Профессиональная среда. Марина Кедреновская: Моя жизнь в Интуристе (продолжение)
История № 5. ВТОРАЯ ГРУППА
Нет-нет, не бойтесь - я вовсе не собираюсь описывать по порядку все группы, с которыми мне довелось поработать за тридцать с лишним лет!
…Как-то я ехала в подмосковной электричке от Казанского вокзала до станции «Отдых» и целый час была свидетелем увлекательной игры, за которой коротали путь мои соседи - семья из трех человек: папа, мама и сын лет одиннадцати. Играли «в города»: каждый участник должен был произнести название города, начинающееся на букву, которой оканчивалось предыдущее. Сын не придумал ни одного - все города называла за него мама, но и такой формат оказался утомительным для ребенка.
- А давайте просто начислять города! - предложил он.
Стали «начислять»: Москва, Петербург, Казань, Нижний Новгород… Однако и это оказалось не по силам: города скоро иссякли, и последние полчаса играли так: «Платформа 42-й километр, платформа 47-й километр», и так далее.
Так вот - «начислять» группы я не буду. Расскажу про вторую, так как она должна была стать первой. А потом, может быть, коснусь еще нескольких, когда до этого дойдет дело.
Именно ко второй группе меня готовили долго и тщательно. Незатейливые, небогатые служащие, скорее молодые, чем старые - мы с ними все время смеялись, шутили; в музее Рублева, который тогда часто входил в программу, дружно и радостно опознавали святого Николая по крестам на вороте. Экскурсиями моими туристы остались довольны, и я даже возгордилась - как убоги были эти экскурсии, я поняла лишь спустя много лет . Туристов было человек восемьдесят - на два автобуса, и я работала в паре со старшей коллегой. Таков был замысел начальства: чтобы более опытный товарищ всегда находился рядом - для контроля и подстраховки. Моя напарница была не только старшим и более опытным товарищем, но и фактически моей второй начальницей, так как часто замещала первую, и, к тому же, солидным партийным боссом. (Сразу оговорюсь: поскольку я пишу, как-никак, литературное произведение, то и многие персонажи здесь - абсолютно вымышленные, в крайнем случае, собирательные - в том числе и этот.) Назвать ее мне почему-то хочется Леди М. Небольшого роста, но крупная и внушительная, она гордо несла на могучих плечах маленькую, коротко подстриженную голову.
Впрочем, о голове не буду, так как это и мой кошмар. …Однажды на работе я шла по длинному коридору в уже упомянутой афганской дубленке с пышным воротником и тонком платке, плотно прижимавшем волосы. В другом конце коридора замаячила моя коллега Рита А.
- Марина! - закричала она на весь Интурист. - Какая у тебя маленькая голова!
Не так давно я встретила ее у Царя-Пушки, и она опять закричала - теперь уже на весь Кремль:
- Ну надо же! Оказывается, ты еще существуешь!
Вторую фразу я приняла спокойно, а вот после первой, про голову, потеряла покой навеки. Уже много лет делаю химию или вышедшие из моды начесы и все равно комплексую. Лишь в последнее время проблема стала не такой острой: видимо, я начала терять интерес к своей внешности.
Возвращаясь к Леди М., скажу, что у нее было очень красивое лицо, с мелкими тонкими чертами. Но эта неземная красота не избавляла меня от страха перед ней - да и не одну меня: Леди М. была грозой всего отдела. Как-то, пробираясь между столами в тесной комнате, она крутым бедром своротила на пол кипу бумаг. Прекрасное лицо побелело от злости, кулаки сжались, и она проскрежетала сквозь зубы:
- Черт возьми! Как жаль, что это я сама… Был бы кто-нибудь другой - убила бы!
Работая со своей второй группой, я испытывала ужас всякий раз, когда рядом оказывалась Леди М. - но и тут, как в случае с шестым этажом, благосклонная судьба пришла мне на помощь. Ожидая туристов, самостоятельно гулявших по центру города, мы сидели в «ЛАЗе» вчетвером: Леди М., я и два водителя. Как выглядел водитель Леди М., я не помню - мой же был щупленьким прокуренным мужичком с черными зубами. Говорили о том - о сем: в основном, Леди М. назидала, точно вела политинформацию. Когда пришло время возвращения туристов, она тяжело поднялась и степенно зашагала к своему автобусу. И тут мой водитель, с вожделением грызя гнилушками грязные ногти, причмокнул ей вслед:
- Эх… интересная крошка!
