Я и еврейки
Как я отношусь к евреям? Как я отношусь к еврейкам! Существуют вина, вкус которых остается в памяти навсегда.Pedro Ximenez Nectar. Липкий, терпкий, сладостный до одури. Сладострастный до дергающей за кадык рвоты. Парадоксальный - сочный - изюм, мякоть плодов райского сада. К такому напитку хочется возвращаться раз за разом - и все же выпить больше трети бокала невозможно. Нелли. В России их часто зовут как-то трогательно, совсем не по-русски. Совсем не по-библейски. Ее губы были мягкими, самыми мягкими из всех. Самыми женственными. Самыми беззащитными. До нее я думал, что поцелуй - борьба, спорт. И всегда бывает победитель. И мне нравилось побеждать - в соревновании. А ее зовущая, влажная, открытая слабость шокировала. Когда римская калига топтала обетованную землю, иудеи уже были старше завоевателей на несколько тысяч лет. Старшим народом. Женским народом. Под теплым дождем, под хлюпающими тополями в Люблино, я не чувствовал почти ничего, кроме безвольных, ласковых губ Нелли. И того, как ее грудь растекается по моей. Лужа прорастала сквозь кроссовки - хотя это замечалось мельком, издалека. С дочерьми Соломоновыми всегда чувствуешь себя варваром, завоевателем, поработителем. Как ни люби Шопена и Габриеля Россетти. Как ни старайся проявить чуткость. Если хоть раз будешь с еврейкой - никогда не сможешь забыть, что значит быть мужчиной. Именно сила, первобытная сила, закипающая в тебе - подарок их женщин младшим расам. Одна из моих неудачных невест происходила из белорусского местечкового семейства Борок. Ее отец вышел в отставку полковником. Жаловался - из-за фамилии не подошел академии генштаба. Моим родителям новая родня тоже как-то не подошла. Я представляю, слишком хорошо представляю, как можно из года в год вечером возвращаться домой - и видеть глаза, вмещающие всю скорбь человечества. И часть страданий крупного рогатого скота. Но не знаю, для чего такое счастье. Ликеры не пьют каждый день. Зато вполне - бокальчик-другой пахнущего плесенью бордо под кролика. Пинту Leffe к баварским колбаскам с гречкой. Интересно, но как-то неловко спросить пару моих подруг, что они методично находят в пухленьких еврейских мальчиках. Скрипачах или стоматологах, грешащих болтоложеством.