Московия XVI-XVII веков. Православно - католические отношения глазами иностранцев.
Православно - католические отношения давно находятся в историческом тупике, но в последнее время в этом тупике возникло самое оживленное движение. В этой связи есть смысл обратиться к прошлому - ведь говорят, без прошлого нельзя понять настоящее и прогнозировать ближайшее будущее.
Сигизмунд Герберштейн, австрийский дипломат, посетил Россию в 1517 и в 1526 годах.
"Руссия как начала, так и до сего времени твердо пребывает в вере христианской по греческому закону. Ее митрополит некогда имел свое местопребывание в Киеве, потом во Владимире, ныне же в Москве. [...] Впрочем, русские митрополиты получают поставление от константинопольского патриарха. [...] В их святцах находятся некоторые римские папы, которых они почитают святыми; других же пап, которые были после разделения церквей, они проклинают, как отступников от установлении апостолов, святых отцов и семи соборов, называют еретиками и раскольниками и ненавидят их более, чем самих магометан. Ибо, по их словам, на седьмом Вселенском соборе было положено, что впредь должно считаться непоколебимым и вечным то, что было решено и постановлено на предыдущих соборах; и потому после этого никому и никогда, под страхом анафемы, нельзя ни назначать собор, ни принимать в нем участие - и это они весьма строго соблюдают. Был один русский митрополит (Исидор Киевский - b_m), который по настоянию папы Евгения приехал на собор, на котором и были соединены церкви: по возвращении в отечество его схватили, лишили всего имущества и бросили в темницу, из которой он таки убежал.
Мы слышали в Московии, что по просьбе самого московского князя (Василия III - b_m) константинопольский патриарх прислал одного монаха по имени Максимилиана (Максим Грек - b_m), чтобы он, по здравом обсуждении, привел в порядок все книги, правила и отдельные постановления, касающиеся веры. Сделав это и заметив многие весьма важные заблуждения, Максимилиан объявил князю, что он совершенный схизматик, потому что не следует ни греческому, ни римскому обрядам. Говорят, что он пропал немного спустя после того, как высказал это, и, по мнению многих, был утоплен (не утоплен, а заточен в монастырь - b_m), хотя князь и оказывал ему величайшее благоволение.
Московиты хвалятся, что они одни только христиане, а нас они осуждают, как отступников от первой церкви и древних святых установлении." (С. Герберштейн. Записки о московитских делах.)
Принц Даниил, посол императора Священной римской империи, посетил Россию в 1576 году.
"И так как этот народ также сражается под знаменем Христа и так же много лет переносит уже вар и тяготу дня в винограднике Господнем, пользуясь теми же Таинствами, какими и мы, да и самые писания, переданные Апостолами по Гречески, свидетельствуют, что Греки пришли в Церковь прежде, чем Латины: то никто, как я думаю, не станет сомневаться, что и на этот народ также простирается соединение Церквей (имеется в виду Флорентийская уния - b_m). Поэтому дело было бы достойное наших Церквей, если бы мы попытались сделать с ними соединение и привести их в едино стадо Христово. (Даниил принц из Бухова. Начало и возвышение Московии)
Антонио Поссевино, папский легат, посетил Россию в 1581/82 годах.
"Какими вообще заблуждениями опутаны московиты, можно понять из того, что они приняли христианскую веру 500 лет тому назад при московитском князе Владимире от схизматиков-еретиков. Восприняв эту веру и думая, что им они обязаны очень многим, московиты легко смогли поверить всему, что бы ни наговаривали греки, завистники к римской славе и благочестию. Утверждаясь с малых лет в этом убеждении, читая испорченные хроники, не имея среди себя тех, кто смог бы устранить из их сознания эту клевету, они прониклись отвращением к католикам. Поэтому, когда они хотят кому-нибудь большого зла, они говорят: «Увидеть бы мне тебя в латынской вере!» Заметив, что кто-нибудь по простоте своей молится тем иконам, которые в почете у католиков, они говорят: «Не молись, ведь они не нашей веры».[...]
Обычно некоторые знатные люди, которых государь (Иван IV - b_m) приставил к нам из любезности или для наблюдения за нами, и которые должны были заботиться обо всем необходимом, обедая с нами, не вставали, когда мы благославляли трапезу и возносили благодарность богу. Они не хотели ни молиться нашим иконам, ни оказывать им какие бы то ни было знаки уважения, в то время как свои иконы они почитают очень ревностно, ни делать что-нибудь в этом роде. Мало того, великий князь всякий раз, как говорит с иностранными послами, при их уходе, как это случилось и с нами, омывает руки в золотой чаше, стоящей на скамье у всех на виду, как бы совершая обряд очищения". (А. Поссевино. Московия.)
