Сорванная регата. Альпийская загадка
1.
Эта запутанная история сплелась из тумана, который стоит по вечерам над маленьким швейцарским озером Зильзее, скрывая мерцающие огоньки немногочисленных, рассыпанных по склонам домов и десятки стекающих с Альп холодных родников.
В небольшом городке с гордым название Гросс за последнее столетие был заново построен только один дом да ещё пристроена терраса к ресторану, расписное здание которого торцом выходило на набережную. Одноэтажный дом городского совета был почти всегда закрыт, на его двери месяцами красовались и постепенно выцветали редкие афиши, приглашающие горожан и случайных гостей принять участие то в традиционном июльском фестивале цветов, то в январском вечернем катании по освещённой горнолыжной трассе. Гросс связывало с соседним Санкт-Галленом железнодорожное сообщение, трижды в сутки - на рассвете, в одиннадцать часов утра и в четыре часа дня - с пятиминутным интервалом проходили навстречу друг другу региональные поезда.
В середине августа, в самый разгар кемпингового сезона на других, более крупных и знаменитых озёрах, на Зильзее было безмятежно, и только колокольный звон, доносящийся порой из соседнего города, да монотонный перезвон бубенцов пасущихся на склонах флегматичных коров и овец будили эти места.
Впрочем, одно событие местного значения уже четыре десятилетия приковывало внимание горожан. Это была парусная регата.
Конечно, на таком маленьком озере сложно было устроить настоящее сражение, но и амбиции наших героев были невелики - полторы дюжины парусных яхт, со скрипом спущенные на воду по гнилому стапелю, в течение нескольких часов пускали по озеру мелкую рябь, но потом кто-то из участников неожиданно для самого себя вырывался на полкорпуса вперёд и его соперники были рады немедленно признать победу, чтобы не оттягивать момент торжества - к этой минуте на берегу уже бывали накрыты столы и приготовлены баклажки с молодым пенящимся вином, так сильно бьющим в голову после нескольких глотков...
Но в этом году всё вышло иначе.
2.
В пятом часу пополудни Петер Фрай, финансист, гольфист и по совместительству преуспевающий пятидесятишестилетний житель Санкт-Галлена, приехавший в Гросс на машине после работы с одной только целью - проверить готовность своей яхты к регате, услышал слабый стон, который доносился из деревянного сарая. Этот сарай был хорошо знаком Петеру, в нём фрау Пильцен, бессменный организатор регаты, прятала от непогоды нехитрый инвентарь, необходимый для яхтсменов: верёвки и сумки, якоря, эхолоты, компасы, потёртые кранцы в форме резиновых шаров, аккумуляторы и прочее хозяйство.
Петер обнаружил даму с завязанными глазами и кляпом во рту, крепко привязанной к деревянной балке в глубине сарая. Он долго боролся со сложным морским узлом и, наконец-то освободив насмерть перепуганную женщину, усадил её отдышаться на лавочку и немедленно вызвал по мобильному телефону полицию.
Впрочем, сейчас самое время представить читателю фрау Пильцен. Юргена и Ингрид Пильцен прекрасно знали во всей округе как держателей яхт-клуба и организаторов известной регаты.
Несколько лет назад господин Пильцен скоропостижно скончался, и все хлопоты по организации регаты легли на плечи супруги.
В течение июня и июля Ингрид готовила мероприятие - собирала с участников вступительные взносы, вела переговоры с городским советом, представители которого с каждым годом всё больше интересовались мероприятием, привлекавшим гостей не только из других городов, но даже из других кантонов, и готовила площадку для чествования победителей регаты.
В городе Гроссе не было отделения банка, да и не доверяла фрау Пильцен этим банковским проводкам и разным кредитным карточкам. То ли дело наличные, как встарь! А поскольку дома у четы Пильцен сейфа также не было, вступительные взносы и остальные небольшие сбережения Ингрид с некоторых пор хранила в сарае на берегу озера. Аккуратно сложенные купюры были завёрнуты в тряпочку и спрятаны в потёртую яхтенную сумку, которая всегда лежала на столе, под рукой у хозяйки.
Именно эти деньги, почти двадцать тысяч швейцарских франков, и были похищены в тот день неизвестным злоумышленником.
