Донская регата, донская регата!
Вы ж помните, что в 40 лет жизнь только начинается? Вот и я удосужилась в свои 40 лет впервые в поход сходить - байдарочный! Я дальше буду мно-о-о-о-ого писать, и наверное, не один день. Очень хочется сохранить впечатления и воспоминания. И под кат всё постараюсь рассовать.
Нас было семеро, все взрослые давно знакомы, а детям перезнакомиться вообще не проблема. Кроме нас с Мишкой пошли ещё отец Михаил Литвинов с тремя дочерьми и мой друг и коллега Алексей. Микроавтобусом выехали в Усть-Донецк, там арендовали байдарки и пустились в открытое плавание.
"Владимирский централ, ветер северный...
Моя первая посадка в байдарку была отмечена падением в воду и безобразным кровоподтёком на ноге. Мужская часть побережья мне неистово сочувствовала и давала дельные советы. Ещё Миша потерял свои новенькие очки. За сим отплыли. Натренированный Лёша грёб один и вёз впереди себя Мишку. Мы с отцом Михаилом везли его младшую дочь Лизу и махали вёслами во все лопатки, чтобы только не потерять их из вида.
Первый вечер - пятница - осложнил ситуацию поиском места для стоянки. Представляете - плывём мы плывём, а все мало-мальски пригодные под лагерь берега заняты другими туристами. В одном месте видели огромную компанию со своим ... холодильником. Не специальным каким-нибудь, а "Зилище" старинный привезли и поставили на берегу. Кое-как нашли для себя пятачок пустой.
Впотьмах уже палатки расставили, соседи с нами дровами поделились, а утром свежей рыбой угостили. Но ночью... Какие-то живчики всю ночь громыхали "Владимирским централом" и "Таганкой". У нас с Мишкой зуб на зуб не попадал - это я понадеялась на флисовый плед. Утром все были рады отплыть дальше.
Терновый куст - мой дом родной. Полтора дня простояли лагерем на острове Куркин.
Оказывается, на Дону множество островов, в большинстве своём необитаемых. Куркин остров огромный - 24 километра в длину. На одном его кончике разместились лагерями три группы туристов совершенно независимо друг от друга. Пересекались разве что на пляже. К слову, такого пляжа, как на Куркине, больше мы не нашли нигде. Метров по 50 во все стороны абсолютно твердого и пологого дна. Для детей совершенно безопасно, чем они и пользовались, плескаясь дни напролет.
На второй день Алексей со старшими дочерьми о.Михаила отправился на разведку. Принесли пригоршню тёрна и немного диких яблок и груш. Компот из этого добра возымел оглушительный успех. Под похлёбочку из тушёнки, лесных грибов (никто не собирал, в "Магните" сухие купили), фасоли и кореньев компот выпили нарасхват. Посовещались и решили назавтра наварить целое ведро, чтобы баловаться в дороге. Помнится, Лёшка всё приговаривал, что в хорошем компоте ягод должно быть не менее трети объёма. Тёрн они с девушками ободрали весь. Щедро сыпанули в ведро, сахару не пожалели, сняли с огня и оставили на ночь настаиваться. Утром я сделала глоток и ощутила некоторое ... недомогание. В глазах потемнело так, что пришлось лечь. Дубильный терновый компотик свёл весь пищевод до спазмов, похожих и на голодные, и на рвотные одновременно. Девушки наотрез отказались принимать такой напиток даже в сильно разведённом виде. Вылить было жаль, так и протаскали мы варево за собой и пятилитровых бутылях, пока не забродило. А в целом Куркин остров нам очень понравился. Вот - чем не Шишкин? И мишки по деревьям лазают:
Нетленное вот ещё, с веслом:
И в кустиках, куда ж без них:
