«А в степи: бушует ветер...». К 90-летию со дня рождения художника Владимира Яковлева
В Центре современного искусства AZ/ART на Маросейке юбилейная выставка Владимира Яковлева (1934-1998), идею которой подсказали его абстрактные стихи «А в степи: бушует ветер». В этих строчках отразилось особое мироощущение художника и главные мотивы его творчества - на протяжении всей жизни он создавал абстрактные «портреты ветра», «портреты цветов», печальные, лаконичные изображения лиц, в которых зрителю открывается иная, одному создателю видимая реальность.
Владимир Яковлев. Порыв ветра. 1962. Бумага, гуашь. Собрание Музея AZ.
Цветы и лица. Цвета и лики. А в них - космос. Монографическая выставка Владимира Яковлева объединила 70 его работ. И получилась не просто формальная юбилейная ретроспектива, а фактически первая за многие годы попытка проникнуть в суть искусства Яковлева и помочь нам прочувствовать эту трагическую личность.
Выставка занимает всё арт-пространство в палатах XVII века на Маросейке. Как оказалось, старинные кирпичные своды с их холодностью и основательностью очень подходят к вневременному, метафизическому искусству Яковлева, в работах которого нет ничего суетного, мимолётного. Даже когда он изображает хрупкие сорванные цветы, вот-вот готовые пожухнуть, в них видна вечность и бесконечность.
Владимир Яковлев. Порыв ветра. 1957. Бумага на оргалите, темпера. Собрание С. Александрова. - Беспредметная композиция. 1958-1959. Картон, гуашь. ГТГ.
Яковлева причисляют к плеяде художников-нонконформистов. Формально это справедливо: как и Зверев, Плавинский, Немухин, Мастеркова и многие другие, он дитя оттепели. Сильнейшее впечатление на него произвёл Фестиваль молодёжи и студентов, проходивший в Москве в 1957 году и позволивший советским гражданам впервые увидеть работы американских абстракционистов. Собственно, именно с этого момента Яковлев начал активно творить, а уже в конце 1950-х годов состоялась его первая выставка в квартире композитора Андрея Волконского. И довольно быстро живописец стал востребованным в среде коллекционеров (правда, довольно узкой), завоевал уважение у товарищей. Но всё же оставался всегда особняком - вне тенденций, направлений и объединений.
Владимир Яковлев. Композиция. 1974. Бумага, гуашь. Собрание Музея AZ. - 2,3. Абстрактная композиция. 1960. Бумага, гуашь. Собрание С. Александрова.
Отчасти виной тому была душевная болезнь Яковлева. Художник в 16 лет из-за нервного потрясения начинает терять зрение, а чуть позже у него развивается шизофрения. Живя с родителями в коммуналке, он периодически попадает в лечебницу имени Кащенко, а после смерти матери - в психоинтернат, где содержится в общей палате и впадает в глубокую депрессию. К этому прибавляется ещё одно бедствие: художник стремительно теряет зрение и в поздние годы работает, будучи уже практически слепым. Все эти обстоятельства сделали герметичным не только его жизненный мир, но и мир его творчества. Психоинтернат станет для него и местом смерти от туберкулёза в 1998 году.
Владимир Яковлев. 1,2. Голова. 1959. Бумага, восковая пастель. Собрание С. Александрова. - 3. Голова. Конец 1950-х. Бумага, гуашь. ГТГ.
Глядя на работы Яковлева, понимаешь, что это вещи в себе: в них нет отражения политических, социальных, бытовых реалий, нет отклика на впечатления снаружи - природу, знакомства с людьми и тому подобное. Если что и становится внешним эмоциональным топливом, так это физические страдания: множество точек на абстрактных композициях 1960 года он сравнивал с медицинскими уколами, а на изображении многократно перечёркнутого лица с закрытыми глазами (рисунок тех же лет) неровным почерком написал: «Яковлев. Очень трудно. Больница».
И всё же искусство Яковлева - не столько про личное, сколько про всеобщее, универсальное. Фигуры людей, поверх которых написаны массивные распятия, - метафора любого творца, да и вообще человека, по жизни несущего свой крест.
Владимир Яковлев. Портрет с крестом. Конец 1960-х - начало 1970-х. Бумага, гуашь, темпера. Собрание Музея AZ. - Портрет с крестом. 1973. Бумага, гуашь, темпера. Собрание С. Александрова.
Особое место в творчестве художника занимают изображения цветов. Многочисленные цветы - знаки нездешней, иллюзорной, символической красоты. Он рисовал «не цветы, а портреты цветов», в каждой из этих картин заключён целый мир.
Владимир Яковлев. Красный цветок. 1973. Бумага, темпера. Собрание семьи Владимира Яковлева.
Страдания человека явило на свет пронзительную нежность и чистоту. Какая душа прорастала в искорёженном болезненном теле. С широко закрытыми глазами художник видел прорастающий цветок в человеческом теле, всматривался в человеко-пейзаж, различал в абстрактном хаосе линий цветы и лица.
