Кончина имама-дьявола и государственный переворот в Йемене
PostSkriptum
19 сентября 1962 года скончался имам Ахмад бин Яхья, прозванный врагами Ахмад-Дьявол.
Ахмад правил железной рукой Йеменом с 1948 года. В 1955 обученный в Ираке полковник Ахмад Талайя попытался совершить путч. Он, с шестью сотнями верных ему людей прибыл в Таиз. Ахмад-Дьявол наслаждался жизнью в своем дворце. Там находился его гарем, казна и 150 человек охраны. Талайя потребовал отречения Ахмада. Ахмад согласился, на условии того, что его наследником станет сын, Мухаммед аkь-Бадр. Талайя настоял на том, что новым имамом будет эмир Сайеф аль-Ислам Абдулла, сводный брат имама Ахмада, занимавший пост министра иностранных дел.
Абдулла начал формировать правительство. Ахмад, между тем, открыл казну и начал подкупать осадивших его дворец воинов. Через пять дней их число сократилось с 600 до 40. Ахмад, напялив маску дьяволу и вооружившись скимитраом, вышел из дворца и принялся рубить часовых. Убив двоих, он схватил автомат и стал поливать очередями разбегавшихся в панике врагов. Через сутки с мятежом было покончено. Полковнику Талайя публично отрубили голову.
В марте 1958 аль-Бадр прибыл в Каир, где формально было объявлено о вступлении имамата в Объединенную Арабскую Республику. Несмотря на это, Ахмад продолжал сохранять абсолютную власть, и вся эта комбинация рассматривалась как некая новая ступень близости союза с Египтом.
В 1959 Дьявол убыл на лечение в Рим - от артрита, ревматизма, сердечной болезни и пристрастия к наркотикам. За время его отсутствия вожди различных племен рассорились. Некоторые молодые шейхи требовали "реформ" и бредили республиканизмом. Наследник аль-Бадр безуспешно пытался всех помирить, назначил представительный совет, велел увеличить жалованье солдатам. Все верили, что Ахмад навсегда избавил от себя Йемен, и уехал помирать заграницу. Но тот неожиданно вернулся в сентябре 1959. По прибытии, в Худейду он прочитал поэму, угрожающую страшным возмездием его врагам. Назревший было мятеж рассыпался и заговорщики разбежались. Два мятежных шейха , захваченные в плен, были обезглавлены. Остальные бежали в Аден.
После смерти Ахмада в Сане вспыхнул республиканский мятеж. 26 сентября дворец имама подвергся артиллерийскому обстрелу. Путчисты-офицеры предположили, что новый имам, аль-Бадр, погиб под развалинами. На деле ему и нескольким приближенным удалось бежать через заднюю дверь дворца. Мятежники и пытались установить контроль над городами южного и центрального Йемена, в то время как различные зейдистские племена по разным причинам сбивались в кучу под знаменами королевской семьи Хамид ад-Дина, правившей Йеменом на протяжении столетий. В конце концов всю эту разношерстую коалицию, часть членов которой воевала не за имама, но против отвратительных ей персонажей в йеменском правительстве и египетской оккупации, стали называть "роялистами".
Точно также сборище армейских офицеров, торговцев и разочаровавшихся в имамате зейдитов стали именовать "республиканцами". Сложная топография и причудливые линии племенного, сектанстского и классового разлома повлияли на неопределенность шансов в развернувшейся гражданской войне.
В контексте региональной напряженности вооруженный конфликт стал еще более вероятным. Египетская военная помощь поступила настолько стремительно, что многие обозреватели предположили, и не без оснований, что "революция", скорее была египетской выдумкой. Этому способствовало и то, что путчисты, по образу насеристов, именовали себя "Свободными Йеменскими Офицерами". Согласно официальной версии (и йеменской, и египетской) Египет не более чем отвечал на просьбу Йемена защитить его от Саудовской Аравии (куда сбежал обстрелянный республиканскими пушками имам).
Египет, вне всякого сомнения, готовился к перевороту заранее. На протяжении предшествовавшего десятилетия он активно поддерживал "освободительные" движения во всем арабском мире, и в особенности в Йемене. С начала 50-х годов "Свободные Офицеры" (египетские) превратили свою столицу в центр финансирования , обучения и вооружения бесчисленного множества арабских и африканских революционеров. Йемен находился в центре сформулированных в 1953 египетской интеллигенцией планов распространения революции по арабскому миру. Насер уже тогда был убежден, что коллапс имамата повлечет изменения во всем арабском мире, и потому поддержал вышеописанную попытку переворота в 1955 году.
Египетское правительство вряд ли контролировало события 1962 года, но его агенты поддерживали контакты со всеми основными участниками. Клика йеменских офицеров, вне всякого сомнения, имитировала поведение своих египетских идолов. И те не могли игнорировать их призыв о помощи. С учетом десятилетних приготовлений египтяне действовали скорее не импульсивно, но рефлексивно, принимая решение об интервенции в Йемене.
Йемен превратился в одну из наиболее очевидных целей для египетского возмездия - ровно через год после катастрофы инфисаль (предательского выхода из состав Объединенной Арабской Республики Сирии). После выхода из состава ОАР Сирии имам формально остался в составе этого странного государственного образования, но наблюдая за тем, как волна оборачивается против Каира, прибег к поэтическому противодействию насеровскому гегемонизму - в лучших арабских традициях.
