От лампового радиоприемника до цифрового домашнего театра
Вырос я в семье, в которой все любили музыку. Поэтому и я с детства ее люблю. Вот сколько себя помню, всегда дома я слушал музыку. Было бы на чем слушать.
И было на чем. Отец мой всегда следил за тем, чтобы в доме было что-то, из поющей и говорящей техники. А сам я живу уже давно, вот и получилось так, что при мне техника прошла процесс развития от самых примитивных устройств до таких, которыми сегодня никого не удивишь. Вот об этом и рассказ.
Поскольку модельный ряд никогда не представлялся только одним устройством, я расскажу лишь о тех радиолах и прочих магнитофонах, которые украшали быт в моей семье. Ну и рассказывать буду, разумеется, в хронологической последовательности.
Когда я только-только начал чего-то соображать, и началось время, с которого начинаешь помнить себя и окружающую среду, я предстал перед фактом наличия в доме радиоприемника и проигрывателя. Так и говорили - проигрыватель. Слова электрофон тогда еще не придумали. Поскольку этот комплект присутствовал в нашем доме довольно долго, я успел дожить с ним до более-менее осмысленного возраста и унести с собой впечатления и воспоминания.
Комплект этот, как я уже сказал, был представлен двумя устройствами.
Первое устройство, это радиоприемник азовского радиозавода, который назывался "АРЗ-49". Это небольшой такой и весьма симпатичный железный крашенный ящик со шкалой, на которой был изображен вид Кремля. Для ребенка того возраста и того времени такая картинка была чем-то вроде иконы. Кре-е-е-е-м-ль! Внутри этого ящика со шкалой пряталась несложная ламповая схема, которая позволяла уверенно принимать сигналы радиостанций с амплитудной модуляцией в диапазонах длинных и средних волн. Но это не все из того, что умел этот приемник. Сзади у него была розетка для подключения проигрывателя. Подключив проигрыватель, приемник использовали как усилитель и аккустическую систему (колонку). Понятия о качестве звуковоспроизведения в те времена не существовало, музыка играла громко и внятно, и не шипела, не то, что патефон с "заводилкой" у наших родственников, какие мы видим в кино-про-войну.
А вторым устройством был сам проигрыватель который, как я теперь узнал, порывшись в интернете, назывался "ГП-46". Загадочная штука из толстой черной формальдегидной пластмассы, в которой был волшебный рычаг (отец называл его адаптером). Этот рычаг ставился на крутящуюся граммпластинку и происходило чудо - звучали "Рио Рита" и "Брызги шампанского".
К этому всему полагалась коробочка, в которой хранилось много сменных стальных иголок для адаптера.
Отработавшие своё иглы не выбрасывались, их складывали в другую коробочку, а потом использовали, как гвоздики, при замене стекла в окне, например, они очень хороши были.
Проигрыватель этот, по-видимому, часто ломался, потому, что в памяти у меня засела картина, наблюдаемая неоднократно: сидит отец с отвертками, а перед ним проигрыватель кверху брюхом, а в недрах его видны всякие загадочные цацки, в которых отец копался с видом хирурга.
Но так, или иначе, всё это работало и дарило радость всем обитателям дома, включая чокнутого кота. Приемник стоял на этажерке, полочки которой были застланы белыми салфетками с кружевами, а проигрыватель гордо возвышался на тумбочке рядом с этажеркой. Чтобы на все это смотреть, мне приходилось задирать голову.
Когда мне исполнилось семь лет, из финского домика мы переехали в ДОС (дом офицерского состава). Это уже было жилище со всеми удобствами, ну, прямо как в современных домах. И вот тогда описанное выше добро куда-то подвалось, а вместо него, сияя полировкой ламината "под дерево", возникла красавица радиола "ВЭФ Аккорд".
