"Короли танца" в Михайловском театре 2 ноября
Так, квартира убрана, муж накормлен, дети спят. Надо теперь выполнить второе условие дня - написать что-нибудь "гениальное" на тему последних художественных событий. А раз так - на очереди вчерашние "Короли танца".
Великолепная пятерка, состоящая из двух блондинов (Денис Матвиенко и Леонид Сарафанов), двух мачо (Марсело Гомес и Гийом Коте) и одного кудрявого (Иван Васильев), в течение двух часов удерживала зал в напряженном внимании. Правда, были какие-то дамочки, взвизгивающие и бьющие в ладоши при каждом технически сложном элементе, что было весьма некстати. Блоха, конечно, понимает: люди пришли на акробатов посмотреть, и им пофиг "вписанность" данного элемента в общий художественный строй произведения. Дамочки были удовлетворены: пируэты и хореографические "дули" они увидели. Блоха тоже поймала ток эмоций: лаконично организованное представление вовсе не означало краткосрочных восхищений великолепно сделанным движением, но протягивало во времени эстетическое наслаждение.
Знаменитое For 4 (хореография Кристофера Уилдона) открывало вечер (Сарафанов, Матвиенко, Васильев, Коте). "Мужской" pas de quatre, сочиненный по примеру знаменитого романтического ансамбля Антона Долина, является визитной карточкой проекта. Меняются танцовщики и составы, но хореография - превыше всего, ее надо вносить в программу классического наследия ХХI века. Прекрасное знание хореографом классической традиционной формы (антре, вариации и кода), и остроумная игра с этой традиционной формой. Начало - силуэты танцовщиков высвечиваются на голубоватом фоне - близко к шедевральному. Ничего лишнего, лаконичность, сосредоточенность на движении, простейшие разработки классических па: если бы Ваганова сейчас издавала свои "Основы классического танца", то в качестве иллюстраций надо было бы взять фотографии этой четверки. Кстати, Васильев выбивался из ансамбля - то спешил, то задерживался, словно переживал: заметят ли его или нет. Четыре "полуторные" вариации: у каждого премьера свое соло, в которое врезаются партнеры со своими танцевальными "репликами". В одной вариации они, словно в зеркале, отражают движения ведущего солиста. В другой подхватывают лейттему с небольшим запозданием, унося движения, словно эхо. В третьей - сами рождают движение, которое уже подхватывает солист. Вроде бы ничего особенного, но эти хореографические приемы создают некое трехмерность танцевального движения. И здесь начали потихоньку бесить василепоклонники: они очень некстати начинали бешено аплодировать и кричать "Браво!" на любой выпрыг танцовщика. Ведь номер так хорошо сделан - он читается, как книга, наблюдаешь с удовольствием за всевозможными сюжетными линиями - главными и второстепенными, приятно следить за развитием хореографической мысли, а тут - только вчитаешься, только заценишь пластический оборот, а тебе в ухо орут "Браво!" и в ладони бьют, - все очарование разрушается. И вообще, как-то нелепо это смотрелось - аплодировали только Васильеву, будто он какой-то особый. И прелесть же этого номера - в абсолютной гармонии и соподчинении всех участников, а не в нарочитом выпячивании одного "короля". Хотя бы поэтому не буду особо выделять Васильева. Денис Матвиенко - словно Нарцисс, гибкий, зачаровывал пластикой. Хорош Леонид Сарафанов в энергичной вариации, способный догнать и перегнать эхо. Декоративен Гийом Коте, словно экзотическое растение - отменно выгибал тело и ноги в красивых позах. В каждой вариации присутстсовали пируэты, но, как Блоха уже писала выше, бурно аплодировали только Васильеву.
В меланхолическом "Ремансо" (хореография Начо Дуато) пальма первенства у Леонида Сарафанова. В этом номере (да и вообще в программе) господин Сарафанов назначили "ответственным" за лирику, и это ему очень шло. Самый стройный, самый романтичный, самый нежный из всей пятерки, он был очень органичен в танцевальном дуатовском многоточии и импрессионистской недосказанности.
Второе отделение началось вновь Сарафановым - он вместе с Денисом Матвиенко исполнил дуэт из балета "Кватро". Назойливо долбящаяся весь номер одна и та же музыкальная тема рождала соответствующую хореографию (балетмейстер Эдвард Клюг): нервический дуэт с легким садизмом. Долбежка одной и той же музыкальной фразы постепенно вводит в танцевальное исступление, завершившившееся, судя по финальной позе, убийством на бытовой почве. Оба блондина были чрезвычайно убедительны, движения резвы, точность воспроизведения восхищает.
