О КОЛЛЕКТИВНОМ ПОДСОЗНАТЕЛЬНОМ
Сегодня, перед отъездом из Рязани, стал я свидетелем местного военного парада.
Прошли пешим маршем курсанты имеющихся в городе военных училищ. Порой - с песнями под барабаны и / или аккордеон. Выбор песен, честно говоря, вызывал сомнения. Дважды пришлось прослушать "дорогая моя столица" - и это в двух сотнях километров от оной! Я столичным шовинизмом не страдаю, мне это не льстит. Или когда девчонки из женского военного училища горланили "на позицию девушка провожала бойца" - это шо вообще? Их самих на позицию вполне себе штатские дрищи провожать будут.
С какого-то перепоя ломанулась следом колонна казачков под чудесным знаменем - белый крест в чёрном круге на красном фоне. Правда, до трибун на главной площади этих клоунов не допустили, завернули с Первомайского на Сенную (очевидно, паклоняццо в Борисоглебский собор). Восьмидесяти- и девяностолетниих стариков-ветеранов (решительно не хочу выяснять, кто из них настоящий, а кто притусовался) в области набралось где-то на три-четыре автобуса, и пяток армейских газиков без верха.
А потом пошёл "бессмертный полк". Суть его я понимаю примерно так: когда те живые, ради которых всё и затевалось, стали мёртвыми, на парады стали носить их портреты. Вот вроде и хорошая идея, не придерёшься, а одновременно выглядит как "выкусите, это НИКОГДА не кончится". Тут речь даже не о культе мёртвых солдат в процессе формирования (на эту тему пускай рассуждают специалисты по обрядовым практикам), а о тех мёртвых, что у нас в головах.
Так сложилось, что лично мне почти никогда не снились мои предки, покойные или здравствующие. Несколько раз, правда, являлась во сне бабушка Пелагея Ивановна, пережившая всех прочих "гранд-", и дотянувшая до 1996 года. Но и это прекратилось после первого же сеанса расстановок на пластилиновых фигурках. Замечу попутно, что расстановки, как и многие другие псевдонауки, могут быть эффективны, если воспринимать их исключительно в качестве способов взгляда на собственную жизнь с необычного ракурса.
Короче говоря, образы моих старших родственников не копошатся в моём подсознании уже потому, что у меня для них и в сознании места предостаточно. Поэтому воспринимать идею "бессмертного полка" иначе, как некое пугающих масштабов "коллективное подсознательное" мне трудно. Мне можно возразить - ты, дескать, везде ищешь подвоха, а люди просто решили это сделать. Безо всякой задней мысли. Ну да, прямо как те казачки с белым крестом в чёрном круге на красном фоне. Не будем искать тут подвоха, конечно же.
Это мой дед Анатолий Михайлович Бебенин (1917-1980), полковник ВВС СССР, участник ВОВ, а также столкновений на Хасане, Халхин-Голе, и войны с Японией. Похоже, это его единственное сохранившееся фото в военной форме: где-то на рубеже 40-х и 50-х, когда он готовился сменить военную карьеру на дипломатическую, ему было велено уничтожить остальные. Сия карточка хранилась в каком-то его личном деле, и вернулась в семью уже в качестве его похоронного портрета, который теперь висит в моей унаследованной от него квартире.
Я знаю, что официальные мероприятия, связанные с войной, он не жаловал, перед начальством не заискивал, чинов не нажил, и под конец жизни скромно работал патентоведом. И если бы я нынче снял со стены его портрет и пошёл с ним на митинг, это было бы не столько попранием его взглядов на жизнь, - в конце концов, он уже умер, и вне зависимости, существует загробная жизнь, или нет, ему уже всё равно, - сколько попранием того ценимого и уважаемого мной его образа, который остался в моей памяти.
А мне лишние конфликты под собственной черепной коробкой не нужны.
Мои бессмертные - в моём фотоальбоме.
И да будет так.