Для этой радиолы была куплена новая тумбочка с двумя дверцами и выдвижными ящиками. В тумбочке хранились граммпластинки, которые так никто не называл. Их называли просто "пластинки", слова винил в те годы никто не употреблял. Виниловые диски тогда только появились. До этого были пластинки на 78 об/мин из толстой фенолформальдегидной пластмассы, которые разбивались о пол, как стеклянные, если их уронить. Это я точно знаю, ронял "на радость" родителям. На каждой из сторон такой пластинки была записана только одна песня. А вот новые виниловые диски уже не были такими хрупкими, они воспроизводились на скорости 33,3 об/мин, на одной стороне помещалось несколько песен, и назывались такие пластинки долгоиграющими.
В эту радиолу я влюбился мгновенно и безоговорочно. Во первых у нее на самом видном месте был чарующий зеленый глаз, который отзывался на настройку, а во вторых, на ее шкале были написаны таинственные слова: кгц, мгц и еще Брюссель, Рига, Люксембург, Хельсинки, Будапешт. По тому, что, среди прочего, я нашел там и слово Москва, я догадался, что это названия городов. Папка принес мне "с работы" армейские наушники и установил сзади тумблер, отключающий внутренние динамики. С этого момента моим любимым занятием стало слушать радио через наушники. Если кто-то думает, что я слушал музыку, или новости, то это мимо. Я включал так, чтобы в окошечке появлялось от "КВ-I" до "КВ-IV" и медленно крутил ручку, пробираясь сквозь улюлюканье, морзянку, голоса, рев глушилок и прочие нагромождения коротких волн и прямо физически ощущал таинство путешествия.
Пластинки, впрочем, слушать я тоже любил. Их к тому времени уже накопилось много. А еще интересно было заглядывать в эту радиолу сзади. Задняя сторона закрывалась крышкой из ДВП, в которой были дугообразные вентиляционные отверстя. В эти отверстия видны были лампы, тлеющие оранжевыми огоньками, некоторые ярче, некоторые тусклее, и виднелось еще много всяких загадочных штучек, а также, сбоку, большое алюминиевое колесо, которое вращалось через шнур с пружинкой от ручки настройки. И шел из этих отверстий непередаваемый теплый запах пыли, фанеры, клея и еще чего-то, чем пахнет техника собранная на лампах.
Эта радиола надолго застряла в нашей семье.
Вот на этом и закончу первую часть путешествия во времени по дорожке развития бытовой звуковоспроизводящей техники.
И было на чем. Отец мой всегда следил за тем, чтобы в доме было что-то, из поющей и говорящей техники. А сам я живу уже давно, вот и получилось так, что при мне техника прошла процесс развития от самых примитивных устройств до таких, которыми сегодня никого не удивишь. Вот об этом и рассказ.
Поскольку модельный ряд никогда не представлялся только одним устройством, я расскажу лишь о тех радиолах и прочих магнитофонах, которые украшали быт в моей семье. Ну и рассказывать буду, разумеется, в хронологической последовательности.
Когда я только-только начал чего-то соображать, и началось время, с которого начинаешь помнить себя и окружающую среду, я предстал перед фактом наличия в доме радиоприемника и проигрывателя. Так и говорили - проигрыватель. Слова электрофон тогда еще не придумали. Поскольку этот комплект присутствовал в нашем доме довольно долго, я успел дожить с ним до более-менее осмысленного возраста и унести с собой впечатления и воспоминания.
Комплект этот, как я уже сказал, был представлен двумя устройствами.
Первое устройство, это радиоприемник азовского радиозавода, который назывался "АРЗ-49". Это небольшой такой и весьма симпатичный железный крашенный ящик со шкалой, на которой был изображен вид Кремля. Для ребенка того возраста и того времени такая картинка была чем-то вроде иконы. Кре-е-е-е-м-ль! Внутри этого ящика со шкалой пряталась несложная ламповая схема, которая позволяла уверенно принимать сигналы радиостанций с амплитудной модуляцией в диапазонах длинных и средних волн. Но это не все из того, что умел этот приемник. Сзади у него была розетка для подключения проигрывателя. Подключив проигрыватель, приемник использовали как усилитель и аккустическую систему (колонку). Понятия о качестве звуковоспроизведения в те времена не существовало, музыка играла громко и внятно, и не шипела, не то, что патефон с "заводилкой" у наших родственников, какие мы видим в кино-про-войну.
