алистер моффат - налетчики приграничья
Пиль-башня (peel-tower) как она есть
Часто называемые пиль-башнями (peel-tower), огороженными башнями, многие из них и до сих пор разнообразят пейзажи шотландского Приграничья. Во времена, близкие к полному безвластью, они были пристанищами для тех глав кланов и лэрдов, кто был в состоянии выстроить что-то подобное. Лохвуд сейчас лежит в руинах, однако хорошо сохранившийся пример пил-тауэра занимает и сейчас свой командный пункт рядом с Келсо. Угнездившийся на каменном выступе и глядящий на много миль вокруг в каждую сторону света, Смейлхольм-тауэр принадлежал семье Принглов, был превосходно выстроенным и очень мощным.
Название «пил-тауэр» восходит к тому самому барнекину, стене, описанной Томасом Карлтоном. Многие такие стены были впоследствии перестроены в камне, но оригинальные peels (or pales) были деревянными частоколами. Внутри такого частокола можно было разместить в безопасности домашних слуг и животных в загонах, как то было сделано в Лохвуде. Часто вокруг барнекина прорывали канавы и рвы, а столбы частокола были направлены заостренной частью вверх - древнейшая практика, восходящая к тысячелетней давности фортам в приграничных холмах. Порой вокруг еще и высаживали живую изгородь из колючих растений с толстыми шипами - чтобы сделать подход к башне еще более затруднительным и замедлить вероятную атаку.
Обзор с короткого дозорного прохода по стене вдоль ската крыши на Смейлхольм-тауэр ошеломляюще широк. Караульные могут просматривать на юг до самого подножья Чевиотов и выходов из долины, по которым проходило столько рейдерских партий. Когда английские налетчики отправлялись в рейд по указу правительства или по собственной воле, как, к примеру началось вторжение под руководством Сассекса в 1544 - с востока, по дороге от Бервика на Твид, со Смейлхольма можно было разглядеть это на огромном расстоянии. Это оставляло Принглам драгоценное время для принятия решения - оставаться и вступать в переговоры или собирать все стоящее и исчезать в стране холмов и болот на севере.
На конце этого прохода по стене есть каменное сиденье для караульного. Оно уютно устроено напротив выхода из трубы, и долгими зимними ночами в самый рейдерский сезон тот, кто дрожал здесь от холода, наверняка с благодарностью думал о том, кто обустроил все именно так. Рядом сделан тайник для маленького фонаря. Это полезно с точки зрения освещения, но еще более - для цели зажечь связку сигнальных огней, лежащих тут же, возле, под рукой, в железном тигле. Когда они вспыхнут на вершине Смейлхольма, половина долины Твида увидит их.
Как и в Лохвуде, здесь две двери. Внутренняя железная решетка называется yett, и среди приграничных шотландцев до сих пор в ходу вопить ветреной зимней ночью - steek the yett! - чтобы закрыли дверь. Притолока двери часто устанавливается низко, чтобы даже самый низкорослый человек был принужден остановиться под нею, и предназначена тормозить любого, кто решил бы скоростью пробиться внутрь. Над наружной дверью Смейлхольма прорезана щель в толстой стене. Слишком узкая для того, чтобы вломиться в нее и расширить или подпалить через нее дом внутри, она использовалась, чтобы сыпать градом стрел, арбалетных болтов, а позже - и пуль, на тех, кто вздумал бы ломиться в двери или пытаться поджечь их.
Стены в пил-тауэрах были очень толстые, порой - свыше двух метров в толщину. Это было как архитектурной необходимостью для столь высоких зданий, так и вопросом оборонительной способности. Твердые и широкие основания нужны были для этих зданий, зачастую самых высоких на мили и мили вокруг. Разумеется, толстая каменная кладка помогала обескуражить нападающих из числа тех, кто желал бы попытаться устроить подкоп (метод испытанный и любимый, использованный для того, чтобы спасти Кинмонта Вилли из замка Карлайл, состоял он в том, чтобы удалить те камни из кладки, в которые заходили засовы дверей), однако она не могла устоять под долгим артиллерийским обстрелом. Не это было ее целью. Башни Приграничья имели своим назначением защиту от быстро перемещающихся отрядов налетчиков, а не от армий, волочащих за собой по пересеченной местности тяжелые пушки.