Адам Олеарий, секретарь шлезвиг-голштинского посольства, посетил Россию в 1636, 1639 и 1643 годах.
"Его царское величество (Михаил Федорович - b_m) только христианам дозволяет целовать ему руку, но отнюдь не турецким, персидским и татарским послам. Поссевину это мытье рук очень не нравится; он говорит: «Quod quasi ad expiationem soleat abuere» («Точно для искупления греха он умывает свой руки»).[...]
О приверженцах других религий, которых московиты частью переносят, частью не терпят.
Московиты относятся терпимо и ведут сношения с представителями всех наций и религий, как-то: с лютеранами, кальвинистами, армянами, татарами, персиянами и турками. [...] Лютеране и кальвинисты до сих пор встречали хороший прием не только в разных местах в стране, но и в самой Москве при дворе, ради торговли и сношений, которые с ними усердно ведутся, а также и ради тех должностей, на которых они служат его царскому величеству дома и в поле. Тех из них, что живут в Москве, имеется до 1000. Каждому разрешается по-своему совершать богослужение в публичных церквах. Раньше обе религии имели в городе Москве в округе Царь-город свои построенные здесь церкви. Однако лютеране лет 20 тому назад потеряли церковь из-за ссоры и драки женщин, споривших о первенстве. [...]
Как сказано, русские ничего не имеют против нахождения в их стране лютеран и кальвинистов вместе с их богослужением. Что же касается римско-католиков, или папистов, то они до сих пор встречали у них мало расположения; напротив, они вместе с их религиею были как бы мерзостью в их глазах. В 1627 году король французский Людовик XIII прислал посла по имени Луи де Гэ к прежнему великому князю (ко времени написания книги правил уже Алексей Михаилович - b_m) с просьбою разрешить французской нации свободу торговли в России; при этом он сделал попытку добиться постройки для них католической церкви. Однако в этом ему было отказано.
Когда должна была начаться война со Смоленском и между начальниками, которые были призваны в страну, оказались и католики, то им за поездку в страну дан был подарок, а затем их с добрым конвоем вновь отправили через границу. В договорах, которые они заключили с нами ради персидской торговли, они внесли строгий запрет, чтобы в случае направления голштинцев для торговли в Персию они не имели в своей среде людей латинской веры [так зовут они римских католиков]. Так ненавистно у них и самое имя их. Следует удивляться, как они, тем не менее, в 1610 году избрали в великие князья Владислава, королевича польского; впрочем, они потом, еще до начала им действительного управления, отвергли его и позже относились к полякам и к их религии с гораздо большею ненавистью, чем раньше, за то, что они совершили над иконами их, русских, столь большие надругательства.
Эта древняя и как бы прирожденная ненависть и недружелюбие русских к папистам, или латинской церкви, впитана их предками от греков и их религии и от них передана потомству и получила дальнейшее развитие. Так как русские являются сторонниками греческой церкви, то они полагают, что в этом деле должны разделять вражду, которую греческая церковь хранила по отношению к латинской в течение многих сот лет.
Откуда получился такой раздор между греческой и латинской церквами, которые сначала были совершенно согласны друг с другом, видно из церковной истории. А именно, началось дело из-за спора епископов о первенстве, а затем присоединились сюда еще некоторые ошибочные мнения о догматах веры, принятые греками против учения римской церкви. [...]
Так как греки видели примеры соблазна и тирании в поведении правителей латинской церкви, то они восчувствовали к ним омерзение и гнев, передавшиеся и их потомству.
Русские, пишущие себя членами греческой церкви, ввиду отделения греческой церкви от латинской - впрочем, они говорят: латинская отделилась от них,- а также ввиду того, что члены этой церкви всегда были во вражде [с латинскою], желают следовать грекам и в этом деле. Они и теперь еще не терпят возле себя сторонников латинской веры, или папистов, но зато ладят с теми, кто от папистов отделился. [...]". (А.Олеарий. Описание путешествия в Московию)
Августин Мейерберг, австрийский дипломат, посетил Россию в 1661/1662 годах.
