я тебя люблю
Послушай, мне так страшно от тишины. От звенящей тишины, рожденной моей внутренней пустотой. Ни крика птицы, ни шелеста листвы, ни дыхания ветра. В этом мире топкое безмолвие затягивает, будто равнодушная зыбь, и вот уже липкая жижа достигает губ. Разорвать звуком крепкую ткань событий, переиначить, перекроить, заново наложить швы, чтобы потом примерить на себя ту жизнь, в которой я докричалась.
Во рту - тухлая вода трясины. Во рту - муторошная рябь невысказанных, замолчанных, замученных слов. Во рту - зубы, которыми уцепиться бы за исчезающие моменты призрачного счастья, вгрызться изо всех сил, ощущая, как горячая, терпкая кровь течет по подбородку.
Все дальше от меня тот берег, изогнутый полумесяцем, и хранящий следы наших следов. Все дальше от меня блеклый плеск волн и клекот белокрылых ангелов, доносящих до богов наши имена. Все ближе ко мне край серебристой лунной дороги, целующей плоскую полосу горизонта.
Послушай, мне так страшно от тишины, будто уши мои залиты свинцом, горло мое залито свинцом, и глаза ослеплены ярким, безудержным страхом. Куда бы ни ткнулась я, куда бы ни прислонилась, как бы не бежала от тебя, я натыкаюсь на колышущееся в ночи, тошнотворное нечто, я влипаю в бесконечное ничто, словно муха в янтарь.
Всего только пару слов, и ты разобьешь ими стеклянистую гладь, всего только пара слов, и мир изменится вмиг, только вот как сказать их, когда горло мое залито свинцом, как, как, как?
Во рту - тухлая вода трясины. Во рту - муторошная рябь невысказанных, замолчанных, замученных слов. Во рту - зубы, которыми уцепиться бы за исчезающие моменты призрачного счастья, вгрызться изо всех сил, ощущая, как горячая, терпкая кровь течет по подбородку.
Все дальше от меня тот берег, изогнутый полумесяцем, и хранящий следы наших следов. Все дальше от меня блеклый плеск волн и клекот белокрылых ангелов, доносящих до богов наши имена. Все ближе ко мне край серебристой лунной дороги, целующей плоскую полосу горизонта.
Послушай, мне так страшно от тишины, будто уши мои залиты свинцом, горло мое залито свинцом, и глаза ослеплены ярким, безудержным страхом. Куда бы ни ткнулась я, куда бы ни прислонилась, как бы не бежала от тебя, я натыкаюсь на колышущееся в ночи, тошнотворное нечто, я влипаю в бесконечное ничто, словно муха в янтарь.
Всего только пару слов, и ты разобьешь ими стеклянистую гладь, всего только пара слов, и мир изменится вмиг, только вот как сказать их, когда горло мое залито свинцом, как, как, как?