За неимением женщин (кого же поддерживать и уносить за кулисы?) дуэты танцевали между собой. Понятно, что было не обойтись без знаменитого гомосексуального дуэта Ролана Пети "Морель и Сен-Лу, или Борьба ангелов" из балета "Пруст, или Перебои сердца" в исполнении страстных брюнетов Котэ и Гомеса. (Кстати, в одной и той же программке Котэ написан как "Котэ" и как "Коте" - на каком варианте все же остановимся?) Что-то Милонов опять промахнулся, не туда пошел в пятничный вечер, было бы ему чем заняться в долгие выходные... Упоительно сладострастный дуэт, полный элегических совокуплений, темных мечтаний и их страстно-эстетических воплощений брюнеты станцевали волнующе-захватывающе.
"Танец блаженных душ" в хореографии сэра Фредерика Аштона и в исполнении Дениса Матвиенко показался уж очень сентиментальным и приторным. Хотя, вероятно, он и исполнил роль буфера: между чувственностью хореографии Пети и брутальностью "Лабиринта одиночества". Ну а между ними - что-то задушевное: про облачка, загробный мир и блаженные терзания. Хотя, может, если бы это станцевал Сарафанов, он был отошел от нарочитой лиричности, с нажимом заявленной господином Матвиенко.
"Лабиринт одиночества", судя по тому, что дата сочинения номера не указана, может претендовать на премьеру. Длиннющий монолог (хореограф Патрик де Бана), сочиненный для Ивана Васильева для того, чтобы дать тому два или три раза обмерить сцену кругом jete' en tournant со всевозможными "отягощениями" в виде... Даже и не знаю как эти "виды" определить... В общем, как только можно тело выгнуть, вогнуть, изогнуть и скрючить - вот в таких положениях господин Васильев и летал. Между кругами и пируэтами он ходил походкой разминающегося боксера - этот лейтмотив перемежал прыжкит и давал отдых перетруженному тело. Ну а также господин Васильев супил брови. По совокупности, вероятно, это должно навевать на мысли о непреодолимом одиночестве заблудившегося в лабиринте индивида. Василепоклонники бесновались. Их можно понять.
Завершал королевский вечер "KO'd". Название расшифровать не удалось, Блоха долго шевелила немногочисленными извилинами. Или это какой-то тайный код. Или название - производная от фамилии Коте (или Котэ), который в данном номере явился единым в трех лицах: аки композитор, исполнитель хореографии и пианист. Номер создан "для закуски", чтоб объединить всех королей в королевском номере. И им тут привольно прыгать, радоваться жизни, чуть иронично наблюдать за собой, своей виртуозностью и радоваться успехам друзей. Очень милый номер, что-то вроде "Застольной" из "Травиаты". Так и ждешь, что по окончании вынесут бокалы с шампанским и все крикнут: "Happy New Year!". Причем тут Новый год? Да он совершенно не причем, но крикнуть-то что-нибудь хочется...
Великолепная пятерка, состоящая из двух блондинов (Денис Матвиенко и Леонид Сарафанов), двух мачо (Марсело Гомес и Гийом Коте) и одного кудрявого (Иван Васильев), в течение двух часов удерживала зал в напряженном внимании. Правда, были какие-то дамочки, взвизгивающие и бьющие в ладоши при каждом технически сложном элементе, что было весьма некстати. Блоха, конечно, понимает: люди пришли на акробатов посмотреть, и им пофиг "вписанность" данного элемента в общий художественный строй произведения. Дамочки были удовлетворены: пируэты и хореографические "дули" они увидели. Блоха тоже поймала ток эмоций: лаконично организованное представление вовсе не означало краткосрочных восхищений великолепно сделанным движением, но протягивало во времени эстетическое наслаждение.
Знаменитое For 4 (хореография Кристофера Уилдона) открывало вечер (Сарафанов, Матвиенко, Васильев, Коте). "Мужской" pas de quatre, сочиненный по примеру знаменитого романтического ансамбля Антона Долина, является визитной карточкой проекта. Меняются танцовщики и составы, но хореография - превыше всего, ее надо вносить в программу классического наследия ХХI века. Прекрасное знание хореографом классической традиционной формы (антре, вариации и кода), и остроумная игра с этой традиционной формой. Начало - силуэты танцовщиков высвечиваются на голубоватом фоне - близко к шедевральному. Ничего лишнего, лаконичность, сосредоточенность на движении, простейшие разработки классических па: если бы Ваганова сейчас издавала свои "Основы классического танца", то в качестве иллюстраций надо было бы взять фотографии этой четверки. Кстати, Васильев выбивался из ансамбля - то спешил, то задерживался, словно переживал: заметят ли его или нет. Четыре "полуторные" вариации: у каждого премьера свое соло, в которое врезаются партнеры со своими танцевальными "репликами". В одной вариации они, словно в зеркале, отражают движения ведущего солиста. В другой подхватывают лейттему с небольшим запозданием, унося движения, словно эхо. В третьей - сами рождают движение, которое уже подхватывает солист. Вроде бы ничего особенного, но эти хореографические приемы создают некое трехмерность танцевального движения. И здесь начали потихоньку бесить василепоклонники: они очень некстати начинали бешено аплодировать и кричать "Браво!" на любой выпрыг танцовщика. Ведь номер так хорошо сделан - он читается, как книга, наблюдаешь с удовольствием за всевозможными сюжетными линиями - главными и второстепенными, приятно следить за развитием хореографической мысли, а тут - только вчитаешься, только заценишь пластический оборот, а тебе в ухо орут "Браво!" и в ладони бьют, - все очарование разрушается. И вообще, как-то нелепо это смотрелось - аплодировали только Васильеву, будто он какой-то особый. И прелесть же этого номера - в абсолютной гармонии и соподчинении всех участников, а не в нарочитом выпячивании одного "короля". Хотя бы поэтому не буду особо выделять Васильева. Денис Матвиенко - словно Нарцисс, гибкий, зачаровывал пластикой. Хорош Леонид Сарафанов в энергичной вариации, способный догнать и перегнать эхо. Декоративен Гийом Коте, словно экзотическое растение - отменно выгибал тело и ноги в красивых позах. В каждой вариации присутстсовали пируэты, но, как Блоха уже писала выше, бурно аплодировали только Васильеву.