"Итак, мы были уже в московской России, у народа, исповедующего Иисуса Христа, только по греческому обряду, давно уже при несомненной Божией помощи осужденному непогрешимым судом истинной и единственной его невесты, римско-католической церкви. Этот греческий обряд передал москвитянам рожденный вне брака сын Святослава князь Володимир, после своего крещения, в царствование греческих императоров Василия и Константина в 6496 году от сотворения мира, по общему у москвитян с греками летосчислению, а в 987 году нашего искупления, в Херсоне, по турецкому названию Сари Гермени, поселении жителей понтийской Гераклеи на Скифском полуострове. С тех пор они крепко держатся этой веры, в которую, впрочем, вкралось со временем немало отступлений от греческой. Таково было отступление сына Владимирова Ярослава, который в 1044 году хотел окрестить, по осужденному еще до VIII века обычаю монтанистов, кости своих дядей: Олега и Ярополка, идолопоклонников, погубленных двоекратным братоубийством. [...]
После уж узнали мы, что москвитяне запрещают людям иноземной веры входить в свои церкви [что делали они в старину, то и вперед будут делать]. И если кто из любопытства проберется туда тайком, они сей же час выводят его, схвативши за плечи, и выметают после него пол, чтобы очистить его от осквернения поганым прикосновением. Да даже не хотят вносить в церкви и книги Ветхого Завета, чтобы не осквернить своих церквей, говоря, что в этих книгах написано много непристойного и предосудительного. Частные люди изгоняют их даже и из своих домашних божниц, а монахам вовсе запрещено читать оные, кроме Псалтыри и нескольких мест из Пророков. [...]
Москвитяне верят, что крещение не имеет силы, если крещающийся не весь погружается, по древнему церковному обычаю, три раза в воду. Оттого, когда кто-нибудь, окрещенный по латинской вере, переходит в московскую [а это нередко делается безбожными лицемерами из жадности к деньгам, или военнопленными, или из страха казни и ссылки за преступления], его, как крещенного не по церковному обряду, перекрещивают посредством троекратного погружения в воду , расторгают и брак его, заключенный им прежде, как человека, незаконно введенного священною дверью крещения к пользованию прочими таинствами (в настоящее время не перекрещивают и брак не перевенчивают - b_m). Окрещенного тотчас же помазывают миром (в настоящее время не помазывают, если был конфирмован - b_m), не ставя ни во что латинское помазание, как ненужное."
(А. Мейерберг. Путешествие в Московию)
Сигизмунд Герберштейн, австрийский дипломат, посетил Россию в 1517 и в 1526 годах.
"Руссия как начала, так и до сего времени твердо пребывает в вере христианской по греческому закону. Ее митрополит некогда имел свое местопребывание в Киеве, потом во Владимире, ныне же в Москве. [...] Впрочем, русские митрополиты получают поставление от константинопольского патриарха. [...] В их святцах находятся некоторые римские папы, которых они почитают святыми; других же пап, которые были после разделения церквей, они проклинают, как отступников от установлении апостолов, святых отцов и семи соборов, называют еретиками и раскольниками и ненавидят их более, чем самих магометан. Ибо, по их словам, на седьмом Вселенском соборе было положено, что впредь должно считаться непоколебимым и вечным то, что было решено и постановлено на предыдущих соборах; и потому после этого никому и никогда, под страхом анафемы, нельзя ни назначать собор, ни принимать в нем участие - и это они весьма строго соблюдают. Был один русский митрополит (Исидор Киевский - b_m), который по настоянию папы Евгения приехал на собор, на котором и были соединены церкви: по возвращении в отечество его схватили, лишили всего имущества и бросили в темницу, из которой он таки убежал.
Мы слышали в Московии, что по просьбе самого московского князя (Василия III - b_m) константинопольский патриарх прислал одного монаха по имени Максимилиана (Максим Грек - b_m), чтобы он, по здравом обсуждении, привел в порядок все книги, правила и отдельные постановления, касающиеся веры. Сделав это и заметив многие весьма важные заблуждения, Максимилиан объявил князю, что он совершенный схизматик, потому что не следует ни греческому, ни римскому обрядам. Говорят, что он пропал немного спустя после того, как высказал это, и, по мнению многих, был утоплен (не утоплен, а заточен в монастырь - b_m), хотя князь и оказывал ему величайшее благоволение.
Московиты хвалятся, что они одни только христиане, а нас они осуждают, как отступников от первой церкви и древних святых установлении." (С. Герберштейн. Записки о московитских делах.)
