Противоядие. Марина Цветаева
«Некогда - быть, / Некуда деться». Памяти Марины Цветаевой
“Мне иногда кажется, что жизнь - слишком длинная,
а когда думаешь, что вся эта нескончаемость - из минут…”
(Марина Цветаева, из письма к Наталье Гайдукевич от 14 августа 1935)
Ежедневный круговорот букв, цифр, картинок, новостных лент, нет-нет, да и опрокинет тебя в информационную канаву. Хорошо, если есть резиновые сапоги, розовые очки, ну или на крайний случай - старый дырявый зонтик. Словоблудие на каждом шагу. Ежеминутно обесценивается текст - два, три репоста, пара цитирований и… смыто. Нам не то что «не дано предугадать, как наше слово отзовётся» , а зачастую просто недосуг, потому как прыгаем вперед, быстрей-выше-веселей. Просто таковы правила игры. Просто принимаешь и танцуешь дальше. Но выдоха всё-таки хочется. Хотя бы для следующего рывка.
Абсолютная пауза - это поэтический текст. Противоядие и убежище. Ведь стреляют везде и во всех. Ошеломлённая в юности Мариной Цветаевой, рискую сохранить искаженный взгляд на действительность пожизненно. Конечно, отшлифованный, безусловно, скорректированный опытом и обстоятельствами, но - хронически преломлённый. Ни минуты не претендуя на литературный анализ (до меня и после меня исписаны тома и тома), просто, приглашаю открыть форточку и подышать… Литературный эскапизм - это, без сомнения, форма социопатии, но зато сколь заманчивая.
31 августа 2014 года исполнилось семьдесят три года со дня смерти Марины Ивановны Цветаевой. Цифра обескураживающая. Поэтический язык Цветаевой крайне созвучен современным языковым жестам, что поразительно, ибо разделяет нас столетие. Её поэзия - пластична, такой слепок ритма и интонации.
Явление «Цветаева» необъятно и невмещаемо - это всегда не формат. Стихи, поэмы, пьесы, проза, дневники, письма, записки. Даже если придерживаться фамильно-хронологического каркаса, рассказ о ближних и дальних может никогда не закончиться. Вот только контуры. Мать, Мария Мейн - талантливая пианистка, любимая ученица Николая Рубинштейна. Отец, Иван Цветаев - филолог, историк, археолог, член-корреспондент Петербургской Академии Наук, профессор Московского Университета, тайный советник, создатель и первый директор Музея Изящных Искусств. Сестра, Анастасия Цветаева - писательница, приговоренная к десяти годам лагерей. Муж, Сергей Эфрон - противоречивая фигура, - белогвардейский офицер, эмигрант, обвиняемый в сотрудничестве с НКВД, масон. Расстрелян. Дочь, Ариадна Эфрон (Аля) - искусствовед, переводчица, художница, поэт. Два ареста, восемь лет лагерей, ссылка. Сын, Георгий (Мур) Эфрон - погиб на фронте.
Любовям Марины Цветаевой под громкими и тихими именами нет числа. Биография самой Цветаевой ярка и трагична. Собственно, иных судеб поэтам в России не полагается. «Поэты ходят пятками по лезвию ножа» . Не вижу смысла в перечислении событий и дат, пересказывании правд и домыслов.
Жила на свете меточка
Курсисточкой красивой,
В бумажном платье девочка
Петлю с собой насила.
(«Была б жива Цветаева…» Леонид Губанов, 19?)
Жизнь - на вылет. Наотмашь. Страждущих, отсылаю к архивам, коих великое множество. Замолкаю, и просто из любимого:
Так вслушиваются…
1
Так вслушиваются (в исток
Вслушивается - устье).
Так внюхиваются в цветок:
Вглубь - до потери чувства!
Так в воздухе, который синь -
Жажда, которой дна нет.
Так дети, в синеве простынь,
Всматриваются в память.
Так вчувствовывается в кровь
Отрок - доселе лотос.
…Так влюбливаются в любовь:
Впадываются в пропасть.
2
Друг! Не кори меня за тот
Взгляд, деловой и тусклый.
Так вглатываются в глоток:
Вглубь - до потери чувства!
Так в ткань врабатываясь, ткач
Ткёт свой последний пропад.
Так дети, вплакиваясь в плач,
Вшёптываются в шёпот.
Так вплясываются… (Велик
Бог - посему крутитесь!)
Так дети, вкрикиваясь в крик,
Вмалчиваются в тихость.
Так жалом тронутая кровь
Жалуется - без ядов!
Так вбаливаются в любовь:
Впадываются в: падать.
