Большой театр - гордость и зеркало России
Мы ведь все знаем, что наш балет по-прежнему самый лучший, да?
Ракеты наши падают, марсоходы до Марса не долетают, вузы наши в мировые рейтинги не входят -
МГУ здесь странное исключение (http://lenta.ru/news/2013/03/05/times), - но балета всё это не касается.
Наш балет - он вроде как и не наш вовсе, до того он прекрасен, профессионален и одухотворён -
посреди гламура, стяжательства, тотальной профанации и наплевательского отношения ко всем и ко всему.
Вот только заклинания всегда действуют на самого заклинателя.
И чем больше мы восторгаемся нашим Большим театром, чем больше сами начинаем верить в то,
что этот оазис культуры справится сам и вытянет куда-то туда, наверх, к свету всех нас -
с нашими олигархами, ворами, депутатами, гаишниками и липовыми диссертациями -
тем хуже и балету, и нам.
Нападение на худрука Большого театра Сергея Филина показало, что чудес не бывает,
что нет никаких "других людей", что вокруг нас - только мы же сами, такие же, как мы.
И что в организации, само руководство которой использует публичные скандалы
в качестве методов управления, фиалками долго пахнуть не может -
рано или поздно должно запахнуть серой.
Интересны характеры непосредственных, по версии следствия, участников событий.
Когда смотришь на исполнителя и заказчика - сразу ясно, кто у них главный.
Павел Дмитриченко (http://lenta.ru/articles/2013/03/06/filin), по словам коллег,
темпераментный, эмоциональный, амбициозный, обидчивый, другими словами, аффективный,
импульсивный, а значит - слабовольный и внушаемый.
На оперативной записи выглядел растерянным, беспомощным, смирившимся.
Совсем другое дело - исполнитель: упрямый, спокойный, самостоятельный.
Пока Дмитриченко послушно отвечая на вопросы журналиста, этот говорить отказался.
Небось ещё и выйдет досрочно - за примерное поведение, найдёт очередного дмитриченку
и будет снова брать деньги в долг, а взамен помогать решать вопросы...
Отдельного упоминания заслуживает директор Иксанов, буквально сразу заявивший:
"Николай не мог ни совершить, ни организовать это злодеяние" (там же).
Когда даже Филин ни о каких подозрениях публично не высказывался,
Иксанов не просто допустил неосторожный комментарий - он осознанно подставил Цискаридзе.
Одних этих слов уже достаточно, чтобы перестать подавать ему руку.
Их достаточно, чтобы считать его причастным к тому, что произошло с Филиным.
Не в юридическом смысле, а как руководителя, несущего свою часть ответственности
за формирование определённой управленческой и корпоративной культуры.
А с другой стороны, что там может один маленький директор Иксанов, когда Большой театр -
это настоящее зеркало России, концентрация всего того, что у нас происходит.
По телевизору - колоссальный ремонт с нанотехнологиями и купец Ремчуков,
угрожающий Цискаридзе в прямом эфире "Дождя", снаружи - обновлённый фасад и автостоянка,
в партере - олигархи, в билетных кассах - мафия, а за кулисами - козни, скандалы, интриги,
а теперь вот ещё и расследования.
Ракеты наши падают, марсоходы до Марса не долетают, вузы наши в мировые рейтинги не входят -
МГУ здесь странное исключение (http://lenta.ru/news/2013/03/05/times), - но балета всё это не касается.
Наш балет - он вроде как и не наш вовсе, до того он прекрасен, профессионален и одухотворён -
посреди гламура, стяжательства, тотальной профанации и наплевательского отношения ко всем и ко всему.
Вот только заклинания всегда действуют на самого заклинателя.
И чем больше мы восторгаемся нашим Большим театром, чем больше сами начинаем верить в то,
что этот оазис культуры справится сам и вытянет куда-то туда, наверх, к свету всех нас -
с нашими олигархами, ворами, депутатами, гаишниками и липовыми диссертациями -
тем хуже и балету, и нам.
Нападение на худрука Большого театра Сергея Филина показало, что чудес не бывает,
что нет никаких "других людей", что вокруг нас - только мы же сами, такие же, как мы.
И что в организации, само руководство которой использует публичные скандалы
в качестве методов управления, фиалками долго пахнуть не может -
рано или поздно должно запахнуть серой.
Интересны характеры непосредственных, по версии следствия, участников событий.
Когда смотришь на исполнителя и заказчика - сразу ясно, кто у них главный.
Павел Дмитриченко (http://lenta.ru/articles/2013/03/06/filin), по словам коллег,
темпераментный, эмоциональный, амбициозный, обидчивый, другими словами, аффективный,
импульсивный, а значит - слабовольный и внушаемый.
На оперативной записи выглядел растерянным, беспомощным, смирившимся.
Совсем другое дело - исполнитель: упрямый, спокойный, самостоятельный.
Пока Дмитриченко послушно отвечая на вопросы журналиста, этот говорить отказался.
Небось ещё и выйдет досрочно - за примерное поведение, найдёт очередного дмитриченку
и будет снова брать деньги в долг, а взамен помогать решать вопросы...
Отдельного упоминания заслуживает директор Иксанов, буквально сразу заявивший:
"Николай не мог ни совершить, ни организовать это злодеяние" (там же).
Когда даже Филин ни о каких подозрениях публично не высказывался,
Иксанов не просто допустил неосторожный комментарий - он осознанно подставил Цискаридзе.
Одних этих слов уже достаточно, чтобы перестать подавать ему руку.
Их достаточно, чтобы считать его причастным к тому, что произошло с Филиным.
Не в юридическом смысле, а как руководителя, несущего свою часть ответственности
за формирование определённой управленческой и корпоративной культуры.
А с другой стороны, что там может один маленький директор Иксанов, когда Большой театр -
это настоящее зеркало России, концентрация всего того, что у нас происходит.
По телевизору - колоссальный ремонт с нанотехнологиями и купец Ремчуков,
угрожающий Цискаридзе в прямом эфире "Дождя", снаружи - обновлённый фасад и автостоянка,
в партере - олигархи, в билетных кассах - мафия, а за кулисами - козни, скандалы, интриги,
а теперь вот ещё и расследования.