СЛУЧАЙ ИЗ ЖИЗНИ
Довелось мне как-то на рубеже веков играть в ансамбле, где было много музыкантов, инструментов и пюпитров, ибо исполняемая музыка претендовала на некую академичность, а основатель в силу своих концепций и модификаций пытался хотя бы на цыпочках дотянуться до своего деда, композитора из большой советской энциклопедии.
И была в этом ансамбле клавишница, за которой некоторое время ухаживал какой-то совершенно беспонтовый с лукистской точки зрения мужичок. Впрочем, клавишница была дама духовно богатая. А потому всякие несущественные погрешности в фигуре и морде лица поклонника, судя по всему, совершенно её не парили.
Однажды наш ансамбль приехал выступать в среднестатистический полуподвальный клуб на Большом Каретном. Пока все вытаскивали, настраивали и подключали свои инструменты, а клубная команда расставляла по сцене микрофоны и пюпитры, мужичок забился в угол сцены, откуда глядел на клавишницу влюблёнными глазами.
Но вот все настроились, зал заполнился народом, нас объявили, и мы заиграли. Мужичок врубился, что пора бы ему свалить со сцены. Огляделся, и в панике осознал, что незаметно продраться через плотные заросли пюпитров, микрофонных стоек и стульев с сидящими на них музыкантами он уже не сможет. Ни в зал, ни в гримёрку.
Разве что между песнями - и то на каждом шагу извиняясь, роняя ноты с пюпитров, цепляясь ногами за кабели и вообще, производя на публику в зале впечатление комического персонажа. Поэтому он так и просидел на корточках в дальнем уголке сцены всё наше выступление. Постепенно охреневая от заумной шизы, что мы играли.
В зале на столь странное дополнение к и без того раздутому составу то ли не обратили внимания, то ли, зная репутацию ансамбля, решили, что так и задумано. Больше этого мужичка я на наших концертах не видел. Да и клавишница в следующем году уже была другая.
И была в этом ансамбле клавишница, за которой некоторое время ухаживал какой-то совершенно беспонтовый с лукистской точки зрения мужичок. Впрочем, клавишница была дама духовно богатая. А потому всякие несущественные погрешности в фигуре и морде лица поклонника, судя по всему, совершенно её не парили.
Однажды наш ансамбль приехал выступать в среднестатистический полуподвальный клуб на Большом Каретном. Пока все вытаскивали, настраивали и подключали свои инструменты, а клубная команда расставляла по сцене микрофоны и пюпитры, мужичок забился в угол сцены, откуда глядел на клавишницу влюблёнными глазами.
Но вот все настроились, зал заполнился народом, нас объявили, и мы заиграли. Мужичок врубился, что пора бы ему свалить со сцены. Огляделся, и в панике осознал, что незаметно продраться через плотные заросли пюпитров, микрофонных стоек и стульев с сидящими на них музыкантами он уже не сможет. Ни в зал, ни в гримёрку.
Разве что между песнями - и то на каждом шагу извиняясь, роняя ноты с пюпитров, цепляясь ногами за кабели и вообще, производя на публику в зале впечатление комического персонажа. Поэтому он так и просидел на корточках в дальнем уголке сцены всё наше выступление. Постепенно охреневая от заумной шизы, что мы играли.
В зале на столь странное дополнение к и без того раздутому составу то ли не обратили внимания, то ли, зная репутацию ансамбля, решили, что так и задумано. Больше этого мужичка я на наших концертах не видел. Да и клавишница в следующем году уже была другая.