Принц Даниил, посол императора Священной римской империи, посетил Россию в 1576 году.
"И так как этот народ также сражается под знаменем Христа и так же много лет переносит уже вар и тяготу дня в винограднике Господнем, пользуясь теми же Таинствами, какими и мы, да и самые писания, переданные Апостолами по Гречески, свидетельствуют, что Греки пришли в Церковь прежде, чем Латины: то никто, как я думаю, не станет сомневаться, что и на этот народ также простирается соединение Церквей (имеется в виду Флорентийская уния - b_m). Поэтому дело было бы достойное наших Церквей, если бы мы попытались сделать с ними соединение и привести их в едино стадо Христово. (Даниил принц из Бухова. Начало и возвышение Московии)
Антонио Поссевино, папский легат, посетил Россию в 1581/82 годах.
"Какими вообще заблуждениями опутаны московиты, можно понять из того, что они приняли христианскую веру 500 лет тому назад при московитском князе Владимире от схизматиков-еретиков. Восприняв эту веру и думая, что им они обязаны очень многим, московиты легко смогли поверить всему, что бы ни наговаривали греки, завистники к римской славе и благочестию. Утверждаясь с малых лет в этом убеждении, читая испорченные хроники, не имея среди себя тех, кто смог бы устранить из их сознания эту клевету, они прониклись отвращением к католикам. Поэтому, когда они хотят кому-нибудь большого зла, они говорят: «Увидеть бы мне тебя в латынской вере!» Заметив, что кто-нибудь по простоте своей молится тем иконам, которые в почете у католиков, они говорят: «Не молись, ведь они не нашей веры».[...]
Обычно некоторые знатные люди, которых государь (Иван IV - b_m) приставил к нам из любезности или для наблюдения за нами, и которые должны были заботиться обо всем необходимом, обедая с нами, не вставали, когда мы благославляли трапезу и возносили благодарность богу. Они не хотели ни молиться нашим иконам, ни оказывать им какие бы то ни было знаки уважения, в то время как свои иконы они почитают очень ревностно, ни делать что-нибудь в этом роде. Мало того, великий князь всякий раз, как говорит с иностранными послами, при их уходе, как это случилось и с нами, омывает руки в золотой чаше, стоящей на скамье у всех на виду, как бы совершая обряд очищения". (А. Поссевино. Московия.)
Адам Олеарий, секретарь шлезвиг-голштинского посольства, посетил Россию в 1636, 1639 и 1643 годах.
"Его царское величество (Михаил Федорович - b_m) только христианам дозволяет целовать ему руку, но отнюдь не турецким, персидским и татарским послам. Поссевину это мытье рук очень не нравится; он говорит: «Quod quasi ad expiationem soleat abuere» («Точно для искупления греха он умывает свой руки»).[...]
О приверженцах других религий, которых московиты частью переносят, частью не терпят.
Московиты относятся терпимо и ведут сношения с представителями всех наций и религий, как-то: с лютеранами, кальвинистами, армянами, татарами, персиянами и турками. [...] Лютеране и кальвинисты до сих пор встречали хороший прием не только в разных местах в стране, но и в самой Москве при дворе, ради торговли и сношений, которые с ними усердно ведутся, а также и ради тех должностей, на которых они служат его царскому величеству дома и в поле. Тех из них, что живут в Москве, имеется до 1000. Каждому разрешается по-своему совершать богослужение в публичных церквах. Раньше обе религии имели в городе Москве в округе Царь-город свои построенные здесь церкви. Однако лютеране лет 20 тому назад потеряли церковь из-за ссоры и драки женщин, споривших о первенстве. [...]
Как сказано, русские ничего не имеют против нахождения в их стране лютеран и кальвинистов вместе с их богослужением. Что же касается римско-католиков, или папистов, то они до сих пор встречали у них мало расположения; напротив, они вместе с их религиею были как бы мерзостью в их глазах. В 1627 году король французский Людовик XIII прислал посла по имени Луи де Гэ к прежнему великому князю (ко времени написания книги правил уже Алексей Михаилович - b_m) с просьбою разрешить французской нации свободу торговли в России; при этом он сделал попытку добиться постройки для них католической церкви. Однако в этом ему было отказано.
