(no subject)
Это лето на шару, стащенное у Кортасара и розданное за так. Нет бы взять за него хоть гривенник, хоть пятак, хоть на память шрам. Лето - пора, которая говорит "пора"
Теперь ни штриха, ни строчки, ни буковки, ни тире, в общем, я знаю точно - праздник в моем дворе. Читай по глазам азбукой Морзе, читай по губам азбукой Брайля, читай потому что я очень-очень старалась не писать, не подставиться, не проколоться. Я надуваю шарик. Он улетает в небо, чтоб там оказаться солнцем.
Я выдыхаю тебя, запросто, нет, ну правда совсем легко, казалось бы невозможно, а вот оно облако-белое молоко, я выдыхаю тебя раз за разом - фиолетовым, синим, зеленым, желтым,оранжевым, красным и голубым, я выдыхаю тебя словно теплый дым, словно 21 пресловутый грамм (такая легенькая душа) я выдыхаю тебя без драм, отчаянно не спеша.
По вечерам я смотрю в окно на населенный мир, онемевший от темноты. В пруду сонно плывут сомы, в море плещут хвостами обленившиеся киты, и у черепах на спинах не прочитаем мы, то, что знаю отдельно я и отдельно ты, то, что на каждый выдох, на каждый вдох, то, что когда-то могло называться "Бог", то что было в моих словах, то, чего здесь нет.
Я выдыхаю тебя и ложится снег, я выдыхаю тебя и реки берутся льдом, я выдыхаю тебя по стеклу босиком, скальпелем по живому, танцем на злых ножах, я выдыхаю тебя, чтоб тобой дышать.
Теперь ни штриха, ни строчки, ни буковки, ни тире, в общем, я знаю точно - праздник в моем дворе. Читай по глазам азбукой Морзе, читай по губам азбукой Брайля, читай потому что я очень-очень старалась не писать, не подставиться, не проколоться. Я надуваю шарик. Он улетает в небо, чтоб там оказаться солнцем.
Я выдыхаю тебя, запросто, нет, ну правда совсем легко, казалось бы невозможно, а вот оно облако-белое молоко, я выдыхаю тебя раз за разом - фиолетовым, синим, зеленым, желтым,оранжевым, красным и голубым, я выдыхаю тебя словно теплый дым, словно 21 пресловутый грамм (такая легенькая душа) я выдыхаю тебя без драм, отчаянно не спеша.
По вечерам я смотрю в окно на населенный мир, онемевший от темноты. В пруду сонно плывут сомы, в море плещут хвостами обленившиеся киты, и у черепах на спинах не прочитаем мы, то, что знаю отдельно я и отдельно ты, то, что на каждый выдох, на каждый вдох, то, что когда-то могло называться "Бог", то что было в моих словах, то, чего здесь нет.
Я выдыхаю тебя и ложится снег, я выдыхаю тебя и реки берутся льдом, я выдыхаю тебя по стеклу босиком, скальпелем по живому, танцем на злых ножах, я выдыхаю тебя, чтоб тобой дышать.