3.
Полиция первым делом допросила саму фрау Пильцен, которая в течение всей беседы потирала свои сильные мускулистые руки, затёкшие после нескольких часов неподвижности.
Ингрид рассказала инспектору, что в этот день она пришла в яхт-клуб в полдень, открыла сарай, и, как только в него вошла, чьи-то сильные руки схватили её сзади за локти. Старушка не успела опомниться, как была связана по рукам и ногам, на глазах у неё оказалась тугая повязка, а во рту - кляп, сделанный из полотенца, которое было найдено преступником здесь же, в сарае. Нет, она никого в этот день не видела, только после завтрака перемолвилась несколькими словами через забор с соседкой фрау Тиргартен.
Также выяснилось, что в этот день в ворота яхт-клуба на берегу Зильзее заезжали три машины. Полиция сумела до вечера связаться с их владельцами и всех допросить. Накануне была сильная гроза, поэтому вокруг нескольких яхт остались свежие следы.
Первыми гостями клуба этим утром были уроженец Гросса Клаус Рудельдорф со своими тремя сыновьями Михаэлем, Петером и Флорианом. Они приехали рано и провели в клубе почти два часа, ремонтируя такелаж яхты. Клаус провёл на яхте весь свой июньский отпуск, выходя в любую погоду и пересекая озеро вдоль и поперёк, и теперь судно требовало небольшого ремонта. Клаусу всегда нравились старомодные деревянные яхты, хотя, безусловно, в отличие от пластика, дерево требует гораздо больше заботы. Кроме того, такое дело, как ремонт яхты, замечательно укрепляет семейные отношения. Нет, ничего подозрительного ни отец, ни сыновья в течение этих двух часов на берегу не заметили. Кроме, пожалуй, дамы с собачкой и велосипедиста в оранжевой кепке, который четыре или пять раз проехал мимо яхт-клуба на большой скорости.
Второго посетителя клуба полиция вызвала из Цюриха. Как следовало из показаний Макса Грубера, давно живущего в Швейцарии австрийца, по специальности психиатра, он заехал в яхт-клуб на пять минут после обеда, оставил в яхте кое-какое снаряжение и сразу же отправился в Цюрих. Да, он действительно думает о том, не перерегистрировать ли ему врачебную практику из Цюриха в Гросс, чтобы больше времени проводить на природе. Именно по этому поводу он посещал сегодня городской совет Гросса. Нет, ничего выдающегося он на берегу на заметил. И никаких стонов также не слышал. И что можно услышать за пять минут, особенно, если ты в крутых наушниках слушаешь свою любимую музыку?
Третьим посетителем яхт-клуба в этот день был финансист Петер Фрай, который и вызволил фрау Пильцен из заточения в сарае. Петер даже не успел снять с яхты брезентовое покрывало, когда услышал доносящиеся из сарая стоны, и также больше никого не видел вблизи яхт-клуба.
Поздним вечером в отделение полиции приехал старший официант единственного в Гроссе ресторана Андреас Дорн. Он говорил долго и путано, в течение получаса осушив с десяток стаканов воды, которые терпеливо наполнял уже клюющий носом инспектор полиции. Андреас рассказал, что он работает сутки напролёт, потому что его напарник в отпуске и, наверно, ходил сегодня со своими сорванцами пешком к леднику, а сегодня утром была прекрасная погода, потому что вчера была ужасная гроза, а немец с усами какого-то такого тыквенного оттенка, с которым он зацепился языком на завтраке, почему-то болеет, шельмец, за "Баварию", хотя живёт, шельмец, в Дортмунде, а ночью сегодня снова будет гроза, а возразить он немцу не смог, потому что солнце уже сильно припекало и ему помешал гудок проходящего поезда, а как же городской совет теперь выкрутится, неужели придётся отменять регату, а за проходящим поездом он увидел на набережной возле яхт-клуба эту стройную дамочку, вы не знаете? - ну, конечно, с серой собачкой, проезжал ещё, вроде, велосипедист, а дома у него, у Андреаса, пусто и тоскливо, потому что его жена, красавица Виолетта, два месяца назад сбежала с любовником, впрочем, нет, велосипедист проезжал раньше, да, тот самый, в оранжевой кепке...