"То лапы ломит, то хвост отваливается". С Куркина взяли курс на Константиновскую, но... Шли против течения и сильного ветра. Гребля напоминала сизифов труд: надрываешь все мышцы, а волны с лёгкостью откидывают тебя назад. "Не страшны дурные вести, начинаем бег на месте". Девушек всё время куда-то заносило. Они придумали тянуть лодку по мелководью за собой. Попробовали и мы. Рукам стало полегче, но ноги такой сумасшедшей нагрузки, казалось, никогда ещё не испытывали. Вроде идёшь всего по колено в воде, а несущиеся навстречу волны сковывают каждое движение. Тазобедренные суставы напоминают заржавевшие шарниры. Донушко!!! Да ты же тихим назывался! На первом привале Лёша решил экстренно менять маршрут. плюс поменять меня местами с Машей. Поплыли назад, вроде по течению и ветру, но справиться с лодкой мы с Юлей не могли. Отчаянно пытаемся выгребать в одну сторону - лодку несёт в противоположную, на середину реки. Нам уже не догнать остальных, только бы к берегу прибиться. "Я так больше не могу!" - кричит в слезах Юля и бросает вёсла. "Правильно, Юля, пошли ко дну!" - отвечаю. Набираю в лёгкие воздух и ору во всю дурь: "Лё-ё-ё-ё-ё-ша!". Юлька голосит следом: "Подожди-и-и-и-те!". Ветер доносит наши крики, две байдарки разворачиваются поперёк реки и поднимают вёсла. По этим сверкающим на солнце оловянным вёслам мы их и видим. И гребём-гребём-гребём... Совершенно выбившись из сил, догребаем, я задыхаясь пытаюсь объяснить, что с байдаркой девочек что-то не так - она практически неуправляема, вертится во все стороны. Ко мне пересаживается отец Михаил, и мы сворачиваем в тихую протоку между двух островов. По протоке плыть несложно, но мы сильно устали, а отдохнуть негде - все берега высокие. Хочешь-не хочешь, а надо грести дальше. Отцу Михаилу удаётся удерживать лодку в относительном равновесии, но он тоже признаёт, что эта лодка тяжелее нашей прежней, на которой девочки нас давным-давно уже обогнали. Лёша нащупывает веслом местечко помельче и предлагает отцу Михаилу поменяться - он хочет взять на себя эту неподъёмную лодку, но протестует уже отец Михаил: "Тут хоть Инга гребёт, а там мне одному придётся!". Ого, а я ещё котируюсь! Плывём дальше. Да-да, именно плывём. То моряки гордо говорят о себе "ходим", а мы как то самое, отставая всё больше и больше, постоянно бросая вёсла, чтобы дать хоть какой-то отдых плечам, рукам, спинам. Впереди идущих определяем лишь по сверканию вёсел на солнце. Совершенно выдохшиеся догребаем до места слияния нашей протоки с Доном - своеобразного водного перекрёстка. Разлив широченный:
Кажется, уже не одолеть. Лёшки с девочками не видно уже давно. Всё правильно, у них в байдарках по маленькому ребёнку, они не должны ждать двух взрослых, неизвестно почему не справляющихся с лодкой людей. Переведя дыхание, обсуждаем, что не так с нашей байдаркой. Отец Михаил предполагает, что в ней нарушена геометрия. Мне кажется, что в лодке неправильно распределён груз. Нос практически пустой - всего лишь с полторашкой злополучного тернового компота. Его, нос, заносит течением во все стороны. Я что, опять стала жертвой тернового компота?! Откидываюсь назад. Беспощадное южное солнце на линяло-голубом небе. Орлы над нами кружат. Только мысль о том, что я болтаюсь посреди фарватера в заплатанной брезентовой лодчонке, заставляет снова взять в руки вёсла. Вразнобой шлёпаем ими по воде, договариваемся при первой же возможности причалить и отдохнуть. Нас всё равно будут ждать, просто мы найдём их чуть позже. Но причаливать не приходится - мы видим вдалеке сверкающие вёсла, нас ждут. Девочки уже причалили, а Лёша с Мишкой терпеливо стоят поперёк течения, чтобы показать нам направление. Лёшка подтягивает нашу байдарку к берегу, подхватывает меня под руки и смеётся: "С приплытием вас, мадам!". У мадам хватает сил кульком вывалиться на берег и закрыть глаза. Картина Репина "Приплыли". Вечером по карте считаем, что одолели за день 15 километров. Два дня простоим напротив хутора Чебачьего, а потом сделаем броски по 25 километров в день. Лёша, кажется, не в своём уме. А мадам в отчаянии и готова двинуть домой автостопом.