Окна в этих башнях маленькие и всегда расположены высоко в стенах, никогда - на уровне земли (т.е. на уровне первого этажа по-нашему - пим. пер.). Даже в солнечный день внутри бывало очень темно. Первый этаж, ground floor, освещался только через дверь, и зачастую имел сводчатый потолок. Он использовался как склад, и подчас - как стойло для скота, а не для пребывания человека. В случае непредвиденной опасности молочные коровы и лучшие пони могли быть уведены в эти «крытые галереи» и привязаны тут, с охапкой сена, брошенной в ближайшие ясли. По замеру от 10 до 13 метров, эти помещения могли вмещать довольно много животных. В шестнадцатом веке фермеры связывали своих коров или лошадей довольно тесно между собой, и их могло быть набито до сорока голов под свод башни, когда за ними закрывались yett и наружная дверь. Это должно было быть темное, жаркое, влажное, зловонное и шумное место, где животные чувствовали, что опасность - снаружи. Ржание, мычание и их страх наполняли собой помещение. Отдушины для вентиляции были прорезаны в сводчатом потолке, а в первый (т.е второй) этаж вел люк.
Башни обычно представляли собой «стопку» одинарных комнат. Над сводчатым подвалом обычно бывали покои с камином, прорезанным в одной из толстых стен. Наиболее досягаемая (и не в последнюю очередь - для ежедневной рутины по доставке туда торфяных брикетов, поленьев и растопки), эта комната была тем местом, где лэрд или глава клана принимал пищу и занимался делами. И, поскольку здесь было тепло зимой, это было место, где люди спали зимой. Башни были совсем не теми жилищами состоятельной знати, какими мы их, возможно, себе воображаем, и тут было немного комфорта. Лавки и длинные скамьи со спинкой и подлокотниками, с ящиками под сиденьем - вместо кресел, доски и козлы вместо столов, а в плохую погоду все внутри погружалось почти во тьму, так как деревянные ставни закрывались на открытых окнах. Большая часть окон имела железный переплет, а некоторые - так даже и стекло. По факту, стекло в окнах считалось такой роскошью, что есть свидетельства о знатных людях, которые забирали оконные стекла с собой, переезжая на жительство в другой свой замок или башню. Порой коровьи шкуры тонко выделывались, обрабатывались льняным маслом и использовались в качестве оконных стекол. Они были полупрозрачны и защищали от худшей непогоды и холода. На пол в верхней комнате служанки обычно насыпали вереск и тростник с добавлением ароматических трав - таволга была популярна - чтобы как-то контролировать запахи помещения.
Часто называемые пиль-башнями (peel-tower), огороженными башнями, многие из них и до сих пор разнообразят пейзажи шотландского Приграничья. Во времена, близкие к полному безвластью, они были пристанищами для тех глав кланов и лэрдов, кто был в состоянии выстроить что-то подобное. Лохвуд сейчас лежит в руинах, однако хорошо сохранившийся пример пил-тауэра занимает и сейчас свой командный пункт рядом с Келсо. Угнездившийся на каменном выступе и глядящий на много миль вокруг в каждую сторону света, Смейлхольм-тауэр принадлежал семье Принглов, был превосходно выстроенным и очень мощным.
Название «пил-тауэр» восходит к тому самому барнекину, стене, описанной Томасом Карлтоном. Многие такие стены были впоследствии перестроены в камне, но оригинальные peels (or pales) были деревянными частоколами. Внутри такого частокола можно было разместить в безопасности домашних слуг и животных в загонах, как то было сделано в Лохвуде. Часто вокруг барнекина прорывали канавы и рвы, а столбы частокола были направлены заостренной частью вверх - древнейшая практика, восходящая к тысячелетней давности фортам в приграничных холмах. Порой вокруг еще и высаживали живую изгородь из колючих растений с толстыми шипами - чтобы сделать подход к башне еще более затруднительным и замедлить вероятную атаку.
Обзор с короткого дозорного прохода по стене вдоль ската крыши на Смейлхольм-тауэр ошеломляюще широк. Караульные могут просматривать на юг до самого подножья Чевиотов и выходов из долины, по которым проходило столько рейдерских партий. Когда английские налетчики отправлялись в рейд по указу правительства или по собственной воле, как, к примеру началось вторжение под руководством Сассекса в 1544 - с востока, по дороге от Бервика на Твид, со Смейлхольма можно было разглядеть это на огромном расстоянии. Это оставляло Принглам драгоценное время для принятия решения - оставаться и вступать в переговоры или собирать все стоящее и исчезать в стране холмов и болот на севере.
На конце этого прохода по стене есть каменное сиденье для караульного. Оно уютно устроено напротив выхода из трубы, и долгими зимними ночами в самый рейдерский сезон тот, кто дрожал здесь от холода, наверняка с благодарностью думал о том, кто обустроил все именно так. Рядом сделан тайник для маленького фонаря. Это полезно с точки зрения освещения, но еще более - для цели зажечь связку сигнальных огней, лежащих тут же, возле, под рукой, в железном тигле. Когда они вспыхнут на вершине Смейлхольма, половина долины Твида увидит их.
Как и в Лохвуде, здесь две двери. Внутренняя железная решетка называется yett, и среди приграничных шотландцев до сих пор в ходу вопить ветреной зимней ночью - steek the yett! - чтобы закрыли дверь. Притолока двери часто устанавливается низко, чтобы даже самый низкорослый человек был принужден остановиться под нею, и предназначена тормозить любого, кто решил бы скоростью пробиться внутрь. Над наружной дверью Смейлхольма прорезана щель в толстой стене. Слишком узкая для того, чтобы вломиться в нее и расширить или подпалить через нее дом внутри, она использовалась, чтобы сыпать градом стрел, арбалетных болтов, а позже - и пуль, на тех, кто вздумал бы ломиться в двери или пытаться поджечь их.
Стены в пил-тауэрах были очень толстые, порой - свыше двух метров в толщину. Это было как архитектурной необходимостью для столь высоких зданий, так и вопросом оборонительной способности. Твердые и широкие основания нужны были для этих зданий, зачастую самых высоких на мили и мили вокруг. Разумеется, толстая каменная кладка помогала обескуражить нападающих из числа тех, кто желал бы попытаться устроить подкоп (метод испытанный и любимый, использованный для того, чтобы спасти Кинмонта Вилли из замка Карлайл, состоял он в том, чтобы удалить те камни из кладки, в которые заходили засовы дверей), однако она не могла устоять под долгим артиллерийским обстрелом. Не это было ее целью. Башни Приграничья имели своим назначением защиту от быстро перемещающихся отрядов налетчиков, а не от армий, волочащих за собой по пересеченной местности тяжелые пушки.
Окна в этих башнях маленькие и всегда расположены высоко в стенах, никогда - на уровне земли (т.е. на уровне первого этажа по-нашему - пим. пер.). Даже в солнечный день внутри бывало очень темно. Первый этаж, ground floor, освещался только через дверь, и зачастую имел сводчатый потолок. Он использовался как склад, и подчас - как стойло для скота, а не для пребывания человека. В случае непредвиденной опасности молочные коровы и лучшие пони могли быть уведены в эти «крытые галереи» и привязаны тут, с охапкой сена, брошенной в ближайшие ясли. По замеру от 10 до 13 метров, эти помещения могли вмещать довольно много животных. В шестнадцатом веке фермеры связывали своих коров или лошадей довольно тесно между собой, и их могло быть набито до сорока голов под свод башни, когда за ними закрывались yett и наружная дверь. Это должно было быть темное, жаркое, влажное, зловонное и шумное место, где животные чувствовали, что опасность - снаружи. Ржание, мычание и их страх наполняли собой помещение. Отдушины для вентиляции были прорезаны в сводчатом потолке, а в первый (т.е второй) этаж вел люк.
Башни обычно представляли собой «стопку» одинарных комнат. Над сводчатым подвалом обычно бывали покои с камином, прорезанным в одной из толстых стен. Наиболее досягаемая (и не в последнюю очередь - для ежедневной рутины по доставке туда торфяных брикетов, поленьев и растопки), эта комната была тем местом, где лэрд или глава клана принимал пищу и занимался делами. И, поскольку здесь было тепло зимой, это было место, где люди спали зимой. Башни были совсем не теми жилищами состоятельной знати, какими мы их, возможно, себе воображаем, и тут было немного комфорта. Лавки и длинные скамьи со спинкой и подлокотниками, с ящиками под сиденьем - вместо кресел, доски и козлы вместо столов, а в плохую погоду все внутри погружалось почти во тьму, так как деревянные ставни закрывались на открытых окнах. Большая часть окон имела железный переплет, а некоторые - так даже и стекло. По факту, стекло в окнах считалось такой роскошью, что есть свидетельства о знатных людях, которые забирали оконные стекла с собой, переезжая на жительство в другой свой замок или башню. Порой коровьи шкуры тонко выделывались, обрабатывались льняным маслом и использовались в качестве оконных стекол. Они были полупрозрачны и защищали от худшей непогоды и холода. На пол в верхней комнате служанки обычно насыпали вереск и тростник с добавлением ароматических трав - таволга была популярна - чтобы как-то контролировать запахи помещения.