Выпроводив разговорчивого официанта, полицейский умылся холодной водой и сварил кофе, чтобы привести свои мысли хоть в какой-то порядок.
4.
Ранним утром полиция продолжила работу, сначала были допрошены соседи фрау Пильцен.
В доме слева жили пожилые супруги Тиргартен. Они вели самую размеренную жизнь и три раза в день совершали моцион, в течение получаса обходя по кругу свой участок в две с половиной сотки с несколькими грядками, барбекю, деревянным столиком, газоном, миниатюрным водопадом, фонтаном и цветником с розами. Фрау Тиргартен не сумела вспомнить содержание вчерашнего утреннего разговора с фрау Пильцен, зато по секрету рассказала полиции, что у её соседки есть непутёвый племянник, который в последнее время частенько наведывается к тётушке в гости, громко и надрывно кричит перед дверью, потому что старушка его не пускает даже на порог, и требует деньги.
В доме справа уже месяц никто не появлялся. В нём наездами проживала молодая семья без детей из Цюриха, о которой никто больше ничего не знал.
Даму с собачкой, которую звали Матильда Раухеншталь, полицейский встретил прямо на набережной. Рыжеволосая Матильда, стройная тридцатипятилетняя дама, работала в Санкт-Галлене стилистом-парикмахером и регулярно проводила в Гроссе отпуск, снимая маленькую квартиру на выезде из города по направлению к Цюриху. Полиции госпожа Раухеншталь заявила, что всегда гуляет со своей собачкой дважды в день - рано утром и перед ужином, а остальное время проводит дома, набрасывая эскизы новых моделей. Собака редкого цвета "перец с солью" при этом перебирала лапами, в явном виде подтверждая слова хозяйки. Нет, ничего особенного Матильда вчера на берегу не заметила - ни утром, ни вечером. Именно так, господин инспектор, в этот день всё было, как всегда. Впрочем, утром она видела, как возле одной из яхт хлопотали четверо мужчин - по видимости, отец с сыновьями, которых она видела и в прошлом году, когда приезжала в Гросс.
Велосипедиста в оранжевой кепке, о котором обмолвился официант, искали дольше. Им оказался высокий загорелый серб Милош Вранич. Милош работал в Цюрихе в строительной фирме, но в начале лета получил расчёт, потому что фирма обанкротилась. На последние деньги серб снял апартаменты недалеко от Зильзее в горах и на велосипеде, взятом напрокат, каждое утро проезжал по три круга - "Именно так, ни больше, ни меньше!" - вокруг озера, обдумывая планы на жизнь.
Потом полиция посетила ресторан и выяснила, что немец Вильгельм Бахерлинг, который останавливался в гостинице при ресторане на двое суток, уехал из города с первым поездом. Цели его визита в Гросс остались неизвестны.
Последним в этот день был допрошен племянник Ганс-Рольф. Двадцатидвухлетний молодой человек нигде не работал и целыми днями валялся на диване в съёмной комнате в пригороде Цюриха, питаясь чипсами и слушая Rammstein. Он явился в дом фрау Пильцен около трёх часов дня и был очень возбуждён. Встретив в доме полицию, молодой человек сперва наотрез отказался давать показания, но потом разрыдался и рассказал, что ему действительно позарез нужны деньги. Ганс-Рольф поведал полиции о несчастной матери и всех болезнях, которыми болен он сам, включая авитаминоз и чахотку, а потом признался, что ему нужны несколько сотен франков для того, чтобы поехать на рок-фестиваль в Голландию. В конце допроса Ганс-Рольф вкрадчивым голосом попросил инспектора дать ему двадцать франков взаймы, но полицейский по понятным причинам отказал.
5.
После окончания рабочего дня инспектор полиции перечитывал показания, помешивал ложечкой в чашке свежесваренного кофе и напряжённо думал, почему-то вспоминая мускулистые натруженные руки фрау Пильцен. Очевидных улик не находилось.
Внезапно в голову полицейскому пришла одна мысль, и он ладонью хлопнул себя по лбу. А что, если?..
Попробуйте и вы, любезный читатель, восстановить логику инспектора.
