Про стейдж дор. Начало большого пути.
Сижу думаю, как написать про стейдж дор Гамлета. Очень сложно.
Это все равно, как описывать поход на салют. Со стороны можно подумать, чего ради томиться (в нашем случае часами!) в толпе людей ради нескольких минут призрачного ощущения причастности к чему-то необыкновенному.
Но только со стороны.
Stage door - дверь на сцену в буквальном переводе, а на деле - служебный выход, через который актеры покидают театр.
Тут поклонники или просто любители обычно ожидают актеров после спектакля, чтобы высказать свое ценное мнение, взять автограф и сфотографироваться, если очень хочется.
Я была до этого на стейдж дор после спектакля Дживс и Вустер с Мэтью Макфэйденем и Стивеном Мэнганом.
От спектакля была в восторге и даже в некоторой ажиотации. И от Мэтью Макфэйдена тоже.
Вот он справа.
Продлись мгновение, ты прекрасно, поэтому мы с Мариной тогда помчались на стэдж дор.
Там терпеливо ожидало выхода звезд человек пятнадцать самого разного возраста. Актеры выходили по очереди, всем терпеливо давали автографы и фотографировались со всеми желающими.
Было мило, приятно и даже несколько интимно.
Стейдж дор после Гамлета ни в какие стейдждоровые рамки не влезает. Марина говорит, что это красная дорожка, а не стейдж дор.
Во-первых, зал огромный, больше тыщи человек, во-вторых, Бенедикт такая звезда, что милоты, приятности и интимности с ним желают если не тыщи, то сотни человек каждый вечер, а по субботам еще и днем.
Поэтому первое, что сделали специально обученные люди - это поставили ограждение.
Хрен проскочишь, называется такой тип ограждения.
Но желание увидеть фейерверк было таким сильным, что никакие ограждения и толпы не смущали.
Всего мы ходили на стейдж дор четыре раза.
Это максимальное количество раз, которое нам было доступно. Очень расстроились, что не продумали заранее и приехали так, что захватили воскресенье, а в воскресенье спектаклей нет.
Такая досада.
В первый раз пошли в пятницу после спектакля.
По неопытности замешкались в театре после представления и вуаля - все места в партере заняты, оставалась свободная только галерка - места через дорогу. Зато у нас был первый ряд. Мы заранее готовились и знали, что иногда Бенедикт доходит и до этих отдаленных мест.
Нам открывался вполне себе неплохой вид, но все дело портили болтающиеся туда-сюда вдоль линии горизонта какие-то работники и постоянно заграждали нам свет в конце тоннеля. Для охраны они, правда, не очень устрашающе выглядели.
Мы шикали на них и гоняли на всех языках, но тетки были неколебимы в своем желании испортить нам праздник.
Актеры выходили один за одним. У них многие брали автографы, хвалили спектакль, но все равно было понятно, что все ждут главного выстрела.
Ожидание становилось невыносимым. Как-то незаметно разношерстная, разновозрастная, разноязыкая толпа сплотилась в едином порыве ожидания и предвкушения.
Было ощущения праздника.
Был канун Рождества.
И, наконец, он наступил!
Бенедикт вышел.
Толпу накрыло сдержанным стоном радости и еще чего-то, вполне возможно, что и эротического.
Говорят, раньше, толпа при появлении Бенедикта визжала и плакала. Но через дорогу, совсем рядом, стоит огромный жилой дом и местные жители были зело недовольны ночными криками неопределенной окраски. Потому жаждущих приобщиться к прекрасному попросили не шуметь и - о, чудо - они, то есть, мы не шумели. Что было непросто, надо сказать.
Бенедикт был прекрасен, даже с такого расстояния. И хрупок до невозможности.
К сожалению в этот раз Бенедикт не дошел до галерки, и вообще очень мало был на стейдж дор. А руки у фотографа свело судорогой. Потому похвастаться мне нечем, кроме как самим фактом доказательства того, что я, Вася Пупкин, там все-таки был.
Но ощущение праздника не пропало. Просто хотелось еще.
Теперь было мало просто увидеть Бенедикта, хотелось увидеть его поближе.
Как можно ближе.
И тогда мы решили, что завтра опять пойдем на стейдж дор. Твайс. Потому что назавтра, в субботу, было два спектакля.
Мы зашли в паб "Голова Шекспира" и на ходу меняли свои планы на завтра.
