"Человек театра", день 1-1
Начался первый фестиваль «Человек театра» - показ спектаклей малых форм с актёром в центре.
Открывали Молодёжным театром из Душанбе спектаклем по мотивам стихов таджикского поэта Бозора Собира «Ночь вдалеке от родины», режиссёр Нозим Меликов.
В зале участники фестиваля, редкая случайная публика и делегация таджиков. На удивление много мужчин. Оказавшиеся рядом зрители: неестественно восторженная дама с фотоаппаратом со вспышкой, комментирующие действие молодые актёры или студенты-«интеллектуалы», представитель заявленной нации на первом ряду, не расстающийся с мобильным, и вертящиеся дети - сильно смазали впечатление, которое и без того не хотело складываться. Понимать суть, не будучи знакомой ни с языком, ни с культурой, оказалось очень сложно.
То, что удалось вычленить из режиссёрского высказывания, лежало на поверхности и было перед глазами весь спектакль: начиная с декораций, если это так можно назвать, с этого то ли плацкартного вагона, то ли дешёвейшей ночлежки, то ли палатки под открытым небом - всё говорило о скитальчестве, отшельничестве, неприютности и одинокости. О сиротстве человека, оторванного от родной земли, для которого национальные костюмы, музыка (традиционные инструменты - особая радость), речь, стихи становятся единственными, если не последними ниточками, связующими с корнями (задумалась: а есть ли такие мотивы у русских, для кого внутренняя миграция по стране может оказаться в разы длиннее внешней?).
Срабатывают стереотипы, и что-то внутри противится увиденному образу сильной женщины (Мохпайкар Ёрова): возможно ли хоть малейшее проявление властных интонаций у слабого пола в этой среднеазиатской традиции? Мужской образ (Абдумумин Шарифи) более соответствует моим представлениям о них: вертикальные морщины под лучистыми глазами, мягкие даже в отчаяньи жесты подсказывают, что даже пройдя через множество испытаний и лишений, такой человек не озлобится - есть у них завидная стойкость, сдержанность и благодарность судьбе.
Получилось совсем не о спектакле…
Следом смотрели «Допрос» по повести Захара Прилепина от рязанского (вроде не московского) театра «Предел», от режиссёра Владимира Деля.
Большинство сидящих в зале были в восторге (судя по репликам, смеху и аплодисментам), для меня спектакля не случилось - увидела КВН высокого уровня и о серьёзных (в том числе) вопросах. Ребята (Роман Данилин и Михаил Сиворин) играют сюжет, но не доносят лежащей за ним мысли: о чём всё это. Есть отдельные факты, но нет обобщения, всё рассыпается. Местами уходят в КВН-овскую условность, когда один актёр играет разных персонажей, но остаётся собой-в-образе. Местами доходят до натурализма или почти-натурализма (бьют бутылкой по лицу, мочатся в ведро, забрызгивают зрителей пивом и ошмётками сырой печени), но при этом эмоции отыгрывают очень условно, не болит у них эта тема. Если хотели довести до эмоционального потрясения, то получилось лишь отвращение. Нет у парней ни настоящей здоровой злости, ни обострённого желания справедливости, ни самоуважения, ни жажды жизни, они только намекают. Может, это признак нового языка и особого жанра, но вопросы - зачем и о чём - остаются.
Открывали Молодёжным театром из Душанбе спектаклем по мотивам стихов таджикского поэта Бозора Собира «Ночь вдалеке от родины», режиссёр Нозим Меликов.
В зале участники фестиваля, редкая случайная публика и делегация таджиков. На удивление много мужчин. Оказавшиеся рядом зрители: неестественно восторженная дама с фотоаппаратом со вспышкой, комментирующие действие молодые актёры или студенты-«интеллектуалы», представитель заявленной нации на первом ряду, не расстающийся с мобильным, и вертящиеся дети - сильно смазали впечатление, которое и без того не хотело складываться. Понимать суть, не будучи знакомой ни с языком, ни с культурой, оказалось очень сложно.
То, что удалось вычленить из режиссёрского высказывания, лежало на поверхности и было перед глазами весь спектакль: начиная с декораций, если это так можно назвать, с этого то ли плацкартного вагона, то ли дешёвейшей ночлежки, то ли палатки под открытым небом - всё говорило о скитальчестве, отшельничестве, неприютности и одинокости. О сиротстве человека, оторванного от родной земли, для которого национальные костюмы, музыка (традиционные инструменты - особая радость), речь, стихи становятся единственными, если не последними ниточками, связующими с корнями (задумалась: а есть ли такие мотивы у русских, для кого внутренняя миграция по стране может оказаться в разы длиннее внешней?).
Срабатывают стереотипы, и что-то внутри противится увиденному образу сильной женщины (Мохпайкар Ёрова): возможно ли хоть малейшее проявление властных интонаций у слабого пола в этой среднеазиатской традиции? Мужской образ (Абдумумин Шарифи) более соответствует моим представлениям о них: вертикальные морщины под лучистыми глазами, мягкие даже в отчаяньи жесты подсказывают, что даже пройдя через множество испытаний и лишений, такой человек не озлобится - есть у них завидная стойкость, сдержанность и благодарность судьбе.
Получилось совсем не о спектакле…
Следом смотрели «Допрос» по повести Захара Прилепина от рязанского (вроде не московского) театра «Предел», от режиссёра Владимира Деля.
Большинство сидящих в зале были в восторге (судя по репликам, смеху и аплодисментам), для меня спектакля не случилось - увидела КВН высокого уровня и о серьёзных (в том числе) вопросах. Ребята (Роман Данилин и Михаил Сиворин) играют сюжет, но не доносят лежащей за ним мысли: о чём всё это. Есть отдельные факты, но нет обобщения, всё рассыпается. Местами уходят в КВН-овскую условность, когда один актёр играет разных персонажей, но остаётся собой-в-образе. Местами доходят до натурализма или почти-натурализма (бьют бутылкой по лицу, мочатся в ведро, забрызгивают зрителей пивом и ошмётками сырой печени), но при этом эмоции отыгрывают очень условно, не болит у них эта тема. Если хотели довести до эмоционального потрясения, то получилось лишь отвращение. Нет у парней ни настоящей здоровой злости, ни обострённого желания справедливости, ни самоуважения, ни жажды жизни, они только намекают. Может, это признак нового языка и особого жанра, но вопросы - зачем и о чём - остаются.