день архитектора
...вышли из несчастного
и вошли в свиней. осмотрелись, - не утопиться,
GPS не показывает поблизости подходящего озера.
посидели в свиньях. скучно. в степи нечем убиться.
вышли из свиней, вселились в водителя бульдозера
Валентина Степановича Опалубко, степенного алкоголика,
обременённого семьёй, варикозом и тридцатью сотками огорода.
в Валентине Степановиче к их веселью добавилась малая толика,
но веселье быстро проходит в недрах проспиртованного урода,
и им стало страшно. остро захотелось обратно в свиней -
но тех, пока веселились в бульдозеристе, порезали. пандемия.
с тех пор в дяде Вале воют триста чертей,
триста спартанцев, за спинами которых Ад и Стихия.
и когда Валентин Степанович выгоняет бульдозер в поле,
черти берутся за руки и обречённо строятся полукругом.
под гусеницами бульдозера земля морщится от боли,
и черти, как танкисты перед боем, прощаются друг с другом.
и вошли в свиней. осмотрелись, - не утопиться,
GPS не показывает поблизости подходящего озера.
посидели в свиньях. скучно. в степи нечем убиться.
вышли из свиней, вселились в водителя бульдозера
Валентина Степановича Опалубко, степенного алкоголика,
обременённого семьёй, варикозом и тридцатью сотками огорода.
в Валентине Степановиче к их веселью добавилась малая толика,
но веселье быстро проходит в недрах проспиртованного урода,
и им стало страшно. остро захотелось обратно в свиней -
но тех, пока веселились в бульдозеристе, порезали. пандемия.
с тех пор в дяде Вале воют триста чертей,
триста спартанцев, за спинами которых Ад и Стихия.
и когда Валентин Степанович выгоняет бульдозер в поле,
черти берутся за руки и обречённо строятся полукругом.
под гусеницами бульдозера земля морщится от боли,
и черти, как танкисты перед боем, прощаются друг с другом.