Потому что, если праздник не идет к нам, то мы пойдем к нему сами.
Это все равно, как описывать поход на салют. Со стороны можно подумать, чего ради томиться (в нашем случае часами!) в толпе людей ради нескольких минут призрачного ощущения причастности к чему-то необыкновенному.
Но только со стороны.
Stage door - дверь на сцену в буквальном переводе, а на деле - служебный выход, через который актеры покидают театр.
Тут поклонники или просто любители обычно ожидают актеров после спектакля, чтобы высказать свое ценное мнение, взять автограф и сфотографироваться, если очень хочется.
Я была до этого на стейдж дор после спектакля Дживс и Вустер с Мэтью Макфэйденем и Стивеном Мэнганом.
От спектакля была в восторге и даже в некоторой ажиотации. И от Мэтью Макфэйдена тоже.
Вот он справа.
Продлись мгновение, ты прекрасно, поэтому мы с Мариной тогда помчались на стэдж дор.
Там терпеливо ожидало выхода звезд человек пятнадцать самого разного возраста. Актеры выходили по очереди, всем терпеливо давали автографы и фотографировались со всеми желающими.
Было мило, приятно и даже несколько интимно.
Стейдж дор после Гамлета ни в какие стейдждоровые рамки не влезает. Марина говорит, что это красная дорожка, а не стейдж дор.
Во-первых, зал огромный, больше тыщи человек, во-вторых, Бенедикт такая звезда, что милоты, приятности и интимности с ним желают если не тыщи, то сотни человек каждый вечер, а по субботам еще и днем.
Поэтому первое, что сделали специально обученные люди - это поставили ограждение.
Хрен проскочишь, называется такой тип ограждения.
Но желание увидеть фейерверк было таким сильным, что никакие ограждения и толпы не смущали.
Всего мы ходили на стейдж дор четыре раза.
Это максимальное количество раз, которое нам было доступно. Очень расстроились, что не продумали заранее и приехали так, что захватили воскресенье, а в воскресенье спектаклей нет.
Такая досада.
В первый раз пошли в пятницу после спектакля.
По неопытности замешкались в театре после представления и вуаля - все места в партере заняты, оставалась свободная только галерка - места через дорогу. Зато у нас был первый ряд. Мы заранее готовились и знали, что иногда Бенедикт доходит и до этих отдаленных мест.
Нам открывался вполне себе неплохой вид, но все дело портили болтающиеся туда-сюда вдоль линии горизонта какие-то работники и постоянно заграждали нам свет в конце тоннеля. Для охраны они, правда, не очень устрашающе выглядели.
Мы шикали на них и гоняли на всех языках, но тетки были неколебимы в своем желании испортить нам праздник.
Актеры выходили один за одним. У них многие брали автографы, хвалили спектакль, но все равно было понятно, что все ждут главного выстрела.
Ожидание становилось невыносимым. Как-то незаметно разношерстная, разновозрастная, разноязыкая толпа сплотилась в едином порыве ожидания и предвкушения.
Было ощущения праздника.
Был канун Рождества.
И, наконец, он наступил!
Бенедикт вышел.
Толпу накрыло сдержанным стоном радости и еще чего-то, вполне возможно, что и эротического.
Говорят, раньше, толпа при появлении Бенедикта визжала и плакала. Но через дорогу, совсем рядом, стоит огромный жилой дом и местные жители были зело недовольны ночными криками неопределенной окраски. Потому жаждущих приобщиться к прекрасному попросили не шуметь и - о, чудо - они, то есть, мы не шумели. Что было непросто, надо сказать.
Бенедикт был прекрасен, даже с такого расстояния. И хрупок до невозможности.
К сожалению в этот раз Бенедикт не дошел до галерки, и вообще очень мало был на стейдж дор. А руки у фотографа свело судорогой. Потому похвастаться мне нечем, кроме как самим фактом доказательства того, что я, Вася Пупкин, там все-таки был.
Но ощущение праздника не пропало. Просто хотелось еще.
Теперь было мало просто увидеть Бенедикта, хотелось увидеть его поближе.
Как можно ближе.
И тогда мы решили, что завтра опять пойдем на стейдж дор. Твайс. Потому что назавтра, в субботу, было два спектакля.
Мы зашли в паб "Голова Шекспира" и на ходу меняли свои планы на завтра.
Потому что, если праздник не идет к нам, то мы пойдем к нему сами.