Повторилась ситуация с товарищем Честнейшим и малярами - мрак рассеялся. К тому же при ближайшем рассмотрении Леди М. оказалась весьма умной женщиной, а в процессе обслуживания группы выяснилось, что она - классный гид: работала четко, организованно, без косяков и провалов памяти. Я многому у нее научилась, за что теперь премного ей благодарна. А подобные «прозрения» в дальнейшем случались со мной не раз: одной такой же мощной «грозы округи» я перестала бояться, узнав, что ее поколачивает муж - плюгавый, ничем не примечательный человечек. Потом этот самый муж еще и строил мне куры…
Прошли годы… В 95-м я пришла увольняться из Интуриста, захватив с собой шестилетнего сына. Отдел к тому времени сильно уменьшился, переехал в другое место, а Леди М. стала его основной и единственной начальницей. Пока я оформляла документы, она занимала моего ребенка карандашами, степлерами и дыроколами, а потом сказала мне:
- Марина, я никак не могу найти себя в новой жизни. Не представляю, как буду подчиняться самоуверенным молоденьким мальчикам, у которых одни деньги на уме. Если у тебя будет любая достойная работа, пожалуйста, имей меня в виду. Подчеркиваю, любая - вплоть до няни. Мне так понравился твой сын - развитой, любознательный, и я с удовольствием сидела бы с твоими детьми - это лучше, чем быть на побегушках у всяких парвеню.
Вот это номер! Гроза моей молодости будет ходить у меня в прислугах… Такого поворота событий моя деликатная душа принять не могла, а никакой другой помощи я не могла предложить Леди М. К счастью, жизнь состоит не из одних падений - порой в ней случаются и взлеты. Прошло еще несколько лет, я уже плавала на круизном корабле… Как-то наш теплоход стоял вторым бортом; чтобы выйти на берег, я проходила через другой корабль и вдруг услышала до боли знакомый голос, оравший в матюгальник:
- Выходит группа №3! Я сказала: группа №3! Всем остальным группам стоять на месте!
В памяти всплыли слова любимого актера из культового фильма: «Граждане бандиты, просьба выходить по одному! А теперь Горбатый! Я сказал: Горбатый!»
Вскоре я увидела и саму Леди М.: она прекрасно выглядела и, смеясь, объяснила:
- С туристами по-другому нельзя. Иначе они будут переть напролом, как стадо баранов.
Я не могла с ней не согласиться, тем более что на нашем либеральном корабле именно это и происходило с завидной регулярностью. Мы душевно обнялись - примерно так же прошла моя встреча с устрашавшей меня все детство химичкой через тридцать лет после окончания школы.
- Марина, очень рада тебя видеть, - сказала Леди М.
Я тоже была ей страшно рада: теперь я радуюсь всем без исключения людям из прошлого - тем, кого любила, и тем, кто был для меня страшнее смерти. Вдобавок мой подросший сын-философ разъяснил мне, что добрых и злых на свете не бывает.
Странный получился рассказ - не столько про вторую группу, сколько про вторую начальницу. А группа что! Все прошло хорошо, туристы, как я уже сказала, остались довольны. Тогда же я получила и первые подарки: колготки, косметику и, кажется, свои вторые в жизни французские духи - первые, «Клима» в синей коробочке за 25 рублей, подарила мне мама, когда я еще училась в университете, а их вдруг «выбросили» на московские прилавки. Судьба тех духов сложилась печально: знакомая отлила у меня полфлакона, когда я как-то оставила ее одну в своей квартире. Не хочу брать грех на душу - может, не отлила, а случайно пролила, пытаясь тайно надушиться. Во всяком случае, потом она уверяла, что не знает, куда делись духи и почему в квартире ими так несносно пахнет.