Эта запутанная история сплелась из тумана, который стоит по вечерам над маленьким швейцарским озером Зильзее, скрывая мерцающие огоньки немногочисленных, рассыпанных по склонам домов и десятки стекающих с Альп холодных родников.
В небольшом городке с гордым название Гросс за последнее столетие был заново построен только один дом да ещё пристроена терраса к ресторану, расписное здание которого торцом выходило на набережную. Одноэтажный дом городского совета был почти всегда закрыт, на его двери месяцами красовались и постепенно выцветали редкие афиши, приглашающие горожан и случайных гостей принять участие то в традиционном июльском фестивале цветов, то в январском вечернем катании по освещённой горнолыжной трассе. Гросс связывало с соседним Санкт-Галленом железнодорожное сообщение, трижды в сутки - на рассвете, в одиннадцать часов утра и в четыре часа дня - с пятиминутным интервалом проходили навстречу друг другу региональные поезда.
В середине августа, в самый разгар кемпингового сезона на других, более крупных и знаменитых озёрах, на Зильзее было безмятежно, и только колокольный звон, доносящийся порой из соседнего города, да монотонный перезвон бубенцов пасущихся на склонах флегматичных коров и овец будили эти места.
Впрочем, одно событие местного значения уже четыре десятилетия приковывало внимание горожан. Это была парусная регата.
Конечно, на таком маленьком озере сложно было устроить настоящее сражение, но и амбиции наших героев были невелики - полторы дюжины парусных яхт, со скрипом спущенные на воду по гнилому стапелю, в течение нескольких часов пускали по озеру мелкую рябь, но потом кто-то из участников неожиданно для самого себя вырывался на полкорпуса вперёд и его соперники были рады немедленно признать победу, чтобы не оттягивать момент торжества - к этой минуте на берегу уже бывали накрыты столы и приготовлены баклажки с молодым пенящимся вином, так сильно бьющим в голову после нескольких глотков...
Но в этом году всё вышло иначе.
2.
В пятом часу пополудни Петер Фрай, финансист, гольфист и по совместительству преуспевающий пятидесятишестилетний житель Санкт-Галлена, приехавший в Гросс на машине после работы с одной только целью - проверить готовность своей яхты к регате, услышал слабый стон, который доносился из деревянного сарая. Этот сарай был хорошо знаком Петеру, в нём фрау Пильцен, бессменный организатор регаты, прятала от непогоды нехитрый инвентарь, необходимый для яхтсменов: верёвки и сумки, якоря, эхолоты, компасы, потёртые кранцы в форме резиновых шаров, аккумуляторы и прочее хозяйство.
Петер обнаружил даму с завязанными глазами и кляпом во рту, крепко привязанной к деревянной балке в глубине сарая. Он долго боролся со сложным морским узлом и, наконец-то освободив насмерть перепуганную женщину, усадил её отдышаться на лавочку и немедленно вызвал по мобильному телефону полицию.
Впрочем, сейчас самое время представить читателю фрау Пильцен. Юргена и Ингрид Пильцен прекрасно знали во всей округе как держателей яхт-клуба и организаторов известной регаты.
Несколько лет назад господин Пильцен скоропостижно скончался, и все хлопоты по организации регаты легли на плечи супруги.
В течение июня и июля Ингрид готовила мероприятие - собирала с участников вступительные взносы, вела переговоры с городским советом, представители которого с каждым годом всё больше интересовались мероприятием, привлекавшим гостей не только из других городов, но даже из других кантонов, и готовила площадку для чествования победителей регаты.
В городе Гроссе не было отделения банка, да и не доверяла фрау Пильцен этим банковским проводкам и разным кредитным карточкам. То ли дело наличные, как встарь! А поскольку дома у четы Пильцен сейфа также не было, вступительные взносы и остальные небольшие сбережения Ингрид с некоторых пор хранила в сарае на берегу озера. Аккуратно сложенные купюры были завёрнуты в тряпочку и спрятаны в потёртую яхтенную сумку, которая всегда лежала на столе, под рукой у хозяйки.
Именно эти деньги, почти двадцать тысяч швейцарских франков, и были похищены в тот день неизвестным злоумышленником.