Имам сочинил поэму "К арабам" в которой атаковал шумную пропаганду и социалистические ереси неназванного режима, резко контрастирующие с принципами ислама. Насер контрактовал немедленно. На параде Дня Победы 23 декабря 1961 года в Порт-Саиде заявил, что египетская форма социализма является естественной формой развития ислама и поиздевался над монархическими извращениями Саудовской Аравии и имамата. Через несколько недель египетское правительство расторгло соглашение об ассоциации с Йеменом, сославшись на противоположные принципы социальной политики двух правительств.
Роспуск ОАР означал открытие в Каире сезона яростных атак йеменских диссидентов против имамата. Главным инструментом Насера стал доктор Абд ар-Рахан ль-Байдани. У Байдани не было необходимого в сложной йеменской иерархии родового или религиозного авторитета, но он был очень близок с Садатом, самим Насером и Амиром, а также с шефом общей разведки Салахом Насром.
Новый имам, Мухаммед аль-Бадр, одним из первых своих указов назначил начальником охраны дворца полковника Абдуллу Саллала, известного насериста. В Сане, между тем, параллельно развивались четыре заговора. Один из них инициировал Саллаль. Его заговор слился с заговором племенной конфедерации Хамид. Племя хотело отмстить за казнь Ахмадом своего главного шейха и его сына. Несколько молодых принцев плели интригу против аль-Бадра - в надежде занять его престол, но не ставя перед собой цели уничтожения имамата. Единственный человеком, которому было известно обо всех заговорах, был египетский временный поверенный в Сане Абдуль Вахад. Самого аль-Бадра предупредил его посол в Лондоне, но клерк, который должен был расшифровать его срочную телеграмму, сделал вид, что запутался в шифре.
Вахад, за день до путча, предупредил аль-Бадра о заговоре Саллала, ссылаясь на информацию египетской военной разведки. Его целью было создать алиби для египтян на случай, если мятеж не удастся. После этого египтянин пошел к заговорщикам и сказал им, что имаму каким-то образом стало известно о заговоре - и настоял на том, чтобы те действовали немедленно.
Саллал поднял по тревоге военную академию в Сане, открыл арсенал и раздал офицерам и кадетам оружие. 25 сентября начался артиллерийский обстрел дворца имама в Сане. Имам услышал, как танки идут к дворцу. Он схватил автомат и начал стрелять по танкам, хотя они находились вне пределов зоны поражения.
Путч был осуществлен с помощью 13 танков, шести бронетранспортеров и двух самоходок бригады Бадр. Окружив дворец. Революционеры через мегафоны, ссылаясь на племенную солидарность, потребовали от гвардии прекратить сопротивление и выдать имама, которому была обещана безопасность. Гвардия отказалась подчиниться и открыла огонь. К утру сопротивление было подавлено. Одновременно ячейки революционеров взяли под контроль базы и арсеналы в Таизе, Худейда и аль-Худжа.
На деле имам и группа слуг пешком ушли из дворца, некоторое время они прятались в близлежащих кварталах. Имам 15 дней шел на северо-восток. Он перешел границу с Саудовской Аравией в районе Хобар. Саллаль, между тем, 28 сентября объявил о его смерти. На собрании племен в сане Саллаль провозгласил: "Коррумпированная монархия, правившая на протяжении тысячелетия превратилась в позор арабской нации и всего человечества. Любой, кто попытается ее восстановить - враг Аллаха и человека!"
Египетский генерал Али Абдулла Хамид прилетел 29 сентября для оценки нужд Йеменского Совета Революционного Командования и общей ситуации. 5 октября в Худейда высадился батальон египетского спецназа (Сааках). Спецназ должен был выполнять роль личной охраны Саллала.
Несмотря на все эти факты, которые должны были бы подтвердить, что египетская интервенция и последовавшая кровопролитная война стали неизбежными после удара конспираторов в Сане, нет никаких свидетельств того, что Египет к такой войне готовился. Летом 1962 египетская разведка усилила сотрудничество и финансовую поддержку йеменской оппозиции. В конце августа на египетской авиабазе Асуан стоял набитый оружием и боеприпасами DC-3, готовый в любой момент подняться в воздух и перенести Байдани и прочих революционеров в Таиз, считавшийся главным очагом недовольства. Революционные представители из Йемена появились в Каире за несколько дней до переворота, и Насер обещал им любой объем поддержки и любое количество оружия.
Но все это, скорее свидетельствует о том, что египтяне пытались уклониться от прямого вмешательства, посылки своих солдат в Йемен. Египет был готов предоставить военную и финансовую помощь успешному йеменскому революционному предприятию. Это все понимали летом 1962 года. Но вид и масштаб такой поддержки оказались совершенно неожиданными как для самих египетских лидеров , так и для всех остальных. Региональный контекст, египетская враждебность по отношению к существовавшим тогда арабским режимам были наиболее были наиболее очевидными ингредиентами решения Насера об интервенции - но они недостаточны для того, чтобы объяснить последовавшую пятилетнюю войну с роялистской герильей.
Целенаправленная хроника заранее предсказанной катастрофы скрывает тот факт, что прямая военная интервенция была не более, чем одной из альтернатив действий Египта в сентябре-октябре 1962. Более того, принимая во внимание практически полную неподготовленность египетской армии, прямая интервенция казалась наименее вероятной реакцией на путч в Сане. Для того, чтобы понять, почему был избран именно этот, а не иной путь, стоит более внимательно изучить не внешние, но внутренние причины интервенции -а именно, борьбу за власть внутри насеровского режима.
Jesse Ferris Nasser's Gamble: How Intervention in Yemen Caused the Six-Day War and the Decline of Egyptian Power, 2013