Зато в Интуристе духов у меня было - хоть залейся. Они были и самым распространенным французским подарком, и твердой валютой; принимались без особых опасений и так же легко отдавались - терапевту, когда нужно было получить больничный; дантисту, чтобы сделал обезболивающий укол, или железнодорожной кассирше, в надежде, что вдруг найдутся «давно проданные» билеты. С каким же умилением слушала я Леди М., говорившую в своем обычном назидательном тоне: «У меня нет и никогда не было французских духов. Чтобы их покупать, надо иметь мужа-грузина.»
Конечно, в отделе косметика и парфюмерия не афишировались. В каждой группе была амбарная книга, куда сотрудники обязаны были записывать вопросы туристов и свои ответы на них, а также полученные подарки. Вопросы и ответы придумывались на раз, чему свидетельство - отчеты на шестом этаже, а подарок всегда был один - книга о Франции. Важно было только не перепутать страну, если вдруг случалось работать не с французами, а, скажем, с бельгийцами или швейцарцами. Кстати, отчасти записи про книги были правдой - на полках моей домашней библиотеки до сих пор пылится множество иллюстрированных фолиантов о Франции, Бельгии, Швейцарии и Канаде.
На этом, пожалуй, главу можно бы и закончить. Но - jamais deux sans trois, как говорят французы, что на русский язык переводится как «Бог троицу любит». После второй случилась у меня и третья группа, которой я должна была только экскурсию по городу. На дворе уже стояло тепло, и я была одета в цветастое платье с оборками, перешитое бабушкой из двух блузок, купленных по случаю в магазине «Польская мода». На ногах - все те же «габоровские» туфли. Я провела экскурсию на одном дыхании, сорвала аплодисменты и получила в награду упаковку жвачки.
Жвачка еще в детстве перестала быть для меня диковинкой: я училась в элитарной школе, и многие мои одноклассники живали с родителями за границей или их родители частенько туда наведывались. Поэтому на переменах, а то и на уроках, мы регулярно рассматривали пеналы-несессеры, стереоскопические открытки и ручки, в которых космонавт плавал в какой-то жиже, аки в открытом космосе. Среди иностранных штучек попадалась и жвачка - иногда даже доводилось ее попробовать.
К тому же школа располагалась рядом с гостиницей «Дружба», где нередко останавливались иностранцы, и моя одноклассница Инна К. то и дело подбивала меня пойти туда после занятий и поклянчить жвачку. Я гордо отказывалась. Позже, сопровождая туристов, я повсюду встречала целые выводки детей, бегущих за ними с криками "шевингом, плиз!"
Мои родители лишь иногда ездили за рубеж в туристические поездки, но денег у туристов было мало, и мне привозили только открытки - не объемные, а самые простые (например, набор «Ленинские места в Швейцарии» - ох, и умели же жить наши аскетичные вожди!), да этикетки от плавленых сырков, к которым я с самого нежного возраста питала непреодолимую страсть. К сыркам, а не к этикеткам - но сырки родители съедали сами, видимо, боясь, что не пропустят на таможне, а у меня собралась уникальная коллекция красивых треугольных бумажек с коровками. Но однажды и на мою улицу пришел праздник: мамина подруга, работавшая в Александрии, прислала целую панамку, полную разноцветных упаковок - в них была жвачка всех возможных цветов и вкусов, из некоторых видов можно было даже надувать пузыри. Помню, что за этой панамкой мы с мамой ездили на станцию метро «Сокол», показавшуюся мне тогда краем света. В школе я угостила друзей, но Инне К. этого было мало. Она просила дать ей еще, а я не хотела давать. Тогда Инна двинула вперед тяжелую артиллерию:
- Мариночка, мне очень надо! - со слезами умоляла она. - Мне папе в больницу надо!
В конце концов Мариночка расчувствовалась и уступила...
Отработав с третьей группой, я, видимо, пошла в отдел писать отчет. Помню, как, радуясь успеху (с туристами, а не с отчетом), спускалась по черной лестнице «Метрополя», а навстречу мне поднимался матерый «гид в законе» Саша О. Я гордо угостила его жвачкой.
- О-о-о! Неужто француз расщедрился?! Медведь в лесу сдох, - прокомментировал Саша.
Что ж, о щедрости французов у меня еще будет возможность рассказать, а пока мне нечего добавить к воспоминаниям о первых московских группах. Впереди ждал долгий и далекий маршрут…
Продолжение следует.
История № 1.
История № 2.
История № 3.
История № 4.