Печатать разрешается

[blshn]

Тут на днях я комментировал в сообществе по поводу веры и, припомнив случай с дочерью Иаира, написал: "...сколько сам Иисус в обращении даже с близкими учениками (а не с кем попало из народа) проявляет терпения и снисходительности к непонятливости, к маловерию, к сомнению... - Ему известна наша человеческая немощь, и Он нисколько не порицает и не унижает человека за слабость. Вот, когда Он как бы ставит неким непременным условием воскрешения дочери начальника синагоги веру и говорит "не плачьте" и отцу говорит "только веруй и спасена будет", то неужели мы должны это представлять себе так, что мать тут же перестала плакать и отец моментально уверовал и потому-то Он и воскресил ее?? Ну,нет же. Там так и сказано даже, что родители "удивились" - поскольку это потрясающее и невероятное чудо. Так за несокрушимую ли веру их пришло им такое утешение, или, может, это всё же по бесконечному милосердию Божьему...."

И вот сегодня читаю красным по белому шаблонные восторги как раз о несгибаемой и моментальной вере:

***
20 марта 1914 года. Печать разрешается. Ректор Императорской С.-Петербуржской Духовной Академии епископ Анастасий.

Жизненное значение веры
Слово в день празднования 105-й годовщины Импера­торской С.-Петербургской духовной Академии (2 марта 1914 года).
Пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо;
и не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством,
рас­крыли кровлю дома, где Он нахо­дился, и, прокопавши ее,
спустили постель, на которой лежал расслабленный (Мк. 2, 3-4).

Дивное зрелище наблюдалось в одном из домов Капернаума. Там находился Иисус, Божественный Учитель и Чудотворец, дела Которого всех приводили в изумление и заставляли говорить: никогда ни­чего такого мы не видали (Мф. 2, 12). Он «говорил слово» своим слушателям, а их было так много, что не только внутри дома, но даже «уже и у дверей не было места» (2, 2). Что было делать принесшим расслабленного? - Они, быть может, издалека несли его, надеясь на исцеление. Нужно было положить больного к ногам Иисуса, нужно было прикоснуться к одеждам Его, нужно было услышать от Него эти удивительной мощи и несказанной уверенности слова: «встань, возьми постель твою и иди» (2, 11). Но приблизиться было невозможно. Тогда они прибегают к необыкновенному способу: раскрывают кровлю дома и чрез образовавшееся отверстие спускают постель с больным к ногам Иисуса (Лк. 5, 19).
Тверда была вера этих людей. Не погнулась она от встретившегося затруднения. Не уступила места тревожному сомнению в успехе предприятия. Не омрачилась даже столь естественным вопросом  -  не напрасно ли ожидание? Не робкая просьба, звучащая неуверѳнностью, руководила действиями этих людей, не безотрадное выражение внутренней ду­ховной немощи видно было в них, а твердая, непоколеби­мая вера.
И «Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо, прощаются тебе грехи твои, ... возьми постель твою и иди в дом твой» (2, 5, 11).
Так бесконечное множество свидетельств о слабости человеческой, бесчисленность доказательств бессилия нашего, ограниченности и конечности утратили свой обязательный характер. Рядом с тем немощным и ограниченным, что так болезненно-настойчиво свидетельствует человеку о не­прочности его замыслов, действий, успехов, оказывается нечто, обещающее такой успех, который для ума неизбежно кажется невероятным. Это нечто, столь удивительное по своему плоду, есть вера.
Это она воздвигла расслабленного с одра болезни, она исцелила бесноватого, она возвратила зрение слепому, она сделала здравою кровоточивую, она возвратила Иаиру уже умершую дочь, а хананеянке здравою «зле бесновавшуюся». Это о ней так часто говорил Спаситель, на ней любил Он останавливать внимание своих последователей, о ней учил, напоминал. Это к ней относится Его полное вековечной бодрости и силы обещание, что для веры все возможно: только веруй, все возможно для верующего (Мк. 9, 23).
Но Христос Спаситель, указав на эту необыкновенную всемогущую силу, лишь как бы вновь открыл то, что изна­чала лежало в глубине души человека, как неискоренимая потребность. Эта сила была всегда действенною и живою для человечества. Вся история последнего есть не что иное, как вера, воплощенная в действиях и событиях. Она именно была движущей и одушевляющей силой в жизни и деятельности ветхозаветных праведников, «иже верою победиша царствия, содеяша правду... была крепцы в бранех, обратиша в бегство полки чуждих» (Евр. 11, 33, 34). Она до­ставляла отраду, терпение и благодушие для тех из них, которые «руганием и ранами искушение прияша, еще же и узами и темницею, камением побиени быша, претрени быша, убийством меча умроша, проидоша в милотех (и) в козиях кожах, лишены, скорбяще, озлоблени: ихже не бе достоит (весь) мир, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных» (Евр. 11, 36-38). Все сии, говорить апостол, умерли в вере (11, 13).
Спаситель, сказав, что для веры все возможно, тем самым как бы назвал эту силу ее собственным именем, указав те возможные для нее в развитии пределы высоты и напряженности, каких она никогда и нигде раньше не до­стигала, и те удивительные плоды, какие она неизбежно несет с собою.
Действительно, вера победила Христу мир (1Ин. 5, 4): она повела апостолов на подвиг благовестия (2Кор. 4, 13) с его трудом, изнурением, бдением, голодом и жаждою, постом, стужею и наготою (2Кор. 11, 27), когда они жи­вые непрестанно предавались на смерть ради Иисуса (2Кор. 4, 11). Она дала мужество и терпение мученикам и исповедникам христианским, сделав для них как бы незаметными самые ужасные физические боли, причиняемые за имя Христа врагами Его, и чрез это проникала в сердца дотоле враждебные... Она стала для Церкви Христовой тем несокрушимым основанием, ради которого не одолеть ее и всем злым силам ада (Mф. 16, 18). Вера разделила историю на две эпохи и сделалась в христианстве могучей силой, преобразующей человеческую жизнь - и личную и об­щественную.