В меланхолическом "Ремансо" (хореография Начо Дуато) пальма первенства у Леонида Сарафанова. В этом номере (да и вообще в программе) господин Сарафанов назначили "ответственным" за лирику, и это ему очень шло. Самый стройный, самый романтичный, самый нежный из всей пятерки, он был очень органичен в танцевальном дуатовском многоточии и импрессионистской недосказанности.
Второе отделение началось вновь Сарафановым - он вместе с Денисом Матвиенко исполнил дуэт из балета "Кватро". Назойливо долбящаяся весь номер одна и та же музыкальная тема рождала соответствующую хореографию (балетмейстер Эдвард Клюг): нервический дуэт с легким садизмом. Долбежка одной и той же музыкальной фразы постепенно вводит в танцевальное исступление, завершившившееся, судя по финальной позе, убийством на бытовой почве. Оба блондина были чрезвычайно убедительны, движения резвы, точность воспроизведения восхищает.
За неимением женщин (кого же поддерживать и уносить за кулисы?) дуэты танцевали между собой. Понятно, что было не обойтись без знаменитого гомосексуального дуэта Ролана Пети "Морель и Сен-Лу, или Борьба ангелов" из балета "Пруст, или Перебои сердца" в исполнении страстных брюнетов Котэ и Гомеса. (Кстати, в одной и той же программке Котэ написан как "Котэ" и как "Коте" - на каком варианте все же остановимся?) Что-то Милонов опять промахнулся, не туда пошел в пятничный вечер, было бы ему чем заняться в долгие выходные... Упоительно сладострастный дуэт, полный элегических совокуплений, темных мечтаний и их страстно-эстетических воплощений брюнеты станцевали волнующе-захватывающе.
"Танец блаженных душ" в хореографии сэра Фредерика Аштона и в исполнении Дениса Матвиенко показался уж очень сентиментальным и приторным. Хотя, вероятно, он и исполнил роль буфера: между чувственностью хореографии Пети и брутальностью "Лабиринта одиночества". Ну а между ними - что-то задушевное: про облачка, загробный мир и блаженные терзания. Хотя, может, если бы это станцевал Сарафанов, он был отошел от нарочитой лиричности, с нажимом заявленной господином Матвиенко.
"Лабиринт одиночества", судя по тому, что дата сочинения номера не указана, может претендовать на премьеру. Длиннющий монолог (хореограф Патрик де Бана), сочиненный для Ивана Васильева для того, чтобы дать тому два или три раза обмерить сцену кругом jete' en tournant со всевозможными "отягощениями" в виде... Даже и не знаю как эти "виды" определить... В общем, как только можно тело выгнуть, вогнуть, изогнуть и скрючить - вот в таких положениях господин Васильев и летал. Между кругами и пируэтами он ходил походкой разминающегося боксера - этот лейтмотив перемежал прыжкит и давал отдых перетруженному тело. Ну а также господин Васильев супил брови. По совокупности, вероятно, это должно навевать на мысли о непреодолимом одиночестве заблудившегося в лабиринте индивида. Василепоклонники бесновались. Их можно понять.
Завершал королевский вечер "KO'd". Название расшифровать не удалось, Блоха долго шевелила немногочисленными извилинами. Или это какой-то тайный код. Или название - производная от фамилии Коте (или Котэ), который в данном номере явился единым в трех лицах: аки композитор, исполнитель хореографии и пианист. Номер создан "для закуски", чтоб объединить всех королей в королевском номере. И им тут привольно прыгать, радоваться жизни, чуть иронично наблюдать за собой, своей виртуозностью и радоваться успехам друзей. Очень милый номер, что-то вроде "Застольной" из "Травиаты". Так и ждешь, что по окончании вынесут бокалы с шампанским и все крикнут: "Happy New Year!". Причем тут Новый год? Да он совершенно не причем, но крикнуть-то что-нибудь хочется...