P.S. Фотографий с парада я делал мало, потому что где их потом держать, чтобы не было западло. А казачьё просто не успел сфотографировать, так быстро они за угол учесали.
Прошли пешим маршем курсанты имеющихся в городе военных училищ. Порой - с песнями под барабаны и / или аккордеон. Выбор песен, честно говоря, вызывал сомнения. Дважды пришлось прослушать "дорогая моя столица" - и это в двух сотнях километров от оной! Я столичным шовинизмом не страдаю, мне это не льстит. Или когда девчонки из женского военного училища горланили "на позицию девушка провожала бойца" - это шо вообще? Их самих на позицию вполне себе штатские дрищи провожать будут.
С какого-то перепоя ломанулась следом колонна казачков под чудесным знаменем - белый крест в чёрном круге на красном фоне. Правда, до трибун на главной площади этих клоунов не допустили, завернули с Первомайского на Сенную (очевидно, паклоняццо в Борисоглебский собор). Восьмидесяти- и девяностолетниих стариков-ветеранов (решительно не хочу выяснять, кто из них настоящий, а кто притусовался) в области набралось где-то на три-четыре автобуса, и пяток армейских газиков без верха.
А потом пошёл "бессмертный полк". Суть его я понимаю примерно так: когда те живые, ради которых всё и затевалось, стали мёртвыми, на парады стали носить их портреты. Вот вроде и хорошая идея, не придерёшься, а одновременно выглядит как "выкусите, это НИКОГДА не кончится". Тут речь даже не о культе мёртвых солдат в процессе формирования (на эту тему пускай рассуждают специалисты по обрядовым практикам), а о тех мёртвых, что у нас в головах.
Так сложилось, что лично мне почти никогда не снились мои предки, покойные или здравствующие. Несколько раз, правда, являлась во сне бабушка Пелагея Ивановна, пережившая всех прочих "гранд-", и дотянувшая до 1996 года. Но и это прекратилось после первого же сеанса расстановок на пластилиновых фигурках. Замечу попутно, что расстановки, как и многие другие псевдонауки, могут быть эффективны, если воспринимать их исключительно в качестве способов взгляда на собственную жизнь с необычного ракурса.
Короче говоря, образы моих старших родственников не копошатся в моём подсознании уже потому, что у меня для них и в сознании места предостаточно. Поэтому воспринимать идею "бессмертного полка" иначе, как некое пугающих масштабов "коллективное подсознательное" мне трудно. Мне можно возразить - ты, дескать, везде ищешь подвоха, а люди просто решили это сделать. Безо всякой задней мысли. Ну да, прямо как те казачки с белым крестом в чёрном круге на красном фоне. Не будем искать тут подвоха, конечно же.
Это мой дед Анатолий Михайлович Бебенин (1917-1980), полковник ВВС СССР, участник ВОВ, а также столкновений на Хасане, Халхин-Голе, и войны с Японией. Похоже, это его единственное сохранившееся фото в военной форме: где-то на рубеже 40-х и 50-х, когда он готовился сменить военную карьеру на дипломатическую, ему было велено уничтожить остальные. Сия карточка хранилась в каком-то его личном деле, и вернулась в семью уже в качестве его похоронного портрета, который теперь висит в моей унаследованной от него квартире.
Я знаю, что официальные мероприятия, связанные с войной, он не жаловал, перед начальством не заискивал, чинов не нажил, и под конец жизни скромно работал патентоведом. И если бы я нынче снял со стены его портрет и пошёл с ним на митинг, это было бы не столько попранием его взглядов на жизнь, - в конце концов, он уже умер, и вне зависимости, существует загробная жизнь, или нет, ему уже всё равно, - сколько попранием того ценимого и уважаемого мной его образа, который остался в моей памяти.
А мне лишние конфликты под собственной черепной коробкой не нужны.
Мои бессмертные - в моём фотоальбоме.
И да будет так.
P.S. Фотографий с парада я делал мало, потому что где их потом держать, чтобы не было западло. А казачьё просто не успел сфотографировать, так быстро они за угол учесали.