3.
Полиция первым делом допросила саму фрау Пильцен, которая в течение всей беседы потирала свои сильные мускулистые руки, затёкшие после нескольких часов неподвижности.
Ингрид рассказала инспектору, что в этот день она пришла в яхт-клуб в полдень, открыла сарай, и, как только в него вошла, чьи-то сильные руки схватили её сзади за локти. Старушка не успела опомниться, как была связана по рукам и ногам, на глазах у неё оказалась тугая повязка, а во рту - кляп, сделанный из полотенца, которое было найдено преступником здесь же, в сарае. Нет, она никого в этот день не видела, только после завтрака перемолвилась несколькими словами через забор с соседкой фрау Тиргартен.
Также выяснилось, что в этот день в ворота яхт-клуба на берегу Зильзее заезжали три машины. Полиция сумела до вечера связаться с их владельцами и всех допросить. Накануне была сильная гроза, поэтому вокруг нескольких яхт остались свежие следы.
Первыми гостями клуба этим утром были уроженец Гросса Клаус Рудельдорф со своими тремя сыновьями Михаэлем, Петером и Флорианом. Они приехали рано и провели в клубе почти два часа, ремонтируя такелаж яхты. Клаус провёл на яхте весь свой июньский отпуск, выходя в любую погоду и пересекая озеро вдоль и поперёк, и теперь судно требовало небольшого ремонта. Клаусу всегда нравились старомодные деревянные яхты, хотя, безусловно, в отличие от пластика, дерево требует гораздо больше заботы. Кроме того, такое дело, как ремонт яхты, замечательно укрепляет семейные отношения. Нет, ничего подозрительного ни отец, ни сыновья в течение этих двух часов на берегу не заметили. Кроме, пожалуй, дамы с собачкой и велосипедиста в оранжевой кепке, который четыре или пять раз проехал мимо яхт-клуба на большой скорости.
Второго посетителя клуба полиция вызвала из Цюриха. Как следовало из показаний Макса Грубера, давно живущего в Швейцарии австрийца, по специальности психиатра, он заехал в яхт-клуб на пять минут после обеда, оставил в яхте кое-какое снаряжение и сразу же отправился в Цюрих. Да, он действительно думает о том, не перерегистрировать ли ему врачебную практику из Цюриха в Гросс, чтобы больше времени проводить на природе. Именно по этому поводу он посещал сегодня городской совет Гросса. Нет, ничего выдающегося он на берегу на заметил. И никаких стонов также не слышал. И что можно услышать за пять минут, особенно, если ты в крутых наушниках слушаешь свою любимую музыку?
Третьим посетителем яхт-клуба в этот день был финансист Петер Фрай, который и вызволил фрау Пильцен из заточения в сарае. Петер даже не успел снять с яхты брезентовое покрывало, когда услышал доносящиеся из сарая стоны, и также больше никого не видел вблизи яхт-клуба.
Поздним вечером в отделение полиции приехал старший официант единственного в Гроссе ресторана Андреас Дорн. Он говорил долго и путано, в течение получаса осушив с десяток стаканов воды, которые терпеливо наполнял уже клюющий носом инспектор полиции. Андреас рассказал, что он работает сутки напролёт, потому что его напарник в отпуске и, наверно, ходил сегодня со своими сорванцами пешком к леднику, а сегодня утром была прекрасная погода, потому что вчера была ужасная гроза, а немец с усами какого-то такого тыквенного оттенка, с которым он зацепился языком на завтраке, почему-то болеет, шельмец, за "Баварию", хотя живёт, шельмец, в Дортмунде, а ночью сегодня снова будет гроза, а возразить он немцу не смог, потому что солнце уже сильно припекало и ему помешал гудок проходящего поезда, а как же городской совет теперь выкрутится, неужели придётся отменять регату, а за проходящим поездом он увидел на набережной возле яхт-клуба эту стройную дамочку, вы не знаете? - ну, конечно, с серой собачкой, проезжал ещё, вроде, велосипедист, а дома у него, у Андреаса, пусто и тоскливо, потому что его жена, красавица Виолетта, два месяца назад сбежала с любовником, впрочем, нет, велосипедист проезжал раньше, да, тот самый, в оранжевой кепке...
