет дело Хагемайер, воспринимают и этот совет как еще одно задание. «Часто они думают: так, три часа мальчик мог делать что хотел, теперь он должен прийти сюда и вести со мной глубокие беседы».
«Теоретически, - продолжает Хагемайер, - эти родители понимают, что всего должно быть в меру». Но на практике осуществить им это не удается. Они лишь следуют собственным методикам, не признавая в ребенке самостоятельной личности.
«Родители попадают в замкнутый круг, из которого не могут выбраться, - объясняет Хагемайер. - Они начинают всё измерять и подсчитывать. Рост, вес, школьные оценки. Дети становятся задачами из учебника по математике».
Чаще всего родительский расчет выглядит так: «Я тебя убаюкивал, хорошо к тебе относился, всегда тебе помогал и оказывал поддержку, - теперь стань таким, каким я тебя воспитывал».
«Но ведь это невозможно», - говорит Хагемайер. <…> Хагемайер убеждена, что родители не обязаны делать своих детей счастливыми. «Родители должны помочь детям найти свой собственный путь и снабдить их знаниями и умениями, которые понадобятся им в жизни, - считает психолог. - Все черты характера, с которыми человек рождается, важны и ценны для нашей личности. Хорошие родители - те, которые готовы принять своего ребенка таким, какой он есть».
Ева Велш работает психологом во Фрайбургском университете. Недавно она начала принимать на консультации не только студентов, но и их родителей.
Велш приглашает в свой кабинет. На стене висит полотно Марка Ротко - успокаивающий красный, - под ним стоит диван, светлый и мягкий. Почти каждое предложение Велш заканчивает улыбкой.
Она говорит, что взаимоотношения студентов и их родителей стали более дружелюбными. «Нередко они принимают решения вместе, а не так, как раньше, когда родители говорили: “Будешь учиться в медицинском и точка!”».
В то же время Велш не нравится, что молодые люди слишком легко поддаются пожеланиям своих родителей. «Честное слово, все родители, которые ко мне приходят - это сочувствующие, добрые, очаровательные люди, - говорит Велш. - Но у них перехватывает дыхание от одной мысли о том, что с их ребенком может что-то случиться».
Часто у Велш просят помощи выпускники, которые только недавно защитили диплом: «Я получил образование, которое мне посоветовали родители. Но что делать дальше, я не знаю. Могу ли я начать всё сначала?»
Велш всегда недоумевает: «Неужели нельзя было раньше это понять?!» Стало гораздо сложнее уговорить детей делать самостоятельный выбор и, наоборот, отговорить родителей во всё вмешиваться. Отношения детей и родителей характеризуются сегодня не авторитаризмом, а страхом.
Иногда во время консультаций у Велш буквально сжимается сердце. Зачем поступать на экономический факультет, если плохо с математикой? Нужно ли отдавать сына на юридический только потому, что отец - успешный адвокат? Велш говорит: «Спросите хоть раз у ребенка, чего он сам хочет!» Только этого никто не делает.
Она пытается угомонить родителей: «Расслабьтесь, нет никаких поводов для беспокойства. Оценки хорошие, играет на пианино, выиграл теннисный турнир. Чего еще вы хотите от ребенка, чтобы он имел успех в жизни?»
Психолог пытается снова разбудить любопытство в молодых людях. Она пытается объяснить родителям, что их ребенок добьется успеха только тогда, когда будет заниматься тем, что ему интересно. «А не тем, что сейчас котируется на рынке труда».
...Йозеф Краус готовится к завтрашнему выпускному вечеру. Это уже двадцатый выпуск, который Краус отпускает в жизнь. Директор готовит речь.
«Конечно, я мог бы каждый год выступать с одной и той же речью, никто бы не заметил», - говорит Краус. Но он не хочет так делать. Он хочет, чтобы его слова были актуальны, чтобы они запомнились выпускникам.
О чем он скажет на этот раз?
«О чувстве юмора, - отвечает Краус. - О чувстве юмора как о качестве, которое поможет справиться с жизненными проблемами».
Звенит последний звонок, директор наливает себе кофе и объясняет: «Чувство юмора позволяет человеку спокойно относиться к чужим слабостям. А еще чувство юмора дает внутреннюю свободу. Особенно в ситуациях, когда человек чувствует себя бессильным».
Почему он решил сделать именно такое напутствие своим ученикам?
«Чтобы они воздерживались от перфекционизма и рационализации», - говорит директор. Ведь его ученики - больше, чем люди, которым выставляют оценки. «Они еще и друзья, дочери, сыновья, братья, сестры». И в каждой из этих ролей они должны стать счастливыми.
Но прежде всего Краус хотел бы сказать об этом их родителям. «Ведь они завтра тоже будут сидеть в зале».