А вторым устройством был сам проигрыватель который, как я теперь узнал, порывшись в интернете, назывался "ГП-46". Загадочная штука из толстой черной формальдегидной пластмассы, в которой был волшебный рычаг (отец называл его адаптером). Этот рычаг ставился на крутящуюся граммпластинку и происходило чудо - звучали "Рио Рита" и "Брызги шампанского".
К этому всему полагалась коробочка, в которой хранилось много сменных стальных иголок для адаптера.
Отработавшие своё иглы не выбрасывались, их складывали в другую коробочку, а потом использовали, как гвоздики, при замене стекла в окне, например, они очень хороши были.
Проигрыватель этот, по-видимому, часто ломался, потому, что в памяти у меня засела картина, наблюдаемая неоднократно: сидит отец с отвертками, а перед ним проигрыватель кверху брюхом, а в недрах его видны всякие загадочные цацки, в которых отец копался с видом хирурга.
Но так, или иначе, всё это работало и дарило радость всем обитателям дома, включая чокнутого кота. Приемник стоял на этажерке, полочки которой были застланы белыми салфетками с кружевами, а проигрыватель гордо возвышался на тумбочке рядом с этажеркой. Чтобы на все это смотреть, мне приходилось задирать голову.
Когда мне исполнилось семь лет, из финского домика мы переехали в ДОС (дом офицерского состава). Это уже было жилище со всеми удобствами, ну, прямо как в современных домах. И вот тогда описанное выше добро куда-то подвалось, а вместо него, сияя полировкой ламината "под дерево", возникла красавица радиола "ВЭФ Аккорд".
Для этой радиолы была куплена новая тумбочка с двумя дверцами и выдвижными ящиками. В тумбочке хранились граммпластинки, которые так никто не называл. Их называли просто "пластинки", слова винил в те годы никто не употреблял. Виниловые диски тогда только появились. До этого были пластинки на 78 об/мин из толстой фенолформальдегидной пластмассы, которые разбивались о пол, как стеклянные, если их уронить. Это я точно знаю, ронял "на радость" родителям. На каждой из сторон такой пластинки была записана только одна песня. А вот новые виниловые диски уже не были такими хрупкими, они воспроизводились на скорости 33,3 об/мин, на одной стороне помещалось несколько песен, и назывались такие пластинки долгоиграющими.
В эту радиолу я влюбился мгновенно и безоговорочно. Во первых у нее на самом видном месте был чарующий зеленый глаз, который отзывался на настройку, а во вторых, на ее шкале были написаны таинственные слова: кгц, мгц и еще Брюссель, Рига, Люксембург, Хельсинки, Будапешт. По тому, что, среди прочего, я нашел там и слово Москва, я догадался, что это названия городов. Папка принес мне "с работы" армейские наушники и установил сзади тумблер, отключающий внутренние динамики. С этого момента моим любимым занятием стало слушать радио через наушники. Если кто-то думает, что я слушал музыку, или новости, то это мимо. Я включал так, чтобы в окошечке появлялось от "КВ-I" до "КВ-IV" и медленно крутил ручку, пробираясь сквозь улюлюканье, морзянку, голоса, рев глушилок и прочие нагромождения коротких волн и прямо физически ощущал таинство путешествия.
Пластинки, впрочем, слушать я тоже любил. Их к тому времени уже накопилось много. А еще интересно было заглядывать в эту радиолу сзади. Задняя сторона закрывалась крышкой из ДВП, в которой были дугообразные вентиляционные отверстя. В эти отверстия видны были лампы, тлеющие оранжевыми огоньками, некоторые ярче, некоторые тусклее, и виднелось еще много всяких загадочных штучек, а также, сбоку, большое алюминиевое колесо, которое вращалось через шнур с пружинкой от ручки настройки. И шел из этих отверстий непередаваемый теплый запах пыли, фанеры, клея и еще чего-то, чем пахнет техника собранная на лампах.
Эта радиола надолго застряла в нашей семье.
Вот на этом и закончу первую часть путешествия во времени по дорожке развития бытовой звуковоспроизводящей техники.