(Марина Цветаева, 3 мая 1923)
“Мне иногда кажется, что жизнь - слишком длинная,
а когда думаешь, что вся эта нескончаемость - из минут…”
(Марина Цветаева, из письма к Наталье Гайдукевич от 14 августа 1935)
Ежедневный круговорот букв, цифр, картинок, новостных лент, нет-нет, да и опрокинет тебя в информационную канаву. Хорошо, если есть резиновые сапоги, розовые очки, ну или на крайний случай - старый дырявый зонтик. Словоблудие на каждом шагу. Ежеминутно обесценивается текст - два, три репоста, пара цитирований и… смыто. Нам не то что «не дано предугадать, как наше слово отзовётся» , а зачастую просто недосуг, потому как прыгаем вперед, быстрей-выше-веселей. Просто таковы правила игры. Просто принимаешь и танцуешь дальше. Но выдоха всё-таки хочется. Хотя бы для следующего рывка.
Абсолютная пауза - это поэтический текст. Противоядие и убежище. Ведь стреляют везде и во всех. Ошеломлённая в юности Мариной Цветаевой, рискую сохранить искаженный взгляд на действительность пожизненно. Конечно, отшлифованный, безусловно, скорректированный опытом и обстоятельствами, но - хронически преломлённый. Ни минуты не претендуя на литературный анализ (до меня и после меня исписаны тома и тома), просто, приглашаю открыть форточку и подышать… Литературный эскапизм - это, без сомнения, форма социопатии, но зато сколь заманчивая.
31 августа 2014 года исполнилось семьдесят три года со дня смерти Марины Ивановны Цветаевой. Цифра обескураживающая. Поэтический язык Цветаевой крайне созвучен современным языковым жестам, что поразительно, ибо разделяет нас столетие. Её поэзия - пластична, такой слепок ритма и интонации.
Явление «Цветаева» необъятно и невмещаемо - это всегда не формат. Стихи, поэмы, пьесы, проза, дневники, письма, записки. Даже если придерживаться фамильно-хронологического каркаса, рассказ о ближних и дальних может никогда не закончиться. Вот только контуры. Мать, Мария Мейн - талантливая пианистка, любимая ученица Николая Рубинштейна. Отец, Иван Цветаев - филолог, историк, археолог, член-корреспондент Петербургской Академии Наук, профессор Московского Университета, тайный советник, создатель и первый директор Музея Изящных Искусств. Сестра, Анастасия Цветаева - писательница, приговоренная к десяти годам лагерей. Муж, Сергей Эфрон - противоречивая фигура, - белогвардейский офицер, эмигрант, обвиняемый в сотрудничестве с НКВД, масон. Расстрелян. Дочь, Ариадна Эфрон (Аля) - искусствовед, переводчица, художница, поэт. Два ареста, восемь лет лагерей, ссылка. Сын, Георгий (Мур) Эфрон - погиб на фронте.
Любовям Марины Цветаевой под громкими и тихими именами нет числа. Биография самой Цветаевой ярка и трагична. Собственно, иных судеб поэтам в России не полагается. «Поэты ходят пятками по лезвию ножа» . Не вижу смысла в перечислении событий и дат, пересказывании правд и домыслов.
Жила на свете меточка
Курсисточкой красивой,
В бумажном платье девочка
Петлю с собой насила.
(«Была б жива Цветаева…» Леонид Губанов, 19?)
Жизнь - на вылет. Наотмашь. Страждущих, отсылаю к архивам, коих великое множество. Замолкаю, и просто из любимого:
Так вслушиваются…
1
Так вслушиваются (в исток
Вслушивается - устье).
Так внюхиваются в цветок:
Вглубь - до потери чувства!
Так в воздухе, который синь -
Жажда, которой дна нет.
Так дети, в синеве простынь,
Всматриваются в память.
Так вчувствовывается в кровь
Отрок - доселе лотос.
…Так влюбливаются в любовь:
Впадываются в пропасть.
2
Друг! Не кори меня за тот
Взгляд, деловой и тусклый.
Так вглатываются в глоток:
Вглубь - до потери чувства!
Так в ткань врабатываясь, ткач
Ткёт свой последний пропад.
Так дети, вплакиваясь в плач,
Вшёптываются в шёпот.
Так вплясываются… (Велик
Бог - посему крутитесь!)
Так дети, вкрикиваясь в крик,
Вмалчиваются в тихость.
Так жалом тронутая кровь
Жалуется - без ядов!
Так вбаливаются в любовь:
Впадываются в: падать.
(Марина Цветаева, 3 мая 1923)