«В случае с Яковлевым мы имеем классический пример феномена «внутреннего видения». Его взгляд направлен вовнутрь себя, то есть он рисует свой «внутренний мир». Внутренний мир можно видеть, закрыв глаза. Не случайно Яковлев реализовался как художник, будучи почти слепым», - В. Янкилевский.
Владимир Яковлев. Цветок на черном фоне. 1983. Бумага, гуашь, масло. Собрание С. Александрова.
Ну а его удивительная композиция 1959 года «Дождик. Солнце» из собрания Третьяковской галереи - изображение вовсе не погодных явлений, конечно, а космической бесконечности, вглядываясь в которую, падаешь в это пространство всё глубже.
Владимир Яковлев. Композиция. Дождик. Солнце. 1959. Картон, масло. ГТГ.
Работы Яковлева широко открыты для интерпретаций. И стоит отметить, что у работ художника на выставке вовсе нет этикеток. И, наверное, это самый правильный способ проникнуться искусством Яковлева. Ведь название, год создания, техника в данном случае глубоко второстепенны. И знание всех подобных деталей ничуть не приближает нас к пониманию сути.
Владимир Яковлев. Портреты 1960 года. Бумага, уголь, гуашь.
Владимир Яковлев. Цветы на берегу. 1978. Бумага, уголь, темпера. Собрание И. Сановича. - Мужской портрет с цветком. 1969. Бумага, гуашь. Собрание Музея AZ.
Владимир Яковлев. Пейзаж с фигурой. 1968. Бумага, гуашь, темпера. Собрание С. Александрова. - Женский портрет. 1968. Бумага, гуашь, темпера. Собрание Музея AZ.
Владимир Яковлев. Девушка с голубыми глазами. Начало 1960-х. Бумага, восковая пастель. - Портрет. 1962. Бумага, карандаши. Обе: Собрание Музея AZ.
На самом деле и стилевые аспекты - не то, о чем здесь надо говорить в первую очередь. Вот тюльпаны в стакане. Почти монохромное, лишённое внешней броскости, как будто случайное изображение. Три цветочка склонили головы, три других - с нелепо короткими стеблями - лежат на столе. О чем это? О красоте и жизни вопреки всему? Или о смерти и нелепой несправедливости?
Или совсем другой «натюрморт». Огромный белый цветок даже не вмещается в пространство картины и заслоняет собой небо. Интересная деталь: синяя краска в верхней части листа частично откололась. Дело, надо полагать, не в замысле, а в сложных обстоятельствах бытования работ Яковлева: коллекционеры выносили их от художника, пряча, сворачивая в несколько раз. Но, получается, сама жизнь создала эту метафору: осыпающиеся небеса.
Владимир Яковлев. Белый цветок на голубом фоне. 1969. Бумага, гуашь, темпера. Собрание Музея AZ.
Размышляя о жизни и творчестве Владимира Яковлева, нельзя не вспомнить о Ван Гоге. Оба они страдали от психических заболеваний. Оба были глубоко несчастны, непоняты при жизни - и невероятно ценимы после смерти (работы Яковлева сегодня одни из самых дорогих среди живописи нонконформистов). Оба лишь формально принадлежали к передовым течениям своего времени (импрессионизм и нонконформизм, соответственно), а на самом деле шли гораздо дальше. Но главное, в искусстве обоих чувствуется то особое сияние чистого разума, которое превращает физику - конкретные изображённые объекты, будь то подсолнухи, тюльпаны, поля Арля или русские степи, - в метафизику.
Владимир Яковлев. Портрет с бутылкой. - Натюрморт у моря. Обе: 1969. Бумага, гуашь. Собрание Музея AZ.
Владимир Яковлев. Двое. 1960. Картон, уголь, гуашь. Собрание Н. Котрелева и Т. Чудотворцевой. - Красный цветок. 1971. Бумага, уголь, гуашь. Собрание М. Алшибая.
И да, в отношении как Ван Гога, так и Яковлева говорят без всякого смущения и натяжки: гений. В смысле особого, неповторимого, неподвластного обычному человеку взгляда на мир. Гениальность как обратная сторона безумия. Божий дар и кара одновременно. Поэтому ни одна выставка не в силах в полной мере раскрыть для нас подобные фигуры просто потому, что они непознаваемы в принципе.
Владимир Яковлев. Автопортрет. 1974. Бумага, гуашь. - Взгляд. 1981. Бумага, уголь, гуашь. Обе: Собрание С. Александрова.
Владимир Яковлев. Девушка с косой. 1970. Картон, масло. Собрание Музея AZ.
Кстати, Владимир Яковлев был внуком знаменитого художника-импрессиониста Михаила Николаевича Яковлева.
Кураторы выставки: Наталья Волкова, коллекционер Сергей Александров и заведующий отделом Третьяковской галереи Валерий Силаев.
Использованная информация: Материалы выставки; Сергей Уваров. Цветы с жизнью: чем интересна ретроспектива «русского Ван Гога» - https://iz.ru/1797323/sergei-uvarov/cvety-s-ziznu-cem-interesna-retrospektiva-russkogo-van-goga.