Коляда-Plays, день седьмой
Экзамен по актёрскому мастерству студентов Николая Владимировича Коляды (на материале драматургии опять же Коляды и его учеников).
Студенты растут профессионально, становятся всё более уверенными на сцене, уходят от подсмотренных штампов и ищут себя, что не может не радовать.
Конечно, получается не всё. В частности, пока не умеют чувствовать тексты, поэтому для них что Богаев, что Колтышева, что Сигарев, что Богачёва, что Васьковская, что Козырчиков... всё сливается в некий "учебный материал", без нюансов. Оно и понятно: за пять минут ребятам нужно обозначить самое интересное, сыграть конфликт из пустого места, без разбега, поэтому и стараются вытащить полярные состояния, искусственно накрутить нерв.
Есть новые для меня лица, есть прежние фавориты: Максим Долинин, Ефим Деменьшин, Илона Волконская, Гюльнара Гимадутдинова, Анастасия Панькова.
Активно меняется Даниил Климов, интересно проявляется Дарья Сыскова.
Алексей Романов по-прежнему берёт типажностью и внешностью, но в этот раз всё сложилось как нельзя более удачно и уместно. Видно, что ему приходится в большей степени преодолевать себя, и эта внутренняя работа постепенно продвигается.
Явный лидер экзаменационного дня для меня - Валентина Сизоненко. Яркая, красивая, разносторонне талантливая (в отрывке из "Вавилонской башни" было видно, как умело девушка обращается с инструментами художника, а в ЦСД висят написанные ей картины), смелая, разнообразно проявляющаяся, эмоционально гибкая.
"Я не вернусь", рязанский "Театр на соборной".
Шла с большим - авансом - доверием к режиссёру Михаилу Егорову и не ошиблась, получила огромное удовольствие.
Сценарий Ярославы Пулинович сложно принимается сценой; здесь же сразу заданы правила игры - театральная условность в квадрате, и они срабатывают, безоговорочно принимаются и выдерживаются от начала до конца. Нарезка текста оправдана, схематичность сюжета оправдана, постоянное пребывание всех актёров-зрителей на сцене оправдано, комикование и лирические вставки со стихами и цитатами о театре из классиков тоже оправданы. Для меня логически сложилось всё: и то, что детдомовских девочек можно лишь обозначить парой предметов одежды, а играть их будут женщины в возрасте, и то, что женщин-педагогов изображают мужчины (а есть ли в этих женщинах, столь жестоких по пьесе, хоть что-нибудь женское, материнское?).
Есть приёмы почти КВН-овские, но их используют со вкусом и в меру. Есть очень много вещей, передаваемых через внешние атрибуты, но абсолютно не важно, как это выглядит, потому что есть свобода для зрительской интерпретации, есть отличные актёрские работы, позволяющие не только наблюдать, но обязательно сопереживать и включаться. Вместе со всей нарочитой условностью и отстранением есть настолько подробные характеры и достоверные эмоции, что... трогает. И когда Кристину (Людмила Конина) по сюжету сбивает машина, она всего лишь переворачивается в воздухе, и нет ни пугающей музыки (музыки, если не ошибаюсь, не было вообще нигде, за исключением детских песен типа "Учат в школе...", исполнение которых неожиданно напомнило молитвы или заговоры), ни "крови" на сцене, но - страшно.
И вообще именно про Кристину здесь много, тут полностью её история (что не обесценивает первые полчаса, когда история была Анина). Детдомовка рассказывает Ане (Анна Комарова) свои сказки, напоминающие детские страшилки на ночь, но это её собственная мифология, её отдельный идеальный мир, мир мечты (где-то рядом со сказками всегда оказывается и Люциус-Юрий Антонов со стихами, тоже то ли идеализированный принц, то ли ангел-хранитель). И так получается, что и Аня едет во Владивосток, не чтобы выживать, прятаться, спастись, а чтобы Кристина продолжала быть, хотя бы для бабушки.
Отдельное спасибо художнику Борису Танделову. Почти карикатурные портреты классиков по стенам и стилизованная карта России подчёркивают настроение вечного путешествия-бегства, вечного ученичества и не-взросления. Всё в жилу, в общем.