Когда должна была начаться война со Смоленском и между начальниками, которые были призваны в страну, оказались и католики, то им за поездку в страну дан был подарок, а затем их с добрым конвоем вновь отправили через границу. В договорах, которые они заключили с нами ради персидской торговли, они внесли строгий запрет, чтобы в случае направления голштинцев для торговли в Персию они не имели в своей среде людей латинской веры [так зовут они римских католиков]. Так ненавистно у них и самое имя их. Следует удивляться, как они, тем не менее, в 1610 году избрали в великие князья Владислава, королевича польского; впрочем, они потом, еще до начала им действительного управления, отвергли его и позже относились к полякам и к их религии с гораздо большею ненавистью, чем раньше, за то, что они совершили над иконами их, русских, столь большие надругательства.
Эта древняя и как бы прирожденная ненависть и недружелюбие русских к папистам, или латинской церкви, впитана их предками от греков и их религии и от них передана потомству и получила дальнейшее развитие. Так как русские являются сторонниками греческой церкви, то они полагают, что в этом деле должны разделять вражду, которую греческая церковь хранила по отношению к латинской в течение многих сот лет.
Откуда получился такой раздор между греческой и латинской церквами, которые сначала были совершенно согласны друг с другом, видно из церковной истории. А именно, началось дело из-за спора епископов о первенстве, а затем присоединились сюда еще некоторые ошибочные мнения о догматах веры, принятые греками против учения римской церкви. [...]
Так как греки видели примеры соблазна и тирании в поведении правителей латинской церкви, то они восчувствовали к ним омерзение и гнев, передавшиеся и их потомству.
Русские, пишущие себя членами греческой церкви, ввиду отделения греческой церкви от латинской - впрочем, они говорят: латинская отделилась от них,- а также ввиду того, что члены этой церкви всегда были во вражде [с латинскою], желают следовать грекам и в этом деле. Они и теперь еще не терпят возле себя сторонников латинской веры, или папистов, но зато ладят с теми, кто от папистов отделился. [...]". (А.Олеарий. Описание путешествия в Московию)
Августин Мейерберг, австрийский дипломат, посетил Россию в 1661/1662 годах.
"Итак, мы были уже в московской России, у народа, исповедующего Иисуса Христа, только по греческому обряду, давно уже при несомненной Божией помощи осужденному непогрешимым судом истинной и единственной его невесты, римско-католической церкви. Этот греческий обряд передал москвитянам рожденный вне брака сын Святослава князь Володимир, после своего крещения, в царствование греческих императоров Василия и Константина в 6496 году от сотворения мира, по общему у москвитян с греками летосчислению, а в 987 году нашего искупления, в Херсоне, по турецкому названию Сари Гермени, поселении жителей понтийской Гераклеи на Скифском полуострове. С тех пор они крепко держатся этой веры, в которую, впрочем, вкралось со временем немало отступлений от греческой. Таково было отступление сына Владимирова Ярослава, который в 1044 году хотел окрестить, по осужденному еще до VIII века обычаю монтанистов, кости своих дядей: Олега и Ярополка, идолопоклонников, погубленных двоекратным братоубийством. [...]
После уж узнали мы, что москвитяне запрещают людям иноземной веры входить в свои церкви [что делали они в старину, то и вперед будут делать]. И если кто из любопытства проберется туда тайком, они сей же час выводят его, схвативши за плечи, и выметают после него пол, чтобы очистить его от осквернения поганым прикосновением. Да даже не хотят вносить в церкви и книги Ветхого Завета, чтобы не осквернить своих церквей, говоря, что в этих книгах написано много непристойного и предосудительного. Частные люди изгоняют их даже и из своих домашних божниц, а монахам вовсе запрещено читать оные, кроме Псалтыри и нескольких мест из Пророков. [...]
Москвитяне верят, что крещение не имеет силы, если крещающийся не весь погружается, по древнему церковному обычаю, три раза в воду. Оттого, когда кто-нибудь, окрещенный по латинской вере, переходит в московскую [а это нередко делается безбожными лицемерами из жадности к деньгам, или военнопленными, или из страха казни и ссылки за преступления], его, как крещенного не по церковному обряду, перекрещивают посредством троекратного погружения в воду , расторгают и брак его, заключенный им прежде, как человека, незаконно введенного священною дверью крещения к пользованию прочими таинствами (в настоящее время не перекрещивают и брак не перевенчивают - b_m). Окрещенного тотчас же помазывают миром (в настоящее время не помазывают, если был конфирмован - b_m), не ставя ни во что латинское помазание, как ненужное."
(А. Мейерберг. Путешествие в Московию)