Выпроводив разговорчивого официанта, полицейский умылся холодной водой и сварил кофе, чтобы привести свои мысли хоть в какой-то порядок.
4.
Ранним утром полиция продолжила работу, сначала были допрошены соседи фрау Пильцен.
В доме слева жили пожилые супруги Тиргартен. Они вели самую размеренную жизнь и три раза в день совершали моцион, в течение получаса обходя по кругу свой участок в две с половиной сотки с несколькими грядками, барбекю, деревянным столиком, газоном, миниатюрным водопадом, фонтаном и цветником с розами. Фрау Тиргартен не сумела вспомнить содержание вчерашнего утреннего разговора с фрау Пильцен, зато по секрету рассказала полиции, что у её соседки есть непутёвый племянник, который в последнее время частенько наведывается к тётушке в гости, громко и надрывно кричит перед дверью, потому что старушка его не пускает даже на порог, и требует деньги.
В доме справа уже месяц никто не появлялся. В нём наездами проживала молодая семья без детей из Цюриха, о которой никто больше ничего не знал.
Даму с собачкой, которую звали Матильда Раухеншталь, полицейский встретил прямо на набережной. Рыжеволосая Матильда, стройная тридцатипятилетняя дама, работала в Санкт-Галлене стилистом-парикмахером и регулярно проводила в Гроссе отпуск, снимая маленькую квартиру на выезде из города по направлению к Цюриху. Полиции госпожа Раухеншталь заявила, что всегда гуляет со своей собачкой дважды в день - рано утром и перед ужином, а остальное время проводит дома, набрасывая эскизы новых моделей. Собака редкого цвета "перец с солью" при этом перебирала лапами, в явном виде подтверждая слова хозяйки. Нет, ничего особенного Матильда вчера на берегу не заметила - ни утром, ни вечером. Именно так, господин инспектор, в этот день всё было, как всегда. Впрочем, утром она видела, как возле одной из яхт хлопотали четверо мужчин - по видимости, отец с сыновьями, которых она видела и в прошлом году, когда приезжала в Гросс.
Велосипедиста в оранжевой кепке, о котором обмолвился официант, искали дольше. Им оказался высокий загорелый серб Милош Вранич. Милош работал в Цюрихе в строительной фирме, но в начале лета получил расчёт, потому что фирма обанкротилась. На последние деньги серб снял апартаменты недалеко от Зильзее в горах и на велосипеде, взятом напрокат, каждое утро проезжал по три круга - "Именно так, ни больше, ни меньше!" - вокруг озера, обдумывая планы на жизнь.
Потом полиция посетила ресторан и выяснила, что немец Вильгельм Бахерлинг, который останавливался в гостинице при ресторане на двое суток, уехал из города с первым поездом. Цели его визита в Гросс остались неизвестны.
Последним в этот день был допрошен племянник Ганс-Рольф. Двадцатидвухлетний молодой человек нигде не работал и целыми днями валялся на диване в съёмной комнате в пригороде Цюриха, питаясь чипсами и слушая Rammstein. Он явился в дом фрау Пильцен около трёх часов дня и был очень возбуждён. Встретив в доме полицию, молодой человек сперва наотрез отказался давать показания, но потом разрыдался и рассказал, что ему действительно позарез нужны деньги. Ганс-Рольф поведал полиции о несчастной матери и всех болезнях, которыми болен он сам, включая авитаминоз и чахотку, а потом признался, что ему нужны несколько сотен франков для того, чтобы поехать на рок-фестиваль в Голландию. В конце допроса Ганс-Рольф вкрадчивым голосом попросил инспектора дать ему двадцать франков взаймы, но полицейский по понятным причинам отказал.
5.
После окончания рабочего дня инспектор полиции перечитывал показания, помешивал ложечкой в чашке свежесваренного кофе и напряжённо думал, почему-то вспоминая мускулистые натруженные руки фрау Пильцен. Очевидных улик не находилось.
Внезапно в голову полицейскому пришла одна мысль, и он ладонью хлопнул себя по лбу. А что, если?..
Попробуйте и вы, любезный читатель, восстановить логику инспектора.