В чем же заключается столь великое жизненное значение веры?
Четверо простецов с чрезвычайными усилиями доби­ваются возможности положить больного к ногам Иисуса, веря в исцеление. Они не размышляют о том, каким образом тяжелая болезнь может быть изгнана из организма. Они просто были уверены в этом. Замечательно то, что Спаситель даже не спрашивает их, есть ли у них вера, как это Он делал обычно в других, подобных этому случаях. Он видел веру их: о ней красноречиво говорили их лица, их действия; она ясно выражалась во всем их поведении.
Очевидно, что существо веры не исчерпывается свойствами простого восприятия хотя бы и не подлежащей сомнению истины, не ограничивается простым признанием верности хотя бы и несомненного. Поведение принесших расслабленного не было бы таким настойчивым, если бы в их душе было только это признание возможности исцеления больного. Для того, чтобы столь трудным путем спустить тяжко боль­ного, лежащего без движения человека к ногам Иисуса, требовалось нечто большее этого простого признания. Требо­валось живое убеждение, всецелая проникновенность несомненностью исцеления и вместе целостное устремление души к предмету желания.
В этом заключается существо веры. Она, таким образом, по своей природе есть не теоретическое только при­знание истинности за известным положением, а целостное убеждение, обнимающее собою всю полноту внутренней жизни человеческого духа и выражающееся в той цельности, энергии и гармонии духовной жизни, которые столь характерны для глубоко верующего. Весь духовный строй верующего как бы устремляется по направлению веры, выливаясь в одном сознании: «Ты, Боже, часть моя во век! Тебя ищет душа моя, Тебя жаждет сердце мое, Тобою горит вся вну­тренность моя!..» Вот почему переменить веру - значит изменить весь строй своей душевной жизни. Вот почему и пришествие Спасителя, по слову Его, принесло на землю не мир, но разделение: «отныне, сказал Он, пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух и двое против трех: отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери, свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей» (Лк. 12, 52-53). Так вера разделяет даже лиц, связанных кровною связью; но это только потому, что она нала­гает на личность человека особой яркости печать; даже больше: можно сказать, что она является особенно ярким выражением личности.
В этом свойстве веры, как живого убеждения, проникающего собою все существо человека и проявляющаяся во всей его деятельности, и заключается залог ее великого жизненного значения: она становится для человека основным началом его мысли и жизни, основным принципом его поведения, фактором, созидающим человеческую жизнь во всех ее отношениях и направлениях - и личную, и обществен­ную, и духовную, и даже материальную.

***
Кому интересна прочая "гомилетика" этой торжественной речи столетней давности, то полностью здесь: http://christian-reading.info/data/1914/04/1914-04-01.pdf

А тому, кто не понимает, откуда бы такой восторженности взяться в наше время в нашем православейном обчестве, можно ради любопытства заглянуть, например, к Десницкому в фейсбук, где он спрашивает уважаемую верующую аудиторию о том, кто как понимает спасение и зачем нам, христианам,  Христос: https://www.facebook.com/andrei.desnitsky/posts/982700278431378?comment_tracking=%7B%22tn%22%3A%22O%22%7D&pnref=story