Нас было семеро, все взрослые давно знакомы, а детям перезнакомиться вообще не проблема. Кроме нас с Мишкой пошли ещё отец Михаил Литвинов с тремя дочерьми и мой друг и коллега Алексей. Микроавтобусом выехали в Усть-Донецк, там арендовали байдарки и пустились в открытое плавание.
"Владимирский централ, ветер северный...
Моя первая посадка в байдарку была отмечена падением в воду и безобразным кровоподтёком на ноге. Мужская часть побережья мне неистово сочувствовала и давала дельные советы. Ещё Миша потерял свои новенькие очки. За сим отплыли. Натренированный Лёша грёб один и вёз впереди себя Мишку. Мы с отцом Михаилом везли его младшую дочь Лизу и махали вёслами во все лопатки, чтобы только не потерять их из вида.
Первый вечер - пятница - осложнил ситуацию поиском места для стоянки. Представляете - плывём мы плывём, а все мало-мальски пригодные под лагерь берега заняты другими туристами. В одном месте видели огромную компанию со своим ... холодильником. Не специальным каким-нибудь, а "Зилище" старинный привезли и поставили на берегу. Кое-как нашли для себя пятачок пустой.
Впотьмах уже палатки расставили, соседи с нами дровами поделились, а утром свежей рыбой угостили. Но ночью... Какие-то живчики всю ночь громыхали "Владимирским централом" и "Таганкой". У нас с Мишкой зуб на зуб не попадал - это я понадеялась на флисовый плед. Утром все были рады отплыть дальше.
Терновый куст - мой дом родной. Полтора дня простояли лагерем на острове Куркин.
Оказывается, на Дону множество островов, в большинстве своём необитаемых. Куркин остров огромный - 24 километра в длину. На одном его кончике разместились лагерями три группы туристов совершенно независимо друг от друга. Пересекались разве что на пляже. К слову, такого пляжа, как на Куркине, больше мы не нашли нигде. Метров по 50 во все стороны абсолютно твердого и пологого дна. Для детей совершенно безопасно, чем они и пользовались, плескаясь дни напролет.
На второй день Алексей со старшими дочерьми о.Михаила отправился на разведку. Принесли пригоршню тёрна и немного диких яблок и груш. Компот из этого добра возымел оглушительный успех. Под похлёбочку из тушёнки, лесных грибов (никто не собирал, в "Магните" сухие купили), фасоли и кореньев компот выпили нарасхват. Посовещались и решили назавтра наварить целое ведро, чтобы баловаться в дороге. Помнится, Лёшка всё приговаривал, что в хорошем компоте ягод должно быть не менее трети объёма. Тёрн они с девушками ободрали весь. Щедро сыпанули в ведро, сахару не пожалели, сняли с огня и оставили на ночь настаиваться. Утром я сделала глоток и ощутила некоторое ... недомогание. В глазах потемнело так, что пришлось лечь. Дубильный терновый компотик свёл весь пищевод до спазмов, похожих и на голодные, и на рвотные одновременно. Девушки наотрез отказались принимать такой напиток даже в сильно разведённом виде. Вылить было жаль, так и протаскали мы варево за собой и пятилитровых бутылях, пока не забродило. А в целом Куркин остров нам очень понравился. Вот - чем не Шишкин? И мишки по деревьям лазают:
Нетленное вот ещё, с веслом:
И в кустиках, куда ж без них:
"То лапы ломит, то хвост отваливается". С Куркина взяли курс на Константиновскую, но... Шли против течения и сильного ветра. Гребля напоминала сизифов труд: надрываешь все мышцы, а волны с лёгкостью откидывают тебя назад. "Не страшны дурные вести, начинаем бег на месте". Девушек всё время куда-то заносило. Они придумали тянуть лодку по мелководью за собой. Попробовали и мы. Рукам стало полегче, но ноги такой сумасшедшей нагрузки, казалось, никогда ещё не испытывали. Вроде идёшь всего по колено в воде, а несущиеся навстречу волны сковывают каждое движение. Тазобедренные суставы напоминают заржавевшие шарниры. Донушко!!! Да ты же тихим назывался! На первом привале Лёша решил экстренно менять маршрут. плюс поменять меня местами с Машей. Поплыли назад, вроде по течению и ветру, но справиться с лодкой мы с Юлей не могли. Отчаянно пытаемся выгребать в одну сторону - лодку несёт в противоположную, на середину реки. Нам уже не догнать остальных, только бы к берегу прибиться. "Я так больше не могу!" - кричит в слезах Юля и бросает вёсла. "Правильно, Юля, пошли ко дну!" - отвечаю. Набираю в лёгкие воздух и ору во всю дурь: "Лё-ё-ё-ё-ё-ша!". Юлька голосит следом: "Подожди-и-и-и-те!". Ветер доносит наши крики, две байдарки разворачиваются поперёк реки и поднимают вёсла. По этим сверкающим на солнце оловянным вёслам мы их и видим. И гребём-гребём-гребём... Совершенно выбившись из сил, догребаем, я задыхаясь пытаюсь объяснить, что с байдаркой девочек что-то не так - она практически неуправляема, вертится во все стороны. Ко мне пересаживается отец Михаил, и мы сворачиваем в тихую протоку между двух островов. По протоке плыть несложно, но мы сильно устали, а отдохнуть негде - все берега высокие. Хочешь-не хочешь, а надо грести дальше. Отцу Михаилу удаётся удерживать лодку в относительном равновесии, но он тоже признаёт, что эта лодка тяжелее нашей прежней, на которой девочки нас давным-давно уже обогнали. Лёша нащупывает веслом местечко помельче и предлагает отцу Михаилу поменяться - он хочет взять на себя эту неподъёмную лодку, но протестует уже отец Михаил: "Тут хоть Инга гребёт, а там мне одному придётся!". Ого, а я ещё котируюсь! Плывём дальше. Да-да, именно плывём. То моряки гордо говорят о себе "ходим", а мы как то самое, отставая всё больше и больше, постоянно бросая вёсла, чтобы дать хоть какой-то отдых плечам, рукам, спинам. Впереди идущих определяем лишь по сверканию вёсел на солнце. Совершенно выдохшиеся догребаем до места слияния нашей протоки с Доном - своеобразного водного перекрёстка. Разлив широченный:
Кажется, уже не одолеть. Лёшки с девочками не видно уже давно. Всё правильно, у них в байдарках по маленькому ребёнку, они не должны ждать двух взрослых, неизвестно почему не справляющихся с лодкой людей. Переведя дыхание, обсуждаем, что не так с нашей байдаркой. Отец Михаил предполагает, что в ней нарушена геометрия. Мне кажется, что в лодке неправильно распределён груз. Нос практически пустой - всего лишь с полторашкой злополучного тернового компота. Его, нос, заносит течением во все стороны. Я что, опять стала жертвой тернового компота?! Откидываюсь назад. Беспощадное южное солнце на линяло-голубом небе. Орлы над нами кружат. Только мысль о том, что я болтаюсь посреди фарватера в заплатанной брезентовой лодчонке, заставляет снова взять в руки вёсла. Вразнобой шлёпаем ими по воде, договариваемся при первой же возможности причалить и отдохнуть. Нас всё равно будут ждать, просто мы найдём их чуть позже. Но причаливать не приходится - мы видим вдалеке сверкающие вёсла, нас ждут. Девочки уже причалили, а Лёша с Мишкой терпеливо стоят поперёк течения, чтобы показать нам направление. Лёшка подтягивает нашу байдарку к берегу, подхватывает меня под руки и смеётся: "С приплытием вас, мадам!". У мадам хватает сил кульком вывалиться на берег и закрыть глаза. Картина Репина "Приплыли". Вечером по карте считаем, что одолели за день 15 километров. Два дня простоим напротив хутора Чебачьего, а потом сделаем броски по 25 километров в день. Лёша, кажется, не в своём уме. А мадам в отчаянии и готова двинуть домой автостопом.