Студенты растут профессионально, становятся всё более уверенными на сцене, уходят от подсмотренных штампов и ищут себя, что не может не радовать.
Конечно, получается не всё. В частности, пока не умеют чувствовать тексты, поэтому для них что Богаев, что Колтышева, что Сигарев, что Богачёва, что Васьковская, что Козырчиков... всё сливается в некий "учебный материал", без нюансов. Оно и понятно: за пять минут ребятам нужно обозначить самое интересное, сыграть конфликт из пустого места, без разбега, поэтому и стараются вытащить полярные состояния, искусственно накрутить нерв.
Есть новые для меня лица, есть прежние фавориты: Максим Долинин, Ефим Деменьшин, Илона Волконская, Гюльнара Гимадутдинова, Анастасия Панькова.
Активно меняется Даниил Климов, интересно проявляется Дарья Сыскова.
Алексей Романов по-прежнему берёт типажностью и внешностью, но в этот раз всё сложилось как нельзя более удачно и уместно. Видно, что ему приходится в большей степени преодолевать себя, и эта внутренняя работа постепенно продвигается.
Явный лидер экзаменационного дня для меня - Валентина Сизоненко. Яркая, красивая, разносторонне талантливая (в отрывке из "Вавилонской башни" было видно, как умело девушка обращается с инструментами художника, а в ЦСД висят написанные ей картины), смелая, разнообразно проявляющаяся, эмоционально гибкая.
"Я не вернусь", рязанский "Театр на соборной".
Шла с большим - авансом - доверием к режиссёру Михаилу Егорову и не ошиблась, получила огромное удовольствие.
Сценарий Ярославы Пулинович сложно принимается сценой; здесь же сразу заданы правила игры - театральная условность в квадрате, и они срабатывают, безоговорочно принимаются и выдерживаются от начала до конца. Нарезка текста оправдана, схематичность сюжета оправдана, постоянное пребывание всех актёров-зрителей на сцене оправдано, комикование и лирические вставки со стихами и цитатами о театре из классиков тоже оправданы. Для меня логически сложилось всё: и то, что детдомовских девочек можно лишь обозначить парой предметов одежды, а играть их будут женщины в возрасте, и то, что женщин-педагогов изображают мужчины (а есть ли в этих женщинах, столь жестоких по пьесе, хоть что-нибудь женское, материнское?).
Есть приёмы почти КВН-овские, но их используют со вкусом и в меру. Есть очень много вещей, передаваемых через внешние атрибуты, но абсолютно не важно, как это выглядит, потому что есть свобода для зрительской интерпретации, есть отличные актёрские работы, позволяющие не только наблюдать, но обязательно сопереживать и включаться. Вместе со всей нарочитой условностью и отстранением есть настолько подробные характеры и достоверные эмоции, что... трогает. И когда Кристину (Людмила Конина) по сюжету сбивает машина, она всего лишь переворачивается в воздухе, и нет ни пугающей музыки (музыки, если не ошибаюсь, не было вообще нигде, за исключением детских песен типа "Учат в школе...", исполнение которых неожиданно напомнило молитвы или заговоры), ни "крови" на сцене, но - страшно.
И вообще именно про Кристину здесь много, тут полностью её история (что не обесценивает первые полчаса, когда история была Анина). Детдомовка рассказывает Ане (Анна Комарова) свои сказки, напоминающие детские страшилки на ночь, но это её собственная мифология, её отдельный идеальный мир, мир мечты (где-то рядом со сказками всегда оказывается и Люциус-Юрий Антонов со стихами, тоже то ли идеализированный принц, то ли ангел-хранитель). И так получается, что и Аня едет во Владивосток, не чтобы выживать, прятаться, спастись, а чтобы Кристина продолжала быть, хотя бы для бабушки.
Отдельное спасибо художнику Борису Танделову. Почти карикатурные портреты классиков по стенам и стилизованная карта России подчёркивают настроение вечного путешествия-бегства, вечного ученичества и не-